Книга Ловец Душ - Марина Ефиминюк

Мы встали на обочине.

– Эй, – мужичок натянул вожжи, – ребятки, ежель в Малиновку путь держите, то подвезу.

Я помялась, потом пожала плечами. В Малиновку так в Малиновку. Какая разница, откуда начинать поиск «упорхнувшего» Савкова? Мы забрались в сено на дне телеги и затряслись на колдобинах, даже зубы стучали.

– Говорят, в трех верстах пожар начался! – крикнул нам мужичок, выпуская бражные пары. – Опять, поди, стражий предел отношения выяснял, как своих заклинаний напустят, так леса и горят. Дело-то привычное уже. Вы, смотрю, в саже, оттуда?

– Нет, дед, – кашлянула я в кулак, – мы не оттуда.

– У нас тут невидаль случилась, – разошелся говорливый мужичок, – на патруль напали!

Мы с Лу переглянулись, в его глазах мелькнул страх, как у затравленного кролика, брошенного в клетку к лисице.

– Как? – стараясь не выдать собственного напряжения, небрежно полюбопытствовала я.

– Да непонятно толком, – махнул рукой дед, – говорят, в лесу встретили троих. Хотели грамоты проверить, а тот, что помоложе, стал шпагой махать, даже главного слегка задел, плечо порезал. У нас вообще леса страшные, разбойнички лютуют.

– Он жив остался? – перебила я говоруна, не сводя взгляда с нервно заалевшего Лу.

– Кто? – не понял вошедший в раж мужичок.

– Главный.

– Конечно. Что ему будет? Руку перебинтовали, он в деревню мальчишку послал за брагой, мол, обезболивающее.

Копытин сам себе улыбнулся и расслабленно растянулся на сене, положив руки под голову и пожевывая травинку. Я сладко задремала, подложив под щеку ладонь. Внезапно мужик осадил конька, тот недовольно заржал.

– Эй, бабка, что с тобой?! – услышала я его хрипловатый окрик.

Я резко села, подслеповато щурясь. Голова гудела, тело ныло, словно я провалялась в беспамятстве двое суток. Лулу спал, свернувшись клубочком, и сладко улыбался.

– Бабка, ты чего это? Помирать вздумала? – причитал дед.

Я тяжко вздохнула и перегнулась через бортик посмотреть, что же такое произошло, и едва не свалилась на развороченную копытами и колесами дорогу. На обочине, под голым кустом лежала старушка. Морщинистое, с кулачок личико, закатившиеся глаза и алое родимое пятно, особенно сильно выделяющиеся на фоне мертвецкой бледности. Я хлопала глазами и с замирающим сердцем следила, как дед хлопает старуху по впалым щекам. Голова у меня заболела пуще прежнего, даже затошнило. Сомнений не возникало, старуха – та самая девчонка, указавшая нам дорогу до болота. Но тогда как?

Встречная повозка тоже остановилась. Молодой возница спрыгнул в самую жижу, кинулся помогать деду. С облучка с любопытством за всем этим следила курносая девица, грызущая семечки.

Я толкнула Лу в плечо и зашептала:

– Копытин, проснись немедленно.

Лулу приоткрыл сонные, подернутые поволокой глаза и недоуменно посмотрел мне в лицо, не узнавая. Мне казалось, я догадывалась, кто эта девица, и от осознания происходящего легче не становилось. «За каждым драконом стоит человек…» Не эта ли девочка-старушка стояла за напавшим на нас драконом?

– Что? – Лу сел, протер грязными руками глаза.

– Смотри!

– Эй, вы чего уставились?! – заорал пьяненький мужичок, наш благодетель. – Помогите бабку в телегу затащить!

Она лежала на соломе рядом с моими ногами, маленькая, как будто съежившаяся. Грудь вздымалась, хоть и тяжело, но равномерно. Казалось, что старуха просто прикорнула и через секунду проснется. Я, не отрываясь, следила за ее сморщенным личиком с родимым пятном. Тут веки ее дернулись и на секунду приоткрылись, под ними мелькнула странная желтоватая радужка с вертикальным зрачком. Она тихо застонала. Я в ужасе отпрянула к бортику, глаза у новой знакомой были змеиными.

– Что, проснулась, мать? – услышала я довольный голос возницы.

Мы как раз поднялись в горку. Внизу как на ладони раскинулась Благостная Малиновка со всеми своими покосившимися домиками, облезлой каланчей и деревенской звонницей, пугающей пустыми темными глазницами без колоколов.

– Мы дальше своим ходом! – заявила я, на ходу спрыгивая с телеги. Лу от неожиданности крякнул, дождался, когда мерин остановится, потом неуклюже слез.

– Спасибо, дед! – махнула я рукой. Тот пожал плечами, засунул в рот папиросу, прикурил от старенького огнива.

– Не за что, – выпустил он облако серого табачного дыма и дернул поводья.

Телега шустро покатилась под горку. Мы последовали за ней.

– Для чего ты это сделала? – обиделся сонный всклокоченный Лу.

– Ты видел глаза этой старушки? – тихо спросила я.

– Нет. А что с ее глазами?

– Ничего. Все нормально с ее глазами, – отозвалась я.

Она Хранитель. Черт возьми, я готова отдать руку на отсечение, если это не так. Простой человек с нечеловеческими глазами. Почему она оказалась рядом с нами, она пыталась помешать нам? Конечно, для чего же еще? Сначала мы увидели девицу, а потом произошло нападение дракона. Непонятно одно, почему вдруг она превратилась в морщинистую старуху. Может, это как-то связано с драконьей силой?

На главной улице Малиновки происходило настоящее столпотворение. Жители повыскакивали из своих дворов и что-то возбужденно обсуждали. Трое пацанят уселись, как воробьи, на забор и звонкими голосами покрывали матом мельтешащих внизу людей. Кто-то попытался их спустить и надавать тумаков, за что был обстрелян гнилыми яблоками из заброшенного барского сада.

– Что случилось?! – крикнула я им.

– Матрена Лукина увидела, как в барский сад черт залетел, чуть дух со страху не испустила, – прошепелявил тот, что был постарше. – Так решили сад этот освятить. Вона, крестный ход готовят.

И действительно, из церковных дверей уже показался бородатый батюшка, в котором я узнала вчерашнего оратора. За ним по пятам, крадучись и испуганно оглядываясь, вышел староста. Потом появилась и главная виновница торжества: молодая девица, полная и не слишком красивая, зато громкоголосая. Ее вопль заглушил людской гул:

– Простите меня, матушка и тятенька, – с надрывом в голосе орала молодуха, – грешна я! Оттого черт и пришел забрать меня в царство свое темное!!!

Она бросилась на колени в самую грязь перед двумя насмерть перепуганными родителями. Те ожидали от своей шалавы, перегулявшей со всеми деревенскими мужиками, чего угодно, даже дитяти в подоле, но никак не религиозного экстаза.

– Кажется, я знаю, где надо искать нашего Савкова, – ухмыльнулась я.

Мы двинулись в пресловутый барский сад за медленно тянущейся процессией, которая беспрестанно останавливалась из-за того, что вышеупомянутая девица перед обрядом «изгнания диавола из сада барского» хотела попрощаться со всеми родными, коих насчиталось пять дворов.