Книга Ступени к Храму - Светлана Нергина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тук-тук.
– Идите на кворр! – с чувством посоветовала я.
В первый раз за все время нашего знакомства он услышал меня сразу и сделал соответствующие выводы, вышибив дверь на тот самый кворр.
– Привет!
– Вальг?!
– Ты кагор забыла.
Пока я молча сидела и пыталась взять себя в руки, оплетенная бутыль с кагором была торжественно водружена на стол, и опять встал вопрос ребром: что говорить и что делать.
– Ну… До встречи?
– Вальг, стой, – решилась я. – Оставайся. До утра.
Он медленно подошел, положил руки мне на плечи, заглянул в глаза.
– Иньярра, утром я уйду.
– Я знаю.
– И все равно…
– Именно.
– Ты уверена?
– Вальг, плохо, когда праздник закончился, но еще хуже, когда его не было вообще. Мне кажется, или это говорил ты?
Больше вопросов не было…
Были только руки. Вытащившие из прически гребень и легко пробежавшиеся по рассыпающейся волне тяжелых черных волос.
– Ведьма…
Я же говорила: тихих спокойных вечеров в моей жизни нет и быть не может. Наверное, лет через десять я смирюсь и прекращу предпринимать неизбежно бесплодные попытки их устроить…
ДОЖДЬ В ПУСТЫНЕ
На улице было жарко.
Сказать так – это все равно что скромненько промолчать, потому что из-за одуряющего пекла, стоящего над дорогой, я уже была готова, невзирая на панический страх, перепрыгнуть прямо в место своего назначения.
Но виднеющиеся в полумиле городские ворота все-таки убедили меня, что лучше еще с часок помучиться, заживо испаряясь, чем рисковать. Еще занесет куда-нибудь не туда. Странно, вроде бы осечек с этим заклинанием у меня не было никогда, но необъяснимый страх проявлялся каждый раз, стоило только подумать о такой возможности – перепорхнуть, вместо того чтобы часами месить дорожную пыль.
Чем я, собственно, сейчас и занималась. По проселочной дороге, направляясь к городу, шла обычная селянская девушка в длинном светло-голубом хлопковом платье и деревянных танкетках (заглянув под иллюзию, люди были бы здорово удивлены, обнаружив на их месте босоножки на высоких каблуках, ходить без которых я просто не умею). Черные волосы заплетены в длинную косу, из которой выбилась пара прядок, глаза опущены долу.
Не стоит рассчитывать на никчемную застенчивость – просто селянская девушка с глазами, умудренными восьмидесятилетним ведьминским опытом, смотрелась бы примерно как тигр в шкурке кролика. Что я в данный момент вообще-то и пыталась изображать.
Солнце беспощадно выжаривало землю, дорожная пыль «кусалась» даже через подошву босоножек. Единственной моей мечтой было немедленно получить солнечный удар и надеяться, что какой-нибудь сердобольный прохожий не оставит умирающую девушку на дороге и отнесет в прохладу комнат… Но мечтать не вредно.
Стражники у ворот, бросив лишь один взгляд на почти в буквальном смысле выпускающую пар из ушей меня, решили в обход правил ускорить процесс проверки документов. Вместо того чтобы, взяв Свиток, пойти к кристаллу и послать запрос в Храм – действительно ли такая-то обучалась в нем и имеет право практиковать магию, – один из них искоса поглядел на меня и спросил:
– А может, госпожа ведьма просто – того, колданет чуток, а мы ей тогда на слово поверим?
Я, ухмыльнувшись жалельщику, прошептала пару слов – и на него из ниоткуда пролился ледяной ливень.
Вместо ожидаемой ругани и проклятий в мой адрес мужик лишь благодарно улыбнулся, а его товарищи, с завистью поглядывая на окаченного и, похоже, ничуть не возражая против возможности так же принять душ, вернули мне Свиток и пропустили в Окейну. Слава Хранящим!
Жара в Окейне – не новость. Странники так и окрестили ее: город-пустыня. И не зря, кстати, окрестили. Больше половины всех налогов уходило на магическое обеспечение города водой. За последние два тысячелетия дождей в Окейне не было ни разу. А уж о реках, озерах и прочих водохранилищах – и говорить кощунство. Самое большое количество воды, виденное местными жителями, – наполненная ванна. Да и оно доступно не каждому, а лишь тем, у кого достаточно денег, чтобы покупать воду на вес золота.
Посмотрев на уличный термометр, я тихонько завыла: тридцать восемь градусов. И это в восьмом часу вечера в середине Плододаря![12]А как здесь летом живут?!
Подгоняемая такими невеселыми мыслями, я искала гнездо.
Не стоит думать, что настолько богата, что могу без проблем иметь на каждой Ветке по гнезду, – нет. Просто везде есть по одному гнезду для странников – нас не настолько много, чтобы мы стояли очередью. Лично ко мне за всю жизнь только дважды приходили взалкавшие поселиться на той же самой Ветке, – и я просто предлагала им разделить гнездо и жить вместе. Точно так же пару раз пускали меня.
Впрочем, даже если и попадется какой-нибудь ценитель полного одиночества, подыскать себе временное жилище не так уж сложно – можно за пару монет снять комнату в доме у какой-нибудь старушки. Вот только бродить по городу по такой жаре и искать того, кто согласится меня приютить, очень не хочется. Поэтому будем надеяться, что гнездо окажется пустым.
Изнывая от жары, я добрела-таки до временного пристанища странствующих магов, которым в связи с нервным расстройством и жгучим желанием поквитаться с жизнью самым жестоким образом взбредет в голову посетить эту плавильную печку для людей.
Небольшой двухэтажный домик стоял недалеко от центральной площади. На первом этаже жила пожилая уже женщина, за небольшую мзду следящая за вторым этажом, где, собственно, и располагалось наше гнездо, и кормившая, как правило, мало приспособленных к быту странников. Я вежливо постучалась, внутренне молясь, чтоб высшие силы не устроили мне очередную пакость в виде куда-то отлучившейся хозяйки.
– Добрый день, девочка!
Моя радость от того, что дверь все-таки открылась, пересилила возмущение от подобного обращения к восьмидесятилетней ведьме.
– Здравствуйте, э-э…
Ну почему у меня такая плохая память на имена?
– Хильда, девочка, – услужливо подсказала она. – Проходи. Хорошо, что пришла: уже два месяца никого не было, писем гора!
Непрерывно щебеча, Хильда протащила меня в гостиную и, сбегав на кухню, принесла впечатляющую стопку писем. Вертлявый длинный большеухий щенок с дурным лаем прыгал на меня, желая ткнуться мокрым скользким носом в губы.
– Нельзя, Ух, не лезь! – Хильда привычным движением сгребла собачонка в охапку и выкинула в кухню. – Держи – они уж всю полку заняли.
