Книга Римская империя - Линн Торндайк

Влияние человеческого фактора

Важное значение человеческого фактора при совершении чудес, магических или медицинских, подтверждается тем, что, по словам Плиния, многие процедуры должны проводиться девственниками, а также людьми, которые воздерживаются от половых сношений или от пищи, а также в голом виде. Иногда во время совершения магического действия нельзя оглядываться, или разговаривать с кем-нибудь. Плиний также рассказывает нам о людях, которые обладали чудотворными способностями, например, о человеке по имени Пиррхус, прикосновение пальца ноги которого обладало даром исцеления. Плиний также говорит о людях, взгляд которых обладает особой силой, о целых племенах заклинателей и лекарей, лечащих ядом, и других людях, в присутствии которых яйца протухают прямо под курицами. Сила слов будет рассмотрена отдельно, в разделе, посвященном заклинаниям.

Недоверие Плиния к составным лекарствам

Плиний считал, что самым сильным лекарством являются простые вещества, поэтому он исключил из «Естественной истории» странные и сложные составные лекарства, которые были так популярны в его дни. Об одном простом веществе, которое называется лазер, он говорит так: потребовалось бы много места, чтобы перечислить все проблемы, от которых он избавляет в том случае, если включить его в состав сложного лекарства. Он был уверен, что простые лекарственные средства являются непосредственным продуктом природы, в то время как микстуры, таблетки, пластинки, пластыри и полоскания были изобретены аптекарями. В одном месте, описывая средство под названием «Гермезий», которое помогает зачинать красивых и добрых детей, он пишет, что этот рецепт, по-видимому, Демокрит позаимствован у магов. Более того, Плиний уверен, что здоровье можно сохранить или вернуть только простыми лекарственными средствами, производимыми самой природой. Сложные лекарственные средства — продукт человеческой хитрости, алчности и непорядочности. Такие составы обычно фальшивы, поскольку они не учитывают природные симпатии и антипатии своих многочисленных ингредиентов. Часто составы совершенно неизвестны. Плиний также не доверяет лекарствам, привозимым из Индии, Аравии и с берегов Красного моря. Зачем они нужны, если есть домашние средства, которые может использовать даже самый последний бедняк?

Симпатическая магия

Мы только что упомянули о симпатии и антипатии, которая существует между простыми природными средствами. Плиний часто объясняет чудесное влияние природных объектов друг на друга любовью или ненавистью, дружбой или неприязнью, согласием или разногласиями, которые между ними существуют. Греки называли это симпатией и антипатией; первым на это указал, вероятно, философ Гераклит. Некоторые современные специалисты по магии пытались найти объяснение магии в его теории, и Плиний утверждает, что медицина и лекарства были порождены именно этим.

Антипатия между животными

Животные испытывают друг к другу антипатию — например олени ненавидят змей. И эта ненависть так сильна, что самцы оленей преследуют гадов до самых нор и выгоняют их оттуда силой своего дыхания, как бы они ни сопротивлялись. И эта антипатия продолжается и после их смерти, ибо самым лучшим средством от укуса змеи служит сычужок олененка, убитого еще в утробе матери. Змеи уползают от человека, который носит при себе зуб оленя. Однако эта ненависть может обратиться в приязнь, ибо Плиний добавляет, что, в ряде случаев, определенные части тела оленя, обработанные особым способом, привлекают змей. Сильная антипатия может принимать очень странные формы. Клопы, какими бы противными они ни были, исцеляют от укусов змеи, в особенности, гадюк, а свинья может съесть ядовитую саламандру. Антипатия между козлами и змеями столь же сильна, как и между оленями и змеями, поскольку Плиний утверждает, что человек, которого укусила змея, поправится гораздо быстрее, если будет часто посещать загоны для коз или носить в качестве амулета желудок козы.

Любовь и ненависть у неодушевленных предметов

Существует также «ненависть и дружба между глухими и бесчувственными вещами». Например, магнит привлекает железо, а алмаз можно разбить, смочив его кровью козла. Эти два примера оккультного влияния и естественных чудес являлись классическими в эпоху античности и Средневековья. Плиний считает их самым ярким доказательством наличия симпатии и антипатии у предметов, поскольку веществом, которое не поддается железу и огню — двум самым сильным агентам, — является кровь самого отвратительного животного.

Симпатия между одушевленными и неодушевленными предметами Более того, можно наблюдать симпатию и антипатию между одушевленными и неодушевленными предметами. Антипатия тамариска к селезенке (единственной из внутренних органов) столь сильна, что свиньи, которых поили из корыта, сделанного из этого дерева, не имеют селезенки (это выясняется после того, как их зарежут), поэтому людям, страдающим заболеванием этого органа, надо подавать пищу на посуде, сделанной из тамариска.

Свинья без селезенки, надо отметить, является еще одним общим местом древней и средневековой науки. Если обмазать улья пчел коровьим пометом, то все другие насекомые погибнут, а пчелы наоборот, приобретут новые силы, поскольку помет их и порождает, хотя Плиний нигде об этом не говорит. Тем не менее, существовала теория о том, что пчелы порождаются навозом. То, что дикая капуста враждебна по отношению к собакам, подтверждается словами Эпихарма о том, что ею можно излечить человека от укусов бешеной собаки. Если же вместе с мясом дать собаке дикую капусту, то она умрет. Змеи так сильно ненавидят ясень, что, если засыпать их листвой этого дерева с одной стороны, а на другой — разжечь огонь, то они предпочтут уползти к огню и погибнуть. Буковица им так ненавистна, что если вокруг них нарисовать круг ветвью этого растения, то они изобьют себя хвостами до смерти. Воздух Сицилии смертелен для скорпионов. Плиний утверждает, что если погрузить на телегу яблоки вместе с грушами, даже несколько штук, то эту телегу не смогут сдвинуть с места вьючные животные — возможно, в этом тоже виновата антипатия. Впрочем, это можно исправить, вызвав у животных симпатию к фруктам. Надо просто показать им, что их совсем немного или скормить им несколько яблок или груш. Симпатию можно привлечь к местам или религиозным обрядам. Плиний делает этот вывод на основе того факта, что жрица Аэгиры, перед тем как спуститься в пещеру для предсказания будущего, безо всякого вреда для себя выпивает бычью кровь, которая, по убеждению того времени, является для людей смертельным ядом.

Подобное лечится подобным

То, что подобное лечится подобным, или, парадоксальным образом, причина болезни исцеляет саму болезнь, еще одна идея, которую Плиний позаимствовал у магов. Так, укусы бешеной собаки надо лечить частями ее тела, а натертые во время верховой езды ноги надо смазывать пеной из лошадиного рта. След от укуса землеройки лучше всего излечивает наложение на эти места тела той самой землеройки, которая вас укусила, но можно использовать и другую землеройку; для этой цели их хранят в масле с землей. Укус фаланги излечивается одним взглядом на другую особь этого же вида, мертвую или живую.

От случаев, когда исцеление от болезни идентично его причине, совсем недалеко до лекарств, аналогичных или в определенном смысле связанных с этой причиной. Плиний не сомневается, что камень в мочевом пузыре можно разбить с помощью растения, на котором имеются наросты вроде жемчуга. «Ни одна другая трава не демонстрирует столь явно, для чего она предназначена; ее можно узнать с первого же взгляда, не имея книжного знания». Аналогичным образом, офит, мрамор с прожилками как у змеи, служит амулетом от змеиных укусов. Митридат обнаружил, что кровь понтийских уток следует подмешивать в противоядия, поскольку они живут в ядах. Семя гелиотропа похоже на скорпиона; если дотронуться до скорпиона веточкой гелиотропа, то он тут же умрет. Скорпионы никогда не заползут в круг, который обведен этим растением. Чтобы ускорить роды, надо, чтобы муж снял с себя пояс и обвязал им роженицу, а потом развязал его, приговаривая, что когда-то он связал ее, а теперь развяжет, после чего мужчина должен уйти. Эпилептик может избавиться от приступов, если вбить гвоздь в том месте, где находилась его голова, когда он начался.