Книга Эта земля будет нашей - Сергей Зверев

Все засуетились, забегали. Батяня и его подчиненный давно были на ногах. Ведя себя вчера не в пример лучше остальных, они и чувствовали себя соответственно.

Пересилив слабость, губернатор был готов к активным действиям, хоть здоровье и оставляло желать лучшего. Полчаса ушли на разные мелочи, и вскоре Пересветов приказал спускать на берег джип.

– А как же?.. – засомневался кто-то.

– Ничего. Лесок здесь не густой, проедем. – Пересветову сейчас было не до мелочей.

Стоя у борта, он потирал виски, с отвращением глядя на колышущуюся воду. Следом за распоряжением немедленно последовали действия, и уже через несколько минут огромный губернаторский джип съехал на берег.

– Майор, ты будешь меня сопровождать, – обратился Пересветов к Батяне, – и своего сержанта возьми с собой. На сборы даю десять минут.

Сборы были недолгими, и вскоре вся компания вкупе с Любинским уже стояла на берегу. Последним на твердую землю спустился Пересветов с чемоданчиком в руках.

– Спутниковый телефон, – пояснил он глазеющей на него троице, – ну, что стоим? В машину!

– Извините, товарищ губернатор, но на джипе тут надо очень аккуратно, – неожиданно взял слово Ломакин, – здесь же огромные болота.

– Чего? – брюзгливо протянул Пересветов, бросая презрительный взгляд на встрявшего в разговор «вояку». – Ты что, учить меня вздумал?

– Как хотите, – пожал плечами Ломакин.

Особых симпатий губернатор у него не вызывал. За короткое время знакомства с чиновником сержант узнал много нового о личности Пе-ресветова, и никак нельзя сказать, чтобы сведения были приятными. Но, как человек по природе добрый и исполнительный, Ломакин старался помочь полезным советом:

– Я ведь, товарищ губернатор, такие места сызмальства знаю, так что не стоит туда лезть, тем более – наобум. Я знаю, что говорю.

– Да, Пересветов, низко же ты пал, – ухмыльнулся сам себе губернатор, – если тебе каждый сопляк указывать будет!

Батяня вздохнул, думая о том, насколько иногда тяжела бывает служба, особенно морально.

– Ломакин правду говорит, – поддержал он подчиненного, – зачем нам нужен лишний риск?

Но, как тут же выяснилось, раздраженный Пересветов не желал внимать разумным доводам.

– Да что он мне тут будет лекции читать? – продолжал глава края в том же духе. – Я генералов на хрен посылал!

Видя, что нормального разговора не получается, Батяня решил разрядить ситуацию.

– Вопросов нет, – произнес он, примиряюще подняв руки, – господин губернатор – человек опытный и внедорожник поведет сам? Или ваш секретарь?

– Да я сам и поведу, – проворчал Пересветов, садясь за руль, – я смотрю, с такими молодцами мы недалеко уйдем, если самому не взяться. Все, хватит разговоров, садитесь в машину.

Дмитрий Степанович твердо решил доказать сопровождающим, что сам, не хуже любого проводника, доберется туда, куда надо.

Оказавшись в салоне, Ломакин с интересом принялся осматриваться. Для него здесь все было внове: и дорогая кожа, и насыщенность самой разной техникой. Роскошь, как говорится, била в глаза.

– Что, сержант, – иронично хмыкнул Пересветов, – нравится машина? Ничего, станешь старшиной – себе такую же купишь.

Довольный шуткой, он оглушительно расхохотался. К его смеху присоединился и секретарь. Военные, естественно, отнеслись более прохладно к развитому чувству юмора Дмитрия Степановича.

Пересветов пребывал в предвкушении будущих финансовых успехов и продолжал вслух рассуждать по поводу будущей зоны. Выходило так, что население края должно его ноги целовать за то, что он воплотит.

– А вы слышали о деле Быковского? – спросил Батяня.

– Быковского? Не припоминаю, – наморщил лоб Пересветов. – Это что, у нас было?

– Да нет, в Штатах.

– А-а... Это ты к чему?

– Да вот как раз на вашу тему, – прищурился Батяня.

– Ну-ну, расскажи нам, майор, – поскреб щеку Дмитрий Степанович.

– История давняя... В сороковые годы все самые крупные казино Америки пребывали в шоке. Игрок русского происхождения, некий Генрих Быковский, снимал в них банк за банком. Никто и ничто не могло его остановить: тысячи, миллионы долларов сгребал он с кона почти играючи, словно надсмехаясь над хозяевами, – рассказывал Лавров, тая усмешку в уголках губ, – его везение казалось подозрительным и пугающе фантастическим. Чтобы спасти и деньги, и престиж, был пущен слух о том, что Быковский – редкий мошенник.

– Хм, забавно. – Пересветов, которому было интересно все, что имело отношение к его будущему детищу, заерзал на сиденье. – Продолжай, майор.

– Тогда оскорбленный в лучших чувствах игрока гений рулетки предложил остаться один на один с крупье, предварительно раздевшись догола.

– Зачем это?

– Чтобы продемонстрировать контрольной команде, что никаких приспособлений или ухищрений, помогающих ему разорять гемб-линги, у него нет, – пояснил майор. – Споровая инспекция длилась три вечера подряд. Быковский выиграл за это время восемь миллионов долларов.

– Однако... – Губернатор откашлялся и смачно плюнул в открытое окно. – Это ж какие таланты были у молодчика.

– А это ведь в то время такие деньги! – встрял в разговор секретарь.

– Ну вот. Хозяева казино схватились за головы, а один, из Лас-Вегаса, умер на другой же день от апоплексического удара. Быковский же, забрав выигрыш, предстал перед восхищенными неверами и заявил, что отныне он ни разу не войдет ни в одно казино Америки.

– Так в чем был секрет? – заинтригованный Дмитрий Степанович желал узнать истину.

– Никто этого так и не узнал.

– Это почему же? – недоуменно сдвинул брови глава края.

– Вскоре после этого великий игрок внезапно умер, унеся тайну своих удач с собой, – завершил рассказ Батяня.

– Жаль, конечно, что так все закончилось. Но, думаю, мы постараемся, чтобы у нас таких секретов не возникало, – решительно заявил Пе-ресветов, – времена не те, да и техника тоже. Сейчас любого мошенника на чистую воду вывести – раз плюнуть. Я позабочусь, чтобы над каждым столом по три камеры стояло. Каждое движение будет фиксироваться. Пускай только попробует такой Быковский...

Губернатор ударил ладонью по панели, словно демонстрируя, что разговор с нарушителем будет коротким.

Джип катил по берегу реки. Слева открывалась великолепная панорама водной глади, а справа высились высоченные стволы деревьев. Вскоре начались признаки того, что когда-то к этим местам военные имели отношение. Дорога пошла вниз и превратилась в полотно, выстеленное железобетонными плитами. Хоть и разбитая, она представляла собой вполне преодолимый путь, тем более для внедорожника.