Книга Юстиниан. Великий законодатель - Джордж Бейкер

Теперь все, кто не участвовал в этой ссоре, должны были убраться с дороги.

XII

Такова была обстановка, когда Велизарий во главе своей знаменитой дружины возвращался в Константинополь из Месопотамии.

Хотя Велизарий вернулся после катастрофического поражения при Каллинике, Юстиниан не стал обращать внимания на этот результат. Император был удовлетворен военным искусством, которое проявил его полководец в двух проведенных им кампаниях. Тот факт, что невежественные и твердолобые подчиненные вынудили Велизария против его воли ввязаться в сражение, не мог заслонить искусства совершения марша для перехвата персидского войска у Халкиды и умелого преследования, сопровождавшего изгнание персов с римской территории. Теперь Юстиниан мог предложить Велизарию нечто лучшее. На персидской границе были соперничавшие между собой командиры, ревнивые аристократы, которые вечно считали себя обойденными. В Африке у Велизария руки будут полностью развязаны. На африканской почве, свободной от переплетения интересов и соперничества аристократов, его ум сможет во всем блеске использовать отпущенный ему Богом гений.

Он будет вынужден это сделать, ибо, как только нога Велизария ступит на землю вандалов, он сможет покинуть ее только мертвецом или победителем.

Глава 4

«НИКА»: ВОССТАНИЕ «СИНИХ» И «ЗЕЛЕНЫХ»

I

Африканская политика Юстиниана, которая явилась продолжением политики, принятой им с начала правления, столкнулась с куда большей оппозицией. Примирение с папством, отвратительное в некоторых деталях, не привело к кровопролитию и стоило весьма дешево. Вторжение в Африку стало предприятием совершенно иного рода. Оно встревожило ту часть общественного мнения, которая до сих пор благосклонно относилась к Юстиниану. О том, как военное мероприятие отразилось на настроении широких масс, которые во все времена остаются безгласными, мы можем судить по упоминаниям о нем главных сторонников императора, чье мнение было записано и дошло до нас для нашего просвещения.

Велизарий, как трезвый и умный человек, не был приятно удивлен предложением испытать свои таланты на африканском поле. Предложение выглядело как приказ достать Луну с неба. Иоанн Каппадокийский яростно выступал против самой идеи африканской кампании и считал своим долгом сказать об этом громким голосом и простым языком. Всем была хорошо известна новейшая история походов в Африку. Каждый из них закончился катастрофой. Лев выбросил на ветер сто тысяч слитков золота, и что он получил взамен? Результатом его авантюры стало то, что финансисты в течение тридцати лет не могли сбалансировать бюджет империи. Любая попытка вытеснить из Африки вандалов заканчивалась неудачей. Кроме того (говорил Иоанн), предположим, что мы изгнали вандалов. Но Африку невозможно удержать без повторного завоевания Сицилии и Италии. Юстиниан предлагает нам такую перспективу? Иоанн совершенно ясно представлял себе всю картину, ибо много лет занимался тем, что преследовал неплательщиков налогов, пытаясь таким способом заполнить деньгами бездонную бочку государственного бюджета. Искренность его оппозиции видна невооруженным глазом, в ней не приходится сомневаться.

Велизарий отметил свое возвращение из персидского похода женитьбой на женщине по имени Антонина — вдове, имевшей взрослого сына. Прокопий намекает, что эта достойная дама, связанная узами родства с семейством знаменитых колесничих и известная в кругах участников скачек, «положила глаз» на Велизария в духе своего семейства, где всегда ценили победителей. Вероятно, ее влияние вдохновило Велизария принять предложение, которое могло повысить его статус в военной иерархии. Возможно, что сильная оппозиция Иоанна изменила чувства Велизария. Но в конце концов, положение было не таким безнадежным, как живописал его Иоанн. Велизарий не был круглым тупицей, чтобы не решиться на встречу с вандалами лицом к лицу. Много зависело от поддержки со стороны Юстиниана, который хотел сосредоточить беспрецедентную мощь в руках одного Велизария. Такая свобода действия, мощная поддержка, которой Сципион Африканский тщетно ожидал от республиканского сената, была дарована Велизарию монаршей милостью императора.

Велизарий был солдатом до мозга костей и не мог ослушаться повеления императора. Если император приказывает ему оставить свои кости в Африке, он отправится в Африку и выполнит данный ему приказ. Иоанн тоже не был готов заходить слишком далеко в своих протестах, он был другом императора и его министром в нашем понимании. Если Юстиниан будет продолжать настаивать на своей безумной политике, то Иоанн пожмет плечами и отправится заниматься своим прямым делом — выколачивать деньги. Там, где сдастся Иоанн, консистория тоже не станет держать мощную оборону. Епископы, конечно, ухватятся за возможность освободить страждущих братьев от тяжелого окровавленного сапога арианского тирана. Оставался один сенат.

II

Но Юстиниану было не так просто проводить свою политику, как это может показаться с первого взгляда. Он пошел против воли всех своих советников: против воинов, членов консистории и сенаторов, но не против церкви. Буря, которая поначалу носила сумбурный характер, создала сильный постоянный ветер, и этот ветер не предвещал ничего, кроме беды.

Неприятности начались после 11 января, и начались любопытным образом. В перерыве между двумя заездами скачек на ипподроме со своего места на трибуне поднялся человек из партии «зеленых» и во всю силу легких обратился к императорской трибуне.

Говорить на ипподроме — задача не для любителя. Для того чтобы быть услышанным, надо обладать сильным, профессионально поставленным голосом. Таким образом, это выступление на ипподроме нельзя назвать случайным. Выступление на первый взгляд может показаться спонтанным и невинным, но можно с полным основанием утверждать, что толпа зрителей, среди которых сидел оратор, представляла собой группу организованных телохранителей, у которых под одеждой было спрятано оружие, которым они воспользовались бы при первых признаках угрозы.

Диалог, который затем имел место, знаменит тем, что стал первым эпизодом Никейского бунта. Перепалка с императором одного из зрителей была настолько нерядовым событием, что мы не можем просто отмахнуться от него.

Глашатай «зеленых» начал с того, что принялся громко выкрикивать имя Юстиниана. Когда его услышали, оратор стал перечислять жалобы от имени «зеленых» и требовать справедливости от могущественного угнетателя. Он говорил как человек, который призывает цезаря к ответу.

Юстиниан ответил сам. Правда, его ответы выкрикивал через все пространство ипподрома официальный слуга Юстиниана. Император проявил интерес и потребовал назвать имя человека, которого обвинял проситель.

На это проситель осторожно ответил, что его обидчика надо искать на улице Сапожников.

Юстиниан в ответ резонно заметил, что в таком случае он не может взыскать вину с определенного человека.

Проситель, высказывая горесть и печаль, возвысил голос, настаивая на том, что его действительно обидел один человек. Вынужденный назвать имя, проситель вытряхнул кота из мешка. Обидчиком оказался Калоподий.