Книга Пустой мир. Кровь и честь - Кирилл Тимченко

– Прошу вас, уведите его отсюда, – попросил Рокфор графа Гористарского, пока все отвлеклись на буйствующего Респира, – герцог Росский и так уже вышел из себя. Не дайте ему окончательно опозорить собственное имя, а заодно и ваше.

– Да, конечно, – согласился Гористар, словно только заметив буйства своего протеже – Респир, друг мой, я думаю, нам уже пора.

Охрана Эдварда буквально с рук на руки передала так и не успокоившегося Респира свите графа. Когда они уходили, Эдвард еще слышал крики этого человека, чувствуя себя так, словно поскользнулся на автомобильной подножке и упал в грязь.

– Знаете, это мне напомнило один случай на Тайхоте, – сказал Северед, тоже задумчиво глядя вслед Респиру, – там была немного похожая история, только любовь была настоящая. И дело очень паршиво кончилось.

– А можно немного точнее? – попросил Эдвард, эмоционально опустошенный после прошедшего разговора, – думаю, что сейчас не самое время рассказывать истории, но мне просто необходимо чем-то выбить из головы воспоминания об этой встрече. Так что, прошу вас, не стесняйтесь и рассказывайте все, что помните, – они вернулись к фуршетному столику, где тристанский барон первым же делом налил два бокала вина, один из которых протянул своему собеседнику.

– С удовольствием, – корсар кивнул и продолжил рассказ, пригубив вино, – так вот, на Тайхоте это тоже успело стать частью истории. Когда мы там приземлились, люди рассказывали ее как красивое, но жутковатое предание. Тогда остров был разделен на несколько карликовых государств, занимавшихся только тем, что изводили друг друга в постоянных междоусобицах… Интересно, что к каждой такой стычке им требовался повод, дабы выглядело все законно хотя бы приблизительно, поскольку начинать войну просто так считалось… невежливым, что ли. И вот во всем этом постоянно бурлящем котле интриг и взаимных претензий, двое детей, королевские отпрыски, полюбили друг друга. Девушка была из правящей семьи другого королевства, а отец влюбившегося паренька оказался весьма циничной персоной, сразу сообразив, как всем этим воспользоваться. Он изводил сына, постоянно приезжая туда то на прием, то на встречу, то просто как бы случайно, но девушку позволял увидеть издалека, порой обмолвиться парой слов, но ничего больше. До тех пор, пока его родной сын не решился сделать самую большую глупость в своей жизни и не попытался выкрасть девушку. Охрана принцессы, конечно, тут же пристрелила ловеласа при первой же попытке пробраться в ее покои, но дело было сделано. У его папаши уже стояли войска на границе, и он тут же, объявив о покушении на члена своего семейства, начал наступление уже через пару часов после гибели своего отпрыска. Его противник, так ничего толком не понявший, что происходит, не успел даже собрать собственные войска, как был разбит.

– Хотите сказать, что Гористар ищет повод, чтобы объявить мне войну? – спросил Эдвард, – это невозможно! Он не пойдет на открытый конфликт прямо сейчас.

– Ну, войну он, может, не объявит, но я чувствую, что этот старик практически толкает Респира к какой-то глупости. Такой большой и очень болезненной глупости, которая, в первую очередь, ударит по вам, – сказал Северед с самым серьезным тоном, – так что посоветовал бы вам готовиться к самому плохому. Вплоть до налета на замок… – он опустошил свой бокал и тут же снова потянулся за кувшином вина.

Чего бы ни хотел Гористар в действительности, но отравить церемонию объявления помолвки у него получилось. Изабелла была просто сама не своя, когда вышла с Эдвардом к своему отцу, торжественно читавшего небольшую речь о том, почему он согласен с тем, чтобы его дочь вышла за этого человека. За Эдварда, отвечая на вопрос, почему он берет в жены эту девушку, должен был говорить поверенный, поскольку отца у него не было. И подобную честь было решено отдать герцогу Камскому, как самому близкому другу, заодно успевшему окончательно протрезветь к нужному моменту.

Это очень старый обычай, уходящий корнями глубоко в историю, когда их предки еще только выживали в этом жестоком мире, где любой брак был связан с желанием усилиться и стремлением защитить тех, кто дорог. Мужчина должен был подтвердить свою способность к обеспечению семьи всем необходимым, а так же возможность защитить ее, если понадобиться, а женщина, в свою очередь, должна была не стать для него обузой и могла продолжить его род.

Под конец слово взял граф Фларский, как претендент на престол, а в будущем, как надеялся, уже и король, объявив свое высочайшее согласие на брак, со всей помпезностью, на которую только был способен, и, обращаясь от своего лица, говорил «мы», в третьем лице, на что имеют права одни лишь короли. Остезейцы, еще остававшиеся в замке и живо обсуждавшие прибытие Гористаров, а так же возможную войну между этими Домами, чуть не перевернулись от таких услышанных слов, но не ушли, побоявшись оскорбить барона.

– Итак, официальная часть нашего мероприятия подошла к концу, – не сдерживая улыбки, подошел к Эдварду барон Карии через несколько минут после завершения церемонии. Снова объявлены танцы, но тристанский барон был слишком нервным после недавней встречи, чтобы танцевать, отвечая на каждое приглашение вежливыми отказами.

– Именно, – улыбнулся кончиками губ его будущий зять, – передавайте вашей жене искренние заверения в моей радости по этому поводу. Кстати, вы ведь мне так и не сказали, почему она не порадовала эти мрачные своды, – молодой барон обвел глазами потолок Большого Зала, – своим визитом?

– Нездоровится, – пожал Рокфор плечами, – Врачи говорят, что ничего серьезного, но я все же не стал рисковать и утруждать ее перелетом сюда. На нее воздушные корабли плохо влияют. Думаю, из-за перегрузок и ее слабого сердца. Изабелла тоже волновалась по поводу ее отсутствия, но я решил, что так будет лучше всем.

– Примите мои искренние поздравления, – граф Фларский подошел к ним минутой позже, в сопровождении одного из остезейских баронов, выглядевшего, по меньшей мере, задумчивым, – позвольте представить господина Заистрита, одного из соучредителей Остезейского банка. Он весьма интересуется моим возможным участием в спонсировании экспедиции «Сакрала».

– Остезейский банк вложил весьма значительные суммы в создание этого корабля и спонсирование самой экспедиции, – подчеркнул остезеец, приветствовав поклоном Эдварда и Рокфора, – поэтому мы считаем вправе быть извещаемыми о событиях, какие связаны с данным кораблем. Сообщение о том, что экспедиция «Сакрала» будет направлена на… – он задумался на пару секунд, подбирая наиболее подходящие слова для данной ситуации, особенно когда сам граф находился рядом, – на спонсирование политических игр, связанных с престолонаследием, для нас несколько неожиданно.

– Кредит на спонсирование «Сакрала» всегда оставался открытым, насколько я помню, – пожал плечами Эдвард, сразу же разозлившийся из-за того, что ему не дают побыть счастливым хотя бы час, снова втягивая в политику, – в действительности о таких вещах надо спрашивать герцога Камского, а не меня. Все-таки это его проект, я лишь один из соучредителей. И потом, колония, если будет успешной, будет находиться под протекторатом короны, а не феодала. Так что мне не совсем понятны ваши сомнения…