Книга Взрослые тайны - Пирс Энтони

Мне Нада сразу пришлась по сердцу, но она меня никогда не любила, а обручиться согласилась из чувства долга.

– Неужто ей не приглянулся такой очаровательный принц?! Вот змея!

Прекрасно понимая, что Метрия иронизирует, Дольф не стал заострять на этом внимание и продолжил рассказ:

– Она принцесса и наполовину человек, так что мы друг другу вполне подходим, но Нада старше меня на целых пять лет, и, когда мы познакомились, я был еще ребенком. Кем, в ее глазах, и остался. Она просто не может меня полюбить.

– Фу ты, ну ты, не может! А любовный источник на что?

– Знаю на что, на следующей неделе мы поженимся, и она из него выпьет. Дело совсем не в том.

– Я гляжу, для принца у тебя дел по горло, – заметила Метрия, но уже не столь язвительно, поскольку была весьма заинтригована.

Тем временем они перелетели в сферу Огня, окруженную высокой стеной пламени. Внутри этого кольца огненные языки тянулись вверх, безуспешно силясь поджечь небо.

– Так в чем у тебя загвоздка? – нетерпеливо спросила демонесса, виляя между всполохами.

– Во второй невесте.

– Ух ты! Да, кажется, для вашего народа это необычно. Мы, демоны, таких ограничений на обручения не признаем – как, впрочем, и самих обручений, помолвок, свадеб и всего прочего. Это ограничения, а мы привыкли делать, что хочется. Но о том, чтобы мужчина из человеческого рода женился разом на двух женщинах, я не слышала. Конечно, если говорить о Ксанфе. В Обыкновении такое бывает, но с тамошних что возьмешь: сплошь одни придурки.

– Грей Мэрфи обыкновен, но вовсе даже не придурок.

– Ну нынче-то он здесь. Должно быть, Ксанф вправил ему мозги.

Это объяснение показалось Дольфу убедительным, и он вернулся к своему рассказу:

– Так вот, моя вторая невеста. Давным-давно, в результате проклятия волшебника Мэрфи, она угодила в гроб на острове Аяте Бя Люблю…

– Я тебя тоже. Ты такой потешный, что с тобой не закукуешь…

– Чего?

– Ну.., не забунтуешь, не заревнуешь, не забинтуешь, не затушуешь, не растолкуешь, не…

– Может, «не затоскуешь»?

– Ага, оно самое.

– Но как же так? Мне всегда говорили, что демоны любить не могут.

– А ты и уши развесил! Мы очень любим всех мучить, обижать, огорчать и все такое прочее. Но в любви-то мне ты первый признался.

– Я?

– Не я же?

– Да я только начал говорить о гробе, как… Тьфу!

– Вот-вот. Начал про гроб, а потом ляпнул, что меня любишь. Что, той девчонке в гробу ты тоже в любви объяснялся? Если у тебя такая манера, твоим проблемам не удивляюсь.

– Ничего я не объяснялся. Это остров так называется – «Аяте Бя Люблю». – Название Дольф произнес по складам, чему научился от матушки, категорически не пожелавшей доверить отцу обучение принца такому важному делу. Айрин очень любила заниматься постановкой произношения, укреплять взаимоотношения, а также давать девушкам рекомендации по ношению трусиков.

– Так выходит, меня ты не любишь? – надула губки Метрия.

– Угадала. Люблю Наду, и только ее.

– Плохо мое дело. Влюбленного всегда легче мучить.

Но ничего; покажу тебе, как вызывают аиста, глядишь, ты меня и полюбишь. Такое случалось.

– Ты что, хочешь сказать, будто аист имеет какое-то касательство к любви? – удивился Дольф.

– О, тебе будет весело давать уроки, – сказала демонесса, поглядывая на него с улыбкой.

– В уроках не может быть ничего веселого, – уверенно возразил принц.

– Посмотрим. А сейчас продолжай свою историю.

Он продолжил – возможно, не совсем с того места, на котором остановился, и не слишком внятно.

– Так вот, Электра спала, потому что надкусила яблоко, предназначавшееся принцессе, и попала под заклятие.

Ей предстояло спать тысячу лет или пока не подвернется принц, который разбудит ее поцелуем. Ну, вот я и подвернулся: поцеловал ее, и она тут же в меня влюбилась и захотела за меня замуж. А я не мог сказать ей «нет».

– Почему? – лукаво спросила демонесса – Надо было сказать: «Извини, я ошибся», прикрыть гробик крышкой и убраться восвояси.

Дольф уже совсем было собрался прийти в ужас, но вовремя сообразил, что Метрия опять над ним подтрунивает, и продолжил свою историю как ни в чем не бывало.

– Прикрывать поздно было, она уже вылезла наружу.

А потом оказалось, что она должна умереть, если сразу же не выйдет замуж за вызволившего ее принца. Правда, действие заклятия пока приостановлено – чары, надо полагать, тоже понимают, что несовершеннолетним жениться нельзя, а мы с ней оба несовершеннолетние.

– А разве тебе не стукнет шестнадцать уже на той неделе? – спросила демонесса.

– Нет, до моего дня рождения еще несколько месяцев. Но моя сестра попросила Грея Мэрфи разузнать все насчет свадебных правил, и выяснилось, что там речь идет только о девушках. То есть они могут выходить замуж, лишь достигнув совершеннолетия, а насчет юношей нигде ни слова не сказано. Так что на совершеннолетней девушке я могу жениться хоть завтра, а обе мои невесты совершеннолетние. Электре на той неделе будет восемнадцать, и мне придется делать выбор. Конечно, лучше всего было бы жениться на обеих, но мама почему-то считает, что так нельзя.

– А что отец?

– Ничего. Говорит, что свадьбы да женитьбы не его дело.

– Вот как? А что же тогда его дело?

Они уже миновали сферу Огня и теперь пролетали над сферой Воды. Дольф напряг зрение: вся Элементария казалась огромным озером, но он знал, что здесь есть крохотные островки, на любом из которых мог оказаться Че.

– Его дело – Государственная Политика. Ну, а мамино – всякие мелочи, вроде…

– Вроде всего остального, – закончила за него Метрия. – Теперь все понятно: у вас там настоящий матриархат. Ручаюсь, твои невесты не показывают тебе свои трусики.

– Откуда ты знаешь? – удивился он.

– Это Женская Политика, а она будет поважнее государственной. И направлена на благо мужчин: головки у них слабые, и, если любой из них увидит это запретное зрелище до женитьбы или совершеннолетия, то может и вовсе спятить… Так на которой из двух ты собираешься жениться?

– Не знаю, – вздохнул он. – В этом и состоит суть моей дилеммы. По правде сказать, я бы не прочь жениться на Наде и посмотреть на ее трусики, но мне не хочется, чтобы Электра умерла.

– А разве у Электры нет трусиков?

– Хм… – Дольф заморгал. – Слушай, а ведь наверху есть, просто я никогда об этом не думал. И потом, люблю-то я не ее, а Наду.

– Ну и женись на Наде, а другая пусть сыграет в ящик.