Книга Кровь королей - Юрген Торвальд

– Мой муж, – сказала она, – принц Вальдемар Прусский. Он старший сын покойного принца Генриха Прусского, которого вы, вероятно, знаете как старшего брата кайзера Вильгельма II и как адмирала. Моему мужу пятьдесят шесть лет. Когда вы будете у его кровати, не подумайте, что ему шестьдесят пять или семьдесят. Его настоящий возраст кажется невероятным, но это объясняется его болезнью…

Она мгновение помедлила и посмотрела на Гертриха со странным выражением в глазах.

– Мой муж страдает, – сказала она затем, – с рождения… не чем иным, как гемофилией, и в особенности очень сильными желудочными кровотечениями.

Гертрих подавил испуг. Тисс тоже не смог скрыть смущение, хотя эта болезнь была знакома ему только по учебникам. Но учебники говорили достаточно.

– Я не знал… – начал Гертрих.

– …что гемофилия распространена и среди Гогенцоллернов, – продолжила принцесса, не давая ему закончить. – Об этом почти никто не знает. Поэтому я должна была вас предупредить, прежде чем вы пойдете туда. 14 апреля мы покинули замок Каменц в Нижней Силезии и с тех пор постоянно в пути. Для него это непомерная нагрузка… Я могу вам точно сказать, где, когда и почему начались желудочные кровотечения у моего мужа… Но на это сейчас нет времени… Надеюсь, что у вас есть донор… Помогает только переливание крови. Все остальные попытки ему помочь безнадежны…

Гертрих не стал говорить о поисках человека, который был бы готов отдать еще сколько-то своей крови. Он только показал на Тисса и сказал:

– Мой коллега предоставил себя в наше распоряжение…

При этом он подумал: «Вот, значит, почему мне сказали, что требуется переливание крови, – это мне, так сказать, инструкция к действию».

В этот момент вдалеке явственно послышались выстрелы артиллерии малого калибра. Гертрих бросил озабоченный взгляд на окно. Затем он подошел к кровати больного. Если бы принцесса его не подготовила, он бы испугался еще больше, чем теперь. Он смотрел в бледное, необычайно состарившееся лицо под седыми волосами. Седая борода скрывала подбородок. Губы казались вялыми. Они опустились вниз, словно выражая боль и смирение с жизнью, которая представляла собой бесконечную борьбу со смертью…

– В пути уже делали переливание крови? – спросил Гертрих, раскрывая сумку.

Принцесса покачала головой.

– В пути? – переспросила она. – В Силезии и в Чехословакии раненые умирали на улицах. С беженцами происходило то же самое. Кто не мог себя спасти, тот погибал. Мне удалось довезти его сюда только потому, что нам очень везло. Но нигде вплоть до Тутцинга я не могла найти врача, который захотел бы чем-то помочь старому человеку…

Гертрих отпустил руку принца. При этом он еще раз рассмотрел его лицо. Это было лицо Гогенцоллерна, только состарившееся и обезображенное усталостью. И он подумал: «Все знают о гемофилии у испанских королей и у царей в дореволюционной России. Но не подозревают, что та же болезнь гнездится и в немецких княжеских фамилиях. И только этот случай раскрывает тайну…»

Тем временем Тисс обнажил свою худую руку. Он сел рядом с кроватью, а Гертрих воткнул иглу и медленно наполнил 50-кубиковый шприц. Когда он ввел иглу в вену на руке принца, тот вздрогнул. Но его вялые веки остались закрытыми.

Совсем близко снова зазвучали орудийные выстрелы. Игла во второй раз вошла в руку Тисса. Шприц наполнился. «Только бы Тисс выдержал, – подумал Гертрих, – только бы не свалился… Второго донора мне не найти».

– Когда начались кровотечения? – спросил он.

– В первый раз 11 марта, – ответила принцесса. – В то время ставка 17-й немецкой армии находилась в замке Каменц. Русские наступали на Силезию со всех сторон. Колонны беженцев тянулись по снегам. Каждое утро мы находили на дорогах их замерзшие тела. В замке лежали женщины и дети, больные и умирающие. Вероятно, для него это было слишком тяжело. Он вырос в другое время и жил в мире, который ушел в прошлое. То, что русские пришли в Германию, и волна несчастий, поднявшаяся перед их приходом… Это не укладывалось у него в голове. 11 марта начались желудочные кровотечения…

Гертрих держал второй наполненный шприц, готовясь снова ввести кровь в вену принца.

– Что тогда сделали врачи?

– Тогда у нас еще были врачи 17-й армии, и главнокомандующий, генерал Шульц, смог нам помочь. Потребовалось шесть переливаний крови, чтобы в начале апреля кровотечения прекратились.

Она смотрела усталыми и тем не менее напряженными от страха глазами, как кровь Тисса медленно перетекала в руку принца. Казалось, с каждым кубическим сантиметром крови она ждала, что принц наконец откроет глаза и проявит признаки жизни.

– Ему был нужен покой… – сказала она. – Он прекрасно знал это сам… Раньше ему очень часто приходилось переживать то же самое. Он видел, как умирал от этой болезни его младший брат.

Гертрих вопросительно посмотрел в лицо Тисса. Его немой вопрос означал: «Вы еще выдержите?» Тисс кивнул с ожесточенно-решительным видом. Еще пятьдесят кубиков, а потом еще раз пятьдесят.

Гертрих боролся с собственной усталостью. Он услышал голос принцессы, сидевшей по другую сторону кровати.

– 14 апреля нам пришлось бежать из Каменца. Принц не хотел… Нужно было выехать раньше, тогда у нас было бы больше времени. Но мой муж не хотел. Можно сказать, что генерал Шульц вынужден был заставить его уехать. Он дал нам сопроводительные бумаги и выделил отряд, который должен был найти нам пристанище здесь, в Верхней Баварии. У нас было два автомобиля. Уже это большое преимущество перед миллионами других. В большую машину мы поместили мужа. Выехали из Каменца около часа дня. Я еще уложила в багаж старое знамя со времен Первой мировой войны. Несмотря на болезнь, муж в Первую мировую войну служил генералом автомобильного корпуса. Он не хотел расставаться со знаменем. В первый день мы прибыли в Наход. Дороги были заполнены беженцами. Мы вынуждены были ехать по полям. Мужа сильно трясло и бросало.

Она прервалась, так как принц сделал громкий вдох.

– Господин доктор, – прошептала она, – еще не поздно. Послушайте…

О да, Гертрих слушал. Но он чувствовал и дрожь в колене Тисса, прислоненном к его ноге. Он не отваживался еще раз посмотреть в лицо молодого человека. Он думал: «Я продлю жизнь старика на несколько недель или лет и взамен убью юношу? Спасу человека, в любом случае обреченного, и погублю того, кто пережил войну и у кого впереди могло бы быть еще так много всего?..»

– Несчастье началось в Праге, – сказала принцесса. – 18 апреля мы прибыли в Заац и отправились дальше в Прагу. Но там фельдмаршал Шернер приказал перекрыть все дороги. Нас задержали. Капитан, который велел остановиться, обозвал сопровождавшего нас старшего лейтенанта дезертиром и хотел порвать наши бумаги. Мы беспомощно сидели в машине и ждали. В это время я увидела, как мой муж вдруг изогнулся, и поняла, что у него снова начались желудочные кровотечения – может быть, от толчков на плохой дороге, а может, оттого, что он не представлял себе, как здесь обращаются с людьми. Капитан следил за каждым нашим движением. Он закричал: