Книга История сексуальных запретов и предписаний - Олег Ивик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Паулина отправилась в храм, и все дальнейшее нетрудно предугадать. Поутру богомольная матрона вернулась к мужу и «рассказала ему о том, как к ней явился Анубис и хвасталась перед ним, как ласкал ее бог». Домочадцы, включая и мужа, были немало удивлены высочайшим вниманием, которого удостоилась простая, хотя и достойная матрона, но не могли усомниться в ее правдивости, «тем более что знали целомудрие и порядочность Паулины». И история Рима могла бы украситься еще одним чудом, а храм Исиды приобрести многочисленных новых почитательниц, но произошло непоправимое: Деций Мунд не удержался и сообщил зазнавшейся матроне, чьи именно ласки она вкушала на божеском ложе. После чего Паулина «разодрала на себе одежды, рассказала мужу о всей этой гнусности и просила его помочь ей наказать Мунда за это чудовищное преступление».
Прозревший муж, утративший веру в Исиду, но не в правосудие, кинулся к императору. Гнев Тиберия превзошел все ожидания. «Подвергнув дело относительно участия жрецов самому строгому и точному расследованию, Тиберий приговорил к пригвождению к кресту их и Иду, которая была виновницею всего этого преступления, совершенного столь гнусно над женщиною. Затем он велел разрушить храм Исиды, а изображение богини бросить в реку Тибр. Мунда он приговорил к изгнанию, полагая, что наказал его таким образом достаточно за его любовное увлечение».
Законодатели изводили восковые таблички и папирус, карали неверных жен, ограничивали проституцию и искореняли восточные культы, но нравы, несмотря на все их старания, продолжали падать. Римлянки, которые теперь лишились права и на свободную любовь, и на проституцию, и на храмовые радости, стали массово разводиться и вступать в повторные браки, дабы этим удовлетворить зов плоти и стремление к новизне. Сатирик Марциал сообщает о некой Телесине, которая «пошла замуж в десятый уж раз». Он пишет: «Меньше б я был возмущен, будь она шлюхой, как есть». Но быть просто «шлюхой» законопослушная Телесина уже не имела права.
Сенека писал в середине первого века н. э.: «…женщины из благородных и знатных семейств считают годы не по числу консулов, а по числу мужей. Они разводятся, чтобы выйти замуж, и выходят замуж, чтобы развестись».
Впрочем, не все женщины были так законопослушны. Знаменитая Мессалина, жена императора Клавдия, в свободное от протокольных обязанностей императрицы время подрабатывала проституткой, посещая притоны. Ее муж тоже не ограничивался собственно императорской деятельностью — он по совместительству был цензором и надзирал за чистотой римских нравов. Но это не мешало счастливой супружеской жизни венценосной пары до тех пор, пока Мессалина в отсутствие мужа не развелась с императором и не вышла замуж за своего очередного любовника Гая Силия…
Мессалина плохо кончила: ее обвинили в заговоре и попытке свержения власти. На процессе римляне неожиданно вспомнили, что императрица им досталась не самая высоконравственная, и заодно привлекли к ответственности ее многочисленных любовников и их пособников. В числе последних выступали префект пожарной части и начальник императорской гладиаторской школы, что говорило как о немалом размахе, так и крайнем демократизме высокопоставленной матроны. Впрочем, до конца процесса она не дожила — ее закололи до того, как она начала давать показания.
Поскольку речь зашла об императоре Клавдии, нельзя не упомянуть один запрет, который был смягчен в его правление. Раньше римская традиция и законодательство запрещали браки между близкими родственниками, в том числе между дядями и племянницами. Считалось, что за инцест боги могут покарать народ голодом, поэтому если уж беззаконие свершалось, то древний римский закон, восходящий к середине седьмого века до н. э., к легендарному царю Туллу Гостилию, предписывал принести искупительную жертву богине плодородия. Но после развода с Мессалиной и ее казни Клавдий полюбил Агриппину, дочь своего брата Германика. Внебрачную связь с племянницей народ, утомленный бесчинствами Калигулы, насиловавшего чужих жен и жившего с тремя своими родными сестрами, может быть, Клавдию и простил бы. Но Агриппина хотела замуж. Она к этому времени успела дважды овдоветь, репутация ее была небезупречна (про второго ее мужа ходили слухи, что он отравлен женой), и Агриппина стремилась упрочить свое положение, а заодно и положение своего сына Нерона, которого мечтала увидеть на троне после Клавдия. Клавдий к Нерону прямого отношения не имел, однако на ласки племянницы сдался. Чтобы дело выглядело прилично, он, по свидетельству Светония, «нашел людей, которые на ближайшем заседании предложили сенату обязать Клавдия жениться на Агриппине, якобы для высшего блага государства, и дозволить подобные браки для всех, хотя до той поры они считались кровосмесительными». Новый закон был принят, император женился, но чувствовал себя, видимо, неловко. Поэтому, когда у него нашлись последователи, женившиеся на своих племянницах (Светоний пишет, что их оказалось только двое), свадьбу одного из них «он с Агриппиною сам почтил своим присутствием». А закон, разрешающий браки с племянницами, просуществовал до 342 года н. э.
Впрочем, император был вскоре наказан за своеволие — он отравился грибами сразу после того, как назначил пасынка своим преемником. И существует весьма небезосновательная версия о том, что эти грибы были поданы императору любящей супругой и племянницей…
Но вернемся к проституции, в развитие которой внесла свой вклад предыдущая жена Клавдия. Не только императрицы, но и императоры не брезговали деньгами, полученными от торговли своим и чужим телом. Гай Калигула обложил жриц любви налогом — они должны были ежесуточно платить в казну цену одного сношения. Светоний писал про Калигулу: «…Чтобы не упустить никакой наживы, он устроил на Палатине лупанар: в бесчисленных комнатах, отведенных и обставленных с блеском, достойным дворца, предлагали себя замужние женщины и свободнорожденные юноши, а по рынкам и базиликам были посланы глашатаи, чтобы стар и млад шел искать наслаждений; посетителям предоставлялись деньги под проценты, и специальные слуги записывали для общего сведения имена тех, кто умножает доходы Цезаря».
Римские проститутки, поддерживаемые в своих начинаниях высочайшими особами, имели свой профессиональный праздник — Виналии, 23 апреля. Этот же день был посвящен и Юпитеру, а заодно, в результате сложной исторической ассоциации, и виноделию. Но прежде всего это был день проституток. Овидий в своих «Фастах» — книге, посвященной римским календарным праздникам, — писал в соответствующей главе:
Позднее, по мере того как римские нравы становились все свободнее, Виналии стали отмечать и торгующие собой мужчины. Соответственно менялось и отношение к мужеложству. То, за что раньше суровые цензоры выносили обвинительные приговоры, теперь открыто совершалось в императорских дворцах. Из двенадцати цезарей, биографии которых составил Светоний, только два, согласно историку, не имели скандально известных связей с мужчинами. Причем некоторые из «властелинов мира», не удовлетворяясь активной ролью (с которой римляне худо-бедно мирились и раньше), демонстративно принимали роль пассивную.
