Книга Последний Магистр - Анна Клименко

У нее были коротко обрезанные, вьющиеся волосы цвета меди. Лицо казалось слегка неправильным, угловатым – и совсем молодым. В карих глазах, широко распахнутых, застыла решимость довести начатое до конца.

– Подставляй руку, – приказала женщина, одновременно усиливая давление стали на рыхлую шею Томми. Вниз покатилась капелька крови и исчезла, впитавшись в воротник.

– Во имя Хаттара! – Ловкач растерянно всплеснул руками; казалось, его нимало не беспокоило оружие, приставленное к горлу, – Лисица, да в чем я виноват?

– Ты снова избил Малыша, – жестко сказала она, – руку, Томми!

Из приоткрытой двери высунулся вихрастый мальчишка, чуть постарше Золюшки, да и похожий на него так, что в первый миг Ильверс удивленно подумал – а что, собственно, делает его маленький приятель в этом месте? Вокруг правого глаза юного вора светился чернотой внушительный синяк, веко опухло и не открывалось.

– Тиннат, не надо, – пролепетал паренек, – я знаю, он не хотел…

Лисица бросила на него недоумевающий взгляд.

– Ты в своем уме, Малыш? А если в следующий раз он тебе шею свернет?

– Не надо… – шепот стал едва слышен, – он все-таки мой дядька…

– Вот-вот, – ухмыльнулся Томми, – парень дело говорит. Оставь ты это, Лисица! Лучше погляди, кого я привел!

Коротко передернув плечами, она опустила меч. И только теперь взгляд ее теплых карих глаз остановился на Ильверсе.

Тиннат хмыкнула.

– Кого ты можешь привести, если не очередного ублюдка, такого же, как ты сам?

Ловкач надул щеки.

– Тиннат! Милая моя! Я привел мага, упырь меня дери, настоящего мага… Да еще и дэйлор, к тому же!

Женщина скривилась, как будто съела что-то невероятно кислое.

– Вот те раз. Значит, я ошиблась… И ты, Томми, притащил ко двору стократ худшего гада, чем я думала поначалу!

Ловким движением вбросив меч в ножны за спиной, Тиннат решительно шагнула навстречу и, бесцеремонно протиснувшись между Томми и Ильверсом, исчезла за занавеской. Дэйлор только успел ощутить ее запах – странную смесь кожи, железа и роз.

Ловкач пожал плечами. Притворно вздохнул:

– Что это на нее нашло? Женщины, женщины… Ну, ты, Ильверс, не принимай это на свой счет. Вожжа ей под хвост попала сегодня, так, Малыш?

Мальчишка безмолвно стоял у приоткрытой двери, и его голубые, как капельки неба, глаза перебегали с Томми на Ильверса – и обратно.

– Чего молчим? – сладко пропел Ловкач, – нажаловался Лисице, а теперь присмирел, а?

И, почти не размахиваясь, он отвесил мальчишке оплеуху.

– Чтобы одинаково со всех сторон было! И попробуй еще раз наябедничать, шкуру сдеру!

Малыш всхлипнул, втянул голову в плечи – и показался Ильверсу совсем маленьким и жалким.

– Пойдем, Ильверс, – хохотнул Ловкач, – я тебе покажу… твои покои!

– Пойдем, – дэйлор пожал плечами, – я хочу отдохнуть. И чтобы меня не беспокоили по пустякам…

– Ну а то! – масляные глазки человека алчно блеснули, – будем тебя звать только для важных дел!

И они пошли дальше.

Проходя мимо Малыша, который потирал рукавом ушибленную скулу, Ильверс успел коснуться его головы. Почувствовал на ладони давно немытые волосы, жесткие, как щетка. А еще – пульсирующую боль, поселившуюся в жирном синяке.

Ильверсу хватило считанных мгновений, чтобы свить из Силы Отражения сеть наподобие рыболовной и потянуть на себя горячий кокон. Ладонь неприятно кольнуло – и все. Малыш, приоткрыв рот, глядел на Ильверса, как на самого Хаттара, спустившегося с небес.

– Ну, где ты там? – Ловкач уже открывал одну из дверей, – давай, проходи. Чувствуй себя, как дома!

И фыркнул, как лошадь над яслями. Ильверсу стало противно; было похоже на то, что он уже успел невзлюбить этого человека. А спину все еще буравил взгляд Малыша – горячий, благодарный.

… Комнатка оказалась на диво чистой: видать, Ловкач придерживал ее для особо ценных гостей. В углу, рядом с окошком, стояла кровать, застеленная шерстяным одеялом. Подушку заменяло еще одно одеяло, свернутое валиком. В другом углу расположились некое подобие стола и стул; причем последний предмет мебели отличался столь изящными формами, что не приходилось сомневаться: Томми позаимствовал его в одном из посещенных купеческих домов Алларена.

Усмехнувшись, Ильверс положил на мягкое сиденье свой дорожный мешок и, сняв сапоги, растянулся на кровати, отчего ее деревянные косточки жалобно заскрипели. На сердце… вновь спустилась сонная пустота, но к ней Ильверс уже привык.

«Теперь у меня есть дом», – подумал он, – «есть даже занятие… Не самое лучшее, не самое правильное. Глупо все это и мерзко, и ты это знаешь, Ильв. Знаешь – но не чувствуешь ровным счетом ничего. И все же – здесь можно пожить некоторое время, пока не разберусь с Черным городом…»

Он поднялся, и, раздернув занавески, выглянул в окно. Оказалось, оно выходило на довольно опрятную улочку; напротив стоял добротный каменный дом с вывеской, где коричневой краской были намалеваны кольца колбасы и окорока немыслимых размеров. По улице бодро процокала лошадь, унося на спине всадника.

Ильверс оставил шторы открытыми; так в комнату проникал лунный свет, ложась бледными пятнами на неструганый пол.

Совсем, как тогда, в домике Томы на берегу Эйкарнаса.

Дэйлор снова улегся на кровать. По телу разливалось спокойствие, не хотелось ни думать, ни вспоминать.

* * *

…В комнате кто-то был. Даже не проснувшись окончательно, Ильверс ощутил чужое присутствие. А затем – легкие шаги, поскрипывание половиц. Дэйлор, не торопясь открывать глаза, обратился к собственному восприятию сущего; тут же подхватил свисающую вниз черную паутинку и выбросил ее вперед, проделывая это точно так же, как во время поисков Тамы.

Тиннат стояла у окна, сложив на груди руки, и рассеянно глядела на улицу. Она была все в том же, что и давеча, мужском платье, но без оружия. Худые пальцы нервно теребили отворот рукава…

По комнате поплыла уже знакомая смесь кожи, железа и роз.

Ильверс соизволил «проснуться» окончательно и сел на кровати. Женщина вздрогнула; по лицу скользнуло выражение растерянности, но уже в следующий миг Тиннат доброжелательно улыбнулась.

Теперь Ильверс имел возможность рассмотреть ее при свете дня; оказалось, что она была не такой юной, как показалось в потемках: тоненькие, едва наметившиеся морщинки уже пролегли от крыльев носа к уголкам губ. Не девушка, только что шагнувшая за порог детства, но молодая женщина на самом взлете короткой людской жизни.

– Приветствую, – улыбка Лисицы стала еще шире, – Я принесла воду для умывания и завтрак. За дверями, если нужно, ждет брадобрей. Одежда на стуле. Томми говорит, что тебе нужно прогуляться по городу… Надо бы знать, что к чему.