Книга Обещать - значит жениться - Нина Милн

К тому же она сумела раскопать в архивах кое-что интересное, и ей не терпелось продолжить свои изыскания.

Через пять минут Этта на цыпочках прокралась к двери, но не успела сделать и пары шагов по коридору, как дверь комнаты Гейба распахнулась, и он шагнул через порог, натягивая через голову футболку. С трудом отведя взгляд от позолоченной загаром кожи на груди графа, Этта отвернулась.

– Вы в порядке?

– Да, просто не спалось. Я решила выпить чашечку травяного чая и взяться за работу.

– Хорошо. Дайте мне пару минут, и я к вам присоединюсь.

Чуть позже они вошли в хранилище архивов и сели за стол. Этта, не удержавшись, вдохнула всей грудью ставший таким привычным запах Гейба, смешанный с цитрусовым ароматом его мыла. Этот запах стал для нее уже необходим, словно чашка кофе с утра.

«Сосредоточься!» – мысленно одернула она себя и вслух произнесла:

– Выяснилось кое-что очень интересное. Я не упоминала об этом раньше, потому что хотела до конца убедиться. И вот теперь я с полной уверенностью могу сказать, что обнаружила еще одну ветвь вашего рода. Сначала я полагала, что эта линия оборвалась. Но, как выяснилось, этот ваш предок, – она указала на имя в документе, – снова женился, стал отцом, а когда умер, его вдова повторно вышла замуж, и все ошибочно полагали, что ее сын – именно от второго брака.

– Вы точно в этом уверены?

– Да. Я провела тщательное исследование, запросила копии регистрационных записей. Хотя сын того человека взял фамилию отчима и унаследовал его состояние, я не сомневаюсь, что он был из рода Деруэнтов.

Гейб окинул взглядом замысловатую схему, составленную Эттой.

– Выглядит неплохо.

– Не то слово! – Она подтянула лист к себе, и ее палец пробежал по столбцу имен. – Его потомок жив и сейчас, хотя он вам очень дальний кузен – седьмая вода на киселе – и, скорее всего, даже не подозревает о том, что вы с ним из одного рода.

– Интересно! Я никогда не слышал об этой ветви нашего фамильного древа. Вы проделали замечательную работу. А теперь вернитесь, пожалуйста, к поискам, о которых мы говорили вчера. Мне хотелось бы больше узнать о своей двоюродной прапрабабушке Джозефине. Похоже, это была интересная особа. Ведь она сумела в одиночку, со шпагой в руках противостоять целой банде отчаянных головорезов!

Этта нахмурилась: в голосе графа ей послышалась напряженность. А ведь обнаруженный ею новый родственник является следующим после Габриэля претендентом на герцогский титул.

– Вы собираетесь встретиться с вашим дальним кузеном?

– Как вы уже сказали, он, похоже, и не знает о существовании рода Деруэнтов, – пренебрежительным тоном ответил граф, встав со стула. – Может, немного отдохнете от генеалогии и поможете мне в качестве консультанта? Мне необходим ваш совет относительно того, как украсить рождественскую ярмарку.

– С удовольствием.

Гейб с облегчением улыбнулся:

– Отлично! Идемте, посмотрите, какая у нас будет елка.

Войдя в главный зал, украшенный в подлинно викторианском стиле гирляндами и венками из зелени, цепочками из цветной бумаги и сверкающей мишурой, Этта замерла, в восхищении разглядывая самую огромную ель, какую ей только доводилось видеть. Но больше всего ее поразили елочные игрушки.

– Они не антикварные, но это винтажная имитация викторианского стиля, – пояснил Гейб. – Не правда ли, красивые?

Этта осторожно коснулась стеклянного шарика, украшенного блестящей ленточкой и бусинами, внутри которого была заключена литография – ангел со свечой.

– Потрясающие.

– Каждая – само совершенство.

– Вы сумели превзойти самого себя.

– Викторианцы знали толк в рождественских украшениях, но я не смог бы сделать все это без целой армии помощников.

– Уж это точно, Гейб! – весело произнес появившийся на пороге зала молодой человек, держащий в руках корзину с дровами.

– Сэм! Как прошел матч?

– Мы выиграли, хотя нам пришлось нелегко. Я сильно зашиб ногу, когда один поганый уб… – Юноша бросил взгляд на Этту и покраснел до ушей. – Когда один из соперников сбил меня с ног. Но он опоздал: я все-таки успел дать пас.

Он положил дрова у камина и обменялся с Габриэлем дружеским рукопожатием.

– Кстати, отец передавал привет и просил сказать, что приедет на ярмарку пораньше, чтобы помочь с последними приготовлениями, и после будет на подхвате. А мама готовит целую гору еды.

– Рад слышать. Чуть позже загляну повидаться с ними.

– Пока, Гейб! До скорого!

Этта изумилась тому, как запросто граф общается со своими людьми: между ними не ощущалось классовых различий. Чувствовалось, что его работники искренне преданы тому, кто однажды должен был стать следующим герцогом Ферфаксом. Над подготовкой ярмарки Габриэль трудился наравне со всеми и напоминал скорее человека, искренне любящего свое поместье, чем никчемного плейбоя.

Граф подошел к стоящим в углу ящикам и коробкам.

– Я бы хотел поставить несколько столов, за которыми все желающие смогут собственноручно изготовить рождественские венки или другие украшения. Вы поможете мне сделать несколько образцов?

– Конечно.

Этта вынула из коробки кусок проволоки и, скручивая из него каркас для венка, сказала:

– Вы отлично постарались, хоть и не любите Рождество.

– Мое отношение к празднику здесь ни при чем. Хочется, чтобы наша ярмарка имела успех. Это – деловой проект. Необходимо привлечь как можно больше посетителей и внимания прессы, чтобы выручить больше средств.

– Но ведь дело не только в деньгах. Все-таки речь идет о праздновании Рождества. Разве вы не ощущаете его дух? Ну хоть чуточку?

– Нет. А почему вас это заботит?

– Потому что я не могу взять в толк, ведь у вас есть родители, сестры. «Деруэнт-Мэнор» – идеальное место для празднования Рождества. Вы имеете все, что я никогда не смогу дать Кэти, но при этом Рождество для вас ничего не значит. Это кажется несправедливым.

Каждый год в рождественские дни Этта ощущала вину за то, что у ее дочери нет любящих бабушки и дедушки, вспоминала свою сестру – светловолосую малышку Розу, которую едва знала.

Помолчав, граф ответил:

– Иногда видимость обманчива…

Он не успел договорить, потому что зазвонил его мобильник. Гейб снял трубку и произнес:

– Привет, Кэтлин!

Глава 9

Ф-фух! Габриэль обрадовался, что сестра позвонила так вовремя: меньше всего хотелось делиться своими рождественскими воспоминаниями с Эттой. Ведь в таком случае пришлось бы наврать ей то же самое, что подсовывалось Деруэнтами прессе: об их замечательных праздниках с елкой и другими многовековыми традициями в кругу семьи.