Книга Исторические тайны Российской империи - Игорь Можейко

Так случилось, что из девочки – искательницы приключений – Элеонора превратилась в политическую фигуру. Ей наносили официальные визиты польские князья, ее стали использовать в своих интересах европейские недруги России. А ей все это конечно же нравилось, тем более что польские шляхтичи были такими вежливыми, элегантными, бесшабашными, под стать ей самой.

Глава польских повстанцев, князь Радзивилл, даже писал Элеоноре: «Я рассматриваю предприятие, задуманное Вашим Высочеством, как некое чудо, дарованное нам Провидением, которое, желая уберечь нашу многострадальную отчизну от гибели, посылает ей столь великую героиню».

Мне кажется, что не так уж верили поляки в то, что Елизавета на самом деле имеет права на русский престол. Но любая неприятность для Екатерины была для них радостью.

Елизавета собралась в Венецию, где ее ждали поляки, а оттуда, как она сообщила несчастному князю Лимбургу, в Константинополь, потому что султан обещал дать ей армию для освобождения родины.

Наверное, в решении уехать в Венецию главную роль сыграли дела денежные. Поклонники и друзья Елизаветы были небогаты. И хоть князь Лимбург, обливаясь слезами, в момент разлуки завещал ей свое княжество и подарил имение Пиннеберг, это не могло покрыть наделанных ею долгов.

А большая политика эту девочку продолжала использовать на полную катушку.

Встретив Елизавету в Венеции, князь Радзивилл повез ее во французское посольство. Франция разделяла планы поляков отправить ее в Стамбул, там объявить о ее правах на русский престол и поднять восстание против Екатерины сразу и в России, и в Польше. Турки же помогут войсками.

И поляки и французы в те дни придавали большое значение восстанию Пугачева и полагали, что власть Екатерины держится еле- еле. Пока шла подготовка к путешествию, Елизавета ударилась в развлечения. Она нашла себе друга – итальянского банкира, который платил за все ее наряды и драгоценности. Но через несколько недель банкир сбежал от красавицы, пока она его окончательно не разорила.

Поляки денег не давали, а только говорили, говорили, говорили.

Пришлось убираться из Венеции. Елизавета переехала в Рагузу, город-республику на берегу Адриатического моря (ныне Дубровник), подальше от кредиторов, но неподалеку от Венеции. Там ее приветил французский консул – Франция все еще разыгрывала польскую карту.

До путешествия в Турцию оставались считанные дни…

И вдруг из России пришли вести, которые оказались для заговорщиков холодным душем.

4 июля фельдмаршал Румянцев заключил с Турцией Кучук-Кайнарджийский мирный договор. Турция вышла из политической игры. Поражение было слишком серьезно, чтобы снова нападать на Россию. В те же недели, летом, Пугачев, который после взятия Казани многого достиг, вместо того чтобы развить успех и идти на Москву, повернул на юг, в привычные для себя края Нижней Волги, и его судьба была решена. Он сам себя загнал в угол, где его в августе добил Михельсон.

Екатерина устояла.

Никакого вторжения из Турции, никакого восстания в России не будет.

Поляки как-то рассосались, деньги катастрофически исчезли, французы потеряли к девушке интерес.

И тут умная, но бесшабашная Елизавета стала метаться, как муха в паутине. Каждый ее последующий шаг был еще более убийственным, чем предыдущий.

До Елизаветы дошли сведения о том, что в Средиземном море находится русская эскадра под командованием графа Алексея Орлова, близкого к императрице человека. Кто-то убедил Елизавету, что Алексей Орлов находится в немилости у императрицы, что он спит и видит, как бы ее свергнуть.

И тогда наша героиня не нашла ничего лучшего, как послать Орлову письмо, в котором призналась, что она – сестра Пугачева! А турецкий султан готов посадить ее на русский престол. Орлову же она обещала, что сделает его вторым человеком в государстве.

Ответа она не получила, потому что Орлов первым же курьером отправил ее письмо императрице в Петербург.

А тем временем Елизавета металась по городам и странам. То она кинулась в Неаполь, подружилась там с сэром и леди Гамильтон и гостила у них. Потом сбежала в Рим, хотела получить помощь от Папы Римского, но тот ее не принял.

А в Петербурге ее письмо прочла Екатерина. Давно уже императрица не была в таком гневе.

Только-только удалось расправиться с роковыми угрозами империи, как появляется собачонка, которая смеет показывать зубки!

Екатерина отправила Орлову грозное письмо: «Повелеваю послать несколько кораблей и потребовать выдачи этого ничтожества. Разрешаю, если возникнет необходимость, обстрелять город из пушек…»

Вывод был такой: «Схватить самозваную внучку Петра Великого любой ценой – хитростью или силой».

Императрица была готова на все!

А сумасбродная претендентка на русский престол сидела в тот момент без денег в Пизе и вдруг получила письмо от русского графа Орлова, которому писала сама несколько месяцев назад. Он едет к ней собственной персоной!

Орлов был само обаяние. Он Елизавете понравился, она ему тоже. Елизавета вообразила, что у них начался бурный роман. Она даже подарила Орлову свой портрет.

Кстати, ни одного ее портрета, насколько мне известно, не сохранилось. А жаль…

Орлов, изображая преданность и горячие чувства, сообщил Елизавете, что поднимает флот на восстание против Екатерины, и они штурмом возьмут Петербург. Ни больше, ни меньше! Елизавета была в восторге.

Орлов предложил покататься на своем флагманском корабле и поглядеть, как послушны ему моряки и как они будут приветствовать свою будущую императрицу. Конечно же Елизавета согласилась.

А когда флагманский корабль поднял паруса, два офицера по знаку Орлова заломили ей руки за спину и без всяких церемоний потащили в каюту, где она взаперти провела несколько недель до возвращения в Россию.

Так и неизвестно, было ли это путешествие ее первым визитом в Россию или она действительно происходила из этой страны.

Когда Елизавету привезли в Петербург и посадили в Шлиссельбургскую крепость, ее допрашивал фельдмаршал Голицын. По всему судя, он проникся к ней симпатией и в своих донесениях уверял, что она не представляет никакой угрозы для императрицы.

Елизавета подробно описывала свою жизнь, скитания по приемным родителям. Из ее показаний следовало, что она все-таки была вывезена из России. Но, как утверждала Елизавета, она никогда не называла себя претенденткой на русский престол. Это делали за нее поклонники и политики.

Подходил к концу год заключения Елизаветы в Шлиссельбурге.

Здоровье ее становилось все хуже. В двадцать три года Елизавета была больна далеко зашедшим туберкулезом. Она была слаба, кашляла кровью. Голицын уверял императрицу, что она долго не проживет, и давал понять, что гуманнее было бы отпустить девушку на волю.

Но две причины помешали этому.