Книга Обрученные холодом - Кристель Дабо

Упряжка въехала на величественный подъемный мост.

Егерь

– Сюда! – крикнул незнакомец, размахивая фонарем.

Дрожащая, растрепанная, Офелия кое-как выбралась из саней и тут же по щиколотку увязла в снегу. Она понятия не имела, где находится. Перед ней был какой-то двор в окружении каменных стен. Буран уже стих, но ледяной ветер все еще больно хлестал по лицу.

– Удачно съездили, господин Торн? – спросил человек с фонарем, подходя к путешественникам. – Я и думать не думал, что вы так долго будете в отлучке. Уже и беспокоиться начал. Ну и ну, вот так явление!

И он осветил фонарем измученное лицо Офелии. Его акцент был еще более резким, чем у Торна, и девушка с трудом поняла, что он сказал.

– Черт возьми, какая щупленькая! И еле на ногах стоит. Надеюсь, она не отдаст концы прямо тут, у нас на глазах. Они что, не могли вам подыскать девушку попухлявее?

Офелия изумленно слушала его. Но едва человек протянул к ней руку, явно желая коснуться, как ему на голову обрушился сильный удар зонтиком тетушки Розелины.

– Лапы прочь от моей племянницы! И укоротите язык, грубиян! – гневно вскричала она из-под меховой шапки. – А вы, господин Торн, могли бы и запретить ему…

Но Торн воздержался от ответа. Он был уже далеко, и силуэт его огромной медвежьей шкуры четко вырисовывался в освещенном дверном проеме. Офелия, как во сне, пошла за ним. Она старалась идти по его следам, чтобы не увязнуть в снегу.

Наконец девушке удалось добраться до крыльца.

Тепло. Свет. Ковер.

Какой контраст с беснующейся злобной стихией там, снаружи! Почти вслепую Офелия пересекла длинный вестибюль и инстинктивно направилась к печке, которая обдала жаром ее окоченевшие щеки.

Теперь ей стало ясно, почему Торн был уверен, что она не переживет здешнюю зиму. Этот холод не имел ничего общего с холодом ее ковчега. Офелия еле дышала. Грудь, горло и нос болели как обожженные.

Она вздрогнула, когда позади раздался женский голос, еще более зычный, чем голос ее матери:

– Ничего себе ветерок, а? Снимайте-ка свою шкуру, господин Торн, она вся вымокла. Ну как, удачно съездили? Привезли наконец компанию для госпожи? Она, верно, совсем заждалась!

Женщина явно не заметила маленькую дрожащую фигурку, которая съежилась у печки. А Офелия с трудом понимала ее из-за резкого акцента. Что означает «компания для госпожи»? Торн, верный себе, ничего не ответил. Женщина удалилась, пробормотав напоследок:

– Пойду-ка подсоблю мужу.

Офелия медленно осваивалась в новой обстановке. По мере того как оттаивали ее очки, она начинала различать вокруг себя странные предметы. Это были охотничьи трофеи, развешанные по стенам просторной галереи, – звериные головы с оскаленными пастями и застывшими глазами. Прибитые над дверью оленьи рога напоминали развесистую крону дерева. Судя по гигантским головам, убитые звери были просто чудовищами.

В глубине зала вырисовывался силуэт Торна. Он сидел перед огромным камином. У его ног стоял ковровый саквояж.

Соблазнившись жарким огнем камина, Офелия отошла от маленькой печки. При каждом шаге в ботинках у нее хлюпала вода. Платье, влажное от растаявшего снега, стало свинцово-тяжелым. Приподняв подол, Офелия заметила, что мягкая подстилка у нее под ногами – не ковер, а огромная серая шкура. По спине у нее пробежал холодок: каким же великаном был этот зверь, если содранная с него шкура покрыла пол в таком огромном зале?!

Торн уставился на пламя в камине, игнорируя подошедшую Офелию. Его руки были скрещены на груди, как пара сабель, а длинные ноги нетерпеливо подрагивали, словно им не терпелось снова шагать. Он выхватил часы из жилетного кармана, открыл крышку, взглянул на них, закрыл крышку. Щелк-щелк.

Немного согревшись, Офелия обратилась к Торну:

– Должна вам сказать, я плохо понимаю этих людей…

Торн упрямо молчал, и она решила, что не дождется ответа. Но он все же заговорил:

– Для всех посторонних, пока я не решу иначе, вы с вашей родственницей будете считаться компаньонками моей тетки. Я привез вас с другого ковчега, чтобы ее развлечь. И если хотите облегчить мне задачу, прошу держать язык за зубами. Особенно это касается вашей опекунши. А главное – не обращайтесь со мной как равная, – добавил он с принужденной улыбкой. – Это может вызвать подозрения.

Офелия отошла от камина, хотя ей было жалко расставаться с его теплом. Значит, Торн намерен скрывать факт их помолвки? Очень странно… И что за отношения у него со здешними хозяевами? Они величали Торна монсеньором, и за их внешней фамильярностью скрывалось почтение. На Аниме все жители состояли в родстве, и подобные церемонии были им не свойственны. Здесь же явственно проглядывала нерушимая иерархия, смысл которой Офелии был пока непонятен.

– Вы живете здесь? – спросила она, стоя поодаль, еле слышно.

– Нет, – помолчав, соблаговолил ответить Торн. – Это домик егеря.

Офелия облегченно вздохнула. Ей был неприятен едкий запах охотничьих трофеев. Даже запах гари из камина не мог перебить его.

– Мы здесь заночуем?

До сих пор Торн сидел к ней боком, и ей был виден только его четко очерченный профиль. Но при этом вопросе он повернулся, устремив на нее свой ястребиный взгляд. От удивления строгие черты его лица вдруг смягчились.

– Заночуем?! Как вы думаете, который теперь час?

– Видимо, гораздо более ранний, чем я полагала, – вполголоса призналась Офелия.

Полумрак, застилавший небо, ввел ее в заблуждение. Ей хотелось спать, она вся промерзла, но ничего не сказала Торну. Не стоит показывать свою слабость этому человеку, он и без того считает ее слишком хрупкой.

Внезапно в передней раздался грохот. И следом – яростный вопль тетушки Розелины:

– Вандалы! Негодяи безрукие!

Офелия почувствовала, как сжался Торн. В зал шумно ворвалась ее тетка в меховой шапке, багровая от гнева. За ней шла жена егеря. Теперь Офелия смогла ее рассмотреть как следует. Это была розовощекая толстушка с золотистой косой.

– Ну можно ли заявляться к добрым людям с такими штуковинами?! – сердито сказала она. – Герцогиней вы, что ли, себя возомнили?

Розелина заметила Офелию и, воинственно потрясая зонтиком, как шпагой, призвала ее в свидетели:

– Они сломали мою прекрасную, мою замечательную швейную машинку! Как прикажете мне теперь подрубать платья, чинить прорехи?!

– Да так же, как все делают, милая моя, – презрительно ответила женщина. – Возьмете иголку с ниткой и почините!

Офелия вопросительно глянула на Торна, чтобы узнать, как ей держаться. Но ее жениха явно не интересовали разборки с женскими тряпками. Он решительно отвернулся к камину, однако по его застывшей позе девушка догадалась, что он не одобряет поведение Розелины.