Книга Верность Отчизне. Ищущий боя - Иван Кожедуб

— Несколько студентов за успешную учебу и общественную работу премируются путевками в дом отдыха в Новгород-Северский. Ты в их числе. Поезжай, отдохни.

Я стал было отнекиваться: никак нельзя мне в самую страду отдыхать, нарушать обещание.

Вошел Мацуй и, узнав, в чем дело, уговорил меня поехать.

И вот дружная, веселая компания студентов отправляется на отдых. С песнями едем на грузовике по дороге, знакомой мне с детства: здесь, среди заливных лугов, был наш курень.

На пароме переправляемся через Десну. Машина взбирается по крутому берегу: перед глазами — левобережье, широкие вольные просторы.

Дом отдыха, окруженный могучими дубами, стоял на высоком живописном берегу, за вековыми стенами бывшего монастыря. Я часто стал ходить на экскурсии, с интересом слушал объяснения экскурсовода. Мы взбирались на взгорье, где, по преданию, стояла неприступная крепость древнего Новгород-Северского, упомянутого в летописи XII века, осматривали пещеры, ходы сообщения. Наконец-то я увидел места, о которых нам рассказывала Нина Васильевна, исходил гористый берег, откуда некогда отправился полк Игоря на половцев. Много нового узнавал я об истории родного края и все старался представить себе, как жили наши предки.

Мы отдыхали, играли в спортивные игры, узнавали о старине. И, конечно, следили за событиями дня. Около витрины, где вывешивались свежие газеты, днем толпились отдыхающие. Я читал утром перед зарядкой: прочитывал газету от начала до конца. Мы часто говорили о событиях, которые волновали в то лето всю страну: о высадке воздушной экспедиции в районе Северного полюса, о первой в мире дрейфующей станции, о первом в мире — чкаловском — перелете через Северный полюс. Все это захватывало каждого, и равнодушных среди нас не было. Нам не надоедало говорить и читать о героических делах наших соотечественников.

А иногда, стоя на горе, я смотрел на заречье, отыскивая глазами памятные места. Вон там село Крупец, и к нему из нашего села идет дорога, невидимая отсюда. Сколько раз мы с матерью ходили по той дороге… А вот там, сидя у зарослей камыша, мы, ребята, как будто еще совсем недавно плели корзинки и мечтали переплыть Десну на лодке, причалить к крутому берегу, на котором я стою сейчас.

И я раздумывал о том, сколько перемен произошло в своей жизни за последние годы, какая у меня будет интересная специальность, какие широкие дали открываются передо мной и моими товарищами.

Однажды днем, играя в кегли, я услышал нарастающий рокот мотора: на небольшой высоте пролетал самолет. Впервые я увидел его так близко. Два пассажира, сидевшие сзади, помахали нам руками. Машина быстро скрылась за холмом. Вот бы подняться, посмотреть сверху на Десну, на наши просторные края!

Перед самым отъездом я узнал, что можно полететь: пассажиров катали за плату. Но было уже поздно. Да и самолет, откровенно говоря, внушал мне не только любопытство, но и робость. Я даже признался себе, что, пожалуй, и не отважился бы полететь. И решил про себя, что летному делу научиться трудно, а летчики, должно быть, люди сказочно смелые: подумать только — в воздух поднимаются, делают такие перелеты! И ни на секунду тогда не возникла у меня мысль посвятить свою жизнь авиации.

Две недели привольной, беззаботной жизни пролетели незаметно. Мы вернулись в Шостку отдохнувшие, загорелые, окрепшие, полные впечатлений. Остальное время каникул я провел в деревне, помогая по дому и в колхозе.

ПАМЯТНЫЕ ДНИ

Заниматься в техникуме становилось все труднее, но зато интереснее. Я был очень занят. Привык работать систематически и, следуя советам Мацуя и преподавателей, тщательно планировал день. Поэтому свободное время оставалось. Я с увлечением занимался в секциях тяжелой атлетики и гимнастики. Успевал ходить и в городскую библиотеку — там читал техническую литературу.

В общежитии меня перевели в другую комнату — к «механикам». Их было трое: Миша, прозванный Профессором за серьезность, начитанность и знание математики; Кузьма, общительный, веселый парень, физкультурник — с ним я любил мериться силою, — и Федя, покладистый и добродушный.

Жили мы дружно. И если кто-нибудь из нас получал приработок, вместе брались за любую работу. Чаще всего отправлялись под вечер на железнодорожную станцию в амбары на сортировку зерна. Отец по-прежнему не мог помогать мне деньгами: я жил на стипендию и подрабатывал на одежду, гостинец домой, на кино.

Нам поручили оформить наш клуб к двадцатилетию Великого Октября. Взялись за дело с жаром. Комната на несколько дней превратилась в мастерскую. Кузьма, Миша и Федя старательно вырезали, клеили, раскрашивали, я рисовал и делал надписи. Мацуй следил за нашей работой и, по своему обыкновению, поддерживал дружескими советами. Работа спорилась, и мы выполнили ее к сроку.

Наши спортивные секции готовили праздничное выступление: мы тщательно отрабатывали гимнастические упражнения, делали сложные перестроения, составляя огромную пирамиду. Я — всех меньше ростом — должен был мигом взобраться на самый верх живой пирамиды и, встав на плечи одного из участников, громко и раздельно произнести: «Да здравствует двадцатая годовщина Великого Октября!» Не раз во время тренировок я падал вниз. И только после многих репетиций научился стремительно взбираться, удерживать равновесие и, главное, переборов смущение, которое испытывал всякий раз, когда приходилось выступать, уже без запинки произносил лозунг.

После Октябрьских праздников мы стали готовиться еще к одному торжественному событию в жизни нашей страны — первым выборам в Верховный Совет СССР. К своему огорчению, я еще не мог участвовать в выборах: мне не было восемнадцати лет. Зато я помогал старшим товарищам вести агитационную работу среди населения.

Кроме того, мне поручили оформлять избирательный участок в здании нашего техникума. Старательно пишу лозунги. Оформляю плакаты со словами из обращения ЦК партии ко всем избирателям и статьями Конституции. Тщательно размечаю и разрисовываю листок календаря, увеличенный во много раз, делаю надпись: «12 ДЕКАБРЯ ВСЕ НА ВЫБОРЫ!»

Огромный календарный лист будет повешен над входом в избирательный участок.

Беспокоюсь, удалась ли работа. И сразу успокаиваюсь, если за спиной раздается голос Мацуя:

— Да ты, Ваня, не волнуйся! Хорошо получается.

УЧЛЕТЫ

Незаметно подошла весна. А с ней и переводные экзамены.

Как-то вечером, выкроив свободный час, я занимался гимнастикой в спортивном зале. Вошли два знакомых студента с третьего курса — Якимец и Козинец. На них была военная форма и до блеска начищенные сапоги.

— Откуда у вас форма? — поинтересовался я.

— Мы — учлеты!

— Учлеты?

— Ну да, летать учимся в аэроклубе. Нам и выдали форму.

Мне вспомнился самолет, низко летевший над Новгород-Северским. Я спросил:

— А летать не страшно?