Книга Генералы Великой войны. Западный фронт 1914-1918 - Робин Нейландс

Личный состав артиллерии был хорошо подготовлен и эффективно действовал в бою, однако артиллерийский парк был небольшим, он испытывал недостаток боеприпасов, и в его составе не хватало крупнокалиберных гаубиц и пушек. Артиллерийские полки армии Великобритании подразделялись на полевую артиллерию, которая придавалась пехоте, конную артиллерию, которая оказывала огневую поддержку кавалерийским подразделениям, и крепостную, имевшую на вооружении тяжелые крупнокалиберные орудия. В мирное время эти установленные в фортах пушки служили для целей береговой обороны. Однако вскоре после начала войны их доставили во Францию и установили там для артиллерийской дуэли с еще более крупнокалиберными пушками и гаубицами. В армии Великобритании батареи полевой артиллерии являлись неотъемлемой частью каждой пехотной дивизии, и хотя пулемет как основное оружие на полях сражений Западного фронта в наибольшей степени поразил общественное воображение, тем не менее Первая мировая война была главным образом войной артиллерии. Как говорят факты, наибольшее число потерь на этом фронте было вызвано артиллерийским огнем.

Хотя многие высшие офицеры, особенно те, кто прослужил в кавалерии, и не хотели мириться с этим фактом, к 1914 году роль кавалерии как рода войск стала снижаться. Целых девять веков она решала исход боя на полях сражений, но теперь ее дни прошли. При проведении разведывательных действий роль конницы быстро перехватили аэропланы, а многозарядная винтовка и пулемет, способные создать на большом удалении от своих позиций высокую плотность огня, вынудят захлебнуться любую кавалерийскую атаку arme blanche (то есть «атаку с холодным оружием»), проводимую в добром старом стиле — в строю колено к колену и по команде «пики в руку, сабли вон!». Истина заключается в том, что, начиная с 50-х годов XIX века, когда на вооружение пехотинцев поступило надежное ударно-капсюльное нарезное оружие, роль кавалерии была сведена до выполнения боевых задач пехоты, посаженной на лошадей, и других перспектив у нее не было и не будет, пока какой-нибудь ученый-генетик не создаст пуленепробиваемый вид лошадей.

Британские кавалеристы были вооружены стандартными карабинами Ли-Энфилд калибра 0,303 дюйма (7,69 мм), они хорошо знали свое дело, но вместе с тем были готовы сойти с коней и вести боевые действия в пешем строю. Это умение они приобрели главным образом, хотя и не всецело, благодаря генералу сэру Орасу Смит-Дорриену. Когда последний был командующим войсками в Олдершоте, он, основываясь на опыте боевых действий во время англо-бурской войны в Южной Африке, настоял на том, чтобы подразделения кавалерии осваивали тактику пехоты. Однако нельзя сказать, что к 1914 году кавалерийские части совсем уж устарели. Они использовались для разведки, при преследовании отступающего противника, и, кроме того, лошади в то время все еще являлись единственным средством быстрого развертывания войска при отсутствии дорог. Кавалерия оказалась полезной в период ведения «ближнего боя», характерного для начального и конечного этапов войны, и она также пережила краткий период возрождения на других фронтах этой войны. Кавалерийские подразделения, такие как Австралийский полк легкой кавалерии, успешно использовались во время проводившейся под командой генерала Алленби военной кампании 1917–1918 годов против Турции. Однако, говоря о Западном фронте, справедливо считать, что большую часть войны кавалерия здесь играла «ограниченную» роль.

Вооружение кавалеристов составляли пика, сабля и стандартная пехотная винтовка, а также пулеметы «Виккерс», по два на кавалерийский полк — столько же, как и в пехотном батальоне, поскольку по численности кавалерийский полк был эквивалентен пехотному батальону. В то же время поддерживающие силы, обеспечиваемые конной артиллерией Великобритании, представляли собой 24 полевых орудия калибром 13 фунтов на каждую кавалерийскую дивизию. Крепостная артиллерия имела на вооружении гораздо более крупные пушки калибром 60 фунтов и выше. Вскоре после начала войны эти орудия стали нести свою службу во Франции. Их разрывные гранаты, обладающие большой силой, а также способность самих орудий вести огонь при крутых углах возвышения оказались гораздо более эффективными при действиях против подготовленной обороны противника с системой траншей и укрытий, нежели шрапнельные гранаты и огонь прямой наводкой более легких пушек полевой и конной артиллерии. Батарея орудий калибром 60 фунтов придавалась каждой пехотной дивизии. Вскоре, однако, стало ясно, что артиллерии Великобритании нужно больше пушек большего калибра и с более надежными зарядными трубками гранат. Выяснилось также, что как минимум первые восемнадцать месяцев войны артиллерии Великобритании постоянно не хватало боеприпасов.

Принцип призыва в армию и размер самой армии — вот два коренных отличия, существовавшие между БЭС и армиями Франции и Германии. В 1871 году после разгрома, учиненного ей во франко-прусской войне, Франция ввела всеобщую воинскую повинность. К 1914 году там действовала система, по которой молодые люди призывного возраста призывались на три года для прохождения воинской подготовки, после чего они в течение двадцати лет состояли в резерве различных классов. Только за счет мобилизации резервистов из запаса первой категории Франция в течение очень короткого времени могла сформировать армию, численность которой превысила 1 миллион человек. Привлечение резервистов из запаса других категорий давало армии еще 3,5 миллиона солдат или более. В 1914 году войска первой линии Французской республики и ее колоний могли выставить 62 пехотных и 10 кавалерийских дивизий — примерно в семь раз больше, чем вся британская армия Соединенного королевства.

Однако у такой огромной армии был ряд своих недостатков, и в первую очередь ее военная доктрина. После поражения 1871 года военные теоретики французской армии долго и упорно думали над тем, чтобы, когда снова начнется война с Германией, найти способ обеспечения гарантированного успеха на поле боя. Теоретические проработки длились много лет. И в результате оказались забытыми всякие мысли об обороне и всякая подготовка к ведению боя в обороне. Как и в славные времена императора Наполеона Бонапарта, главным видом боевых действий признавалось наступление, и в годы, предшествовавшие 1914 году, идея атаки массированными силами и средствами, l’attaque a outrance, была главной составляющей военного мышления всего офицерского корпуса Франции. Основным апологетом подобной атаки l’attaque a outrance был полковник де Гранмезон, глава Третьего бюро (Отдел оперативных разработок) Генерального штаба Франции, в союзе с руководителем Военной академии полковником Фердинандом Фошем.

И форма, которую в 1914 году носили солдаты французской армии, выражала настроения этой военной доктрины Первой империи, начиная с красных штанов, в которые были одеты большинство пехотинцев, до шлемов, кирас и плюмажей кавалеристов, имевших на вооружении короткоствольный карабин, а также саблю и пику. Хуже обстояли дела в артиллерии. За исключением знаменитых полевых пушек «Суаксан-Кинз» калибром 75 мм, в большинстве своем французский артиллерийский парк был устаревшим, и так же, как и в случае с БЭС, у него не хватало крупнокалиберных орудий и боеприпаса повышенного могущества. Но, с другой стороны, у французов было много их пушек «Суаксан-Кинз», достаточное количество шрапнельных гранат и такое полезное средство поражения противника при бое в траншеях, как ручные гранаты. Имея большую армию, Франция также располагала большой военной промышленностью, но во всех остальных отношениях ее интендантское и военно-транспортное обеспечение было развито плохо. Большую часть войны все военные перевозки осуществлялись гужевым транспортом, и при этом лошади гибли в огромных количествах. Однако уже широко применялся двигатель внутреннего сгорания, и в течение войны автомобильный транспорт становился все более эффективным, приобретая все более важное значение. И все же в 1914 году французская армия, подобно всем другим армиям, передвигалась в пешем строю и на конной тяге, была медлительной и неуклюжей при маневрировании.