Книга Желание сердца - Барбара Картленд

Эмили знала, что с тех пор как сын вернулся из-за границы, он влюблен в Лили. Она помнила выражение его лица в тот первый вечер в Котильоне, когда Лили спустилась вниз в облаке розового шифона с сапфировым ожерельем, сверкавшим на белой шее. Дрого тогда влюбился в нее, и Эмили получала сведения о каждом новом шаге в их игре либо от самого сына, либо от сплетников-друзей.

А теперь выяснилось, что он обручен с племянницей Лили. Все это казалось Эмили очень странным, даже несмотря на то, что девушка была богатой наследницей. Капитал всегда пригодится, хотя они не бедствовали, да и не в правилах Дрого было беспокоиться о деньгах. Он никогда не отличался практичностью или даже особой осмотрительностью в денежных вопросах. Нет, за всем этим что-то скрывалось, и Эмили вознамерилась рано или поздно выведать секрет у Лили. До обеда времени на разговоры не осталось.

Гостей развели по комнатам, где горничные лихорадочно распаковывали тяжелые сундуки и коробки, доставленные наверх лакеями. Повсюду раздавался шелест оберточной бумаги, звон вешалок, скрип выдвигаемых ящиков и стук закрываемых шкафов.

Корнелия, которую Эмили оставила у дверей ее комнаты, с неудовольствием взглянула на платье из белого газа, разложенное на кровати.

— Ненавижу это платье! — воскликнула она. Вздрогнув от неожиданности, Вайолет оглянулась.

— Я не слышала, как вы вошли, мисс. Сегодня еще мало гостей, но завтра на обеде будет тридцать человек. Я подумала, что ваше атласное платье лучше приберечь для такого случая.

Корнелия, однако, уже позабыла о своих нарядах и обходила комнату, разглядывая огромную кровать в алькове, туалетный столик с зеркалом в резной золоченой раме и письменный стол со стопками гербовой бумаги в кожаных папках. Там еще была золотая чернильница, подставка для ручек и промокательная бумага — все с гербом герцога, нож для писем из слоновой кости с золотом, коробочка для марок, другая — для скрепок, перочистка и хрустальное пресс-папье, украшенное аметистами.

Корнелия и не предполагала, что для написания обыкновенного письма может понадобиться так много предметов, или что кому-то могло прийти в голову поставить у кровати три вида минеральной воды, не считая светильника с абажуром, коробки с печеньем, нескольких последних романов и часов в лазуритовом корпусе.

Несмотря на размеры, комната была уютной. На полу перед камином лежал ковер из медвежьей шкуры. Еще там была софа с горой кружевных подушек, два удобных кресла и несколько столиков с лампами, цветами и книгами, подносиками, увеличительным стеклом и бесчисленными безделушками из оникса, серебра и розового кварца.

Тут вдруг Корнелия подумала, что однажды все это будет принадлежать ей, и испугалась. Сумеет ли она управлять таким большим домом, да и как проследить, чтобы все делалось правильно, так, как сейчас? Она даже не знала, что здесь считается правильным, а что — нет. Затем она вспомнила, что рядом с ней будет герцог.

Он вошел в гостиную сразу после их прибытия с вокзала. Там были и другие гости, которые тоже приехали поездом, но он подошел к ней первой. Пожал ей руку и поинтересовался, прошла ли поездка приятно. Она была так рада видеть его, что едва сумела пробормотать в ответ несколько слов, и только потом он повернулся, чтобы поприветствовать Лили и дядю Джорджа.

Корнелия жаждала той минуты, когда снова увидит герцога, кроме того она привезла ему подарок. Всего-навсего книгу, которую увидела, когда объезжала магазины на Бонд-стрит, и подумала, что, возможно, это ему понравится. Корнелия не сказала Лили, что покупает книгу для него — ей даже неловко было произнести его имя вслух. Она просто купила книгу и взяла ее с собой в поезд.

Теперь она вспомнила, что оставила подарок в гостиной, положив его рядом с собой на диван, а потом в суматохе забыла взять.

— Я оставила одну вещь внизу, — сказала Корнелия горничной.

— Мне сбегать, мисс?

— Нет, заканчивай разбирать сундук. Я точно знаю, гд забыла ее.

Корнелия поспешила вниз по широкой лестнице с резными перилами и балясинами в виде герба, пересекла большой холл и вошла в гостиную. В комнате, как она и ожидала, было пусто, книга лежала там, где она ее оставила, возле атласной спинки дивана. Корнелия взяла книгу и, когда повернулась, увидела, что в дверях стоит герцог. Он изумленно смотрел на нее.

— Я услышал, как сюда кто-то вошел и удивился, — сказал он.

Это был ее шанс. Они оказались вдвоем, и она могла отдать ему подарок, но все же в первую секунду ей трудно было подобрать слова.

— Я… забыла… одну вещь, — наконец, запинаясь проговорила Корнелия.

— Но, как я вижу, вы нашли ее, — заметил герцог.

— Да, нашла.

Пока они говорили, Корнелия прошла по комнате и теперь стояла рядом с ним. Девушка взглянула ему в лицо. Он смотрел по-доброму, но, как ей показалось, выглядел усталым, и взгляд у него был слегка напряженным.

— Это вам, — коротко сообщила она. — Книга, которая, по-моему, может быть для вас интересна.

— Мне? — Казалось, он удивлен, но потом на его лице появилась улыбка. — Очень любезно с вашей стороны. О чем эта книга?

— О лошадях. Я подумала, та, что на обложке, очень похожа на лошадей, которыми вы управляли в тот первый день… то есть… когда я впервые увидела вас… на Гроувенор-стрит.

Он снова удивился, и его пальцы, разворачивающие обертку, на секунду замерли.

— Какой первый день? — спросил он.

— В который я приехала, — сказала Корнелия. — Я увидела вас, когда ехала с вокзала с дядей Джорджем. У вас была заминка с двумя гнедыми.

Герцог отвел взгляд. Его лоб пересекла хмурая складка.

— Не знал, что вы видели меня, — сказал он. Корнелия подумала, что, должно быть, сказала что-то не то. В голосе герцога послышались резкие нотки, и лицо внезапно посуровело. В этот момент бумага была сорвана с книги, и он опять улыбнулся.

— Вполне может сойти за фотографию Руфа или Руби, — сказал он. — Так зовут гнедых. Благодарю вас, как это мило, что вы подумали обо мне. У меня тоже есть подарок для вас, но я вручу его после обеда.

— Спасибо. А какой подарок? Вы мне скажете или это сюрприз?

— Думаю, сюрприз, — серьезно ответил герцог. Он открыл книгу и взглянул на одну из фотографий. — Мне нравится! — заметил он. — Вы увлекаетесь лошадьми?

— Да, очень! — воскликнула Корнелия. — Я всегда ухаживала за ними. Мне папа часто говорил, что я не хуже его тренирую необъезженный молодняк.

— Я и не представлял… — начал герцог. — Да, вы мне говорили, что ваш отец занимался разведением лошадей. Значит, вы помогали ему?

Корнелия кивнула.

— Вы должны завтра взглянуть на моих лошадей. Быть может, вы не откажетесь от прогулки верхом?

— Это было бы чудесно! — Корнелию охватило радостное волнение, которое тут же уступило место смятению: — Но я не захватила костюма для верховой езды. Я даже не предполагала, что в Англии появится возможность прокатиться верхом, поэтому и оставила свои бриджи, когда уезжала из Ирландии. Хотя тетя Лили вряд ли разрешила бымне их надеть.