Книга Изображение военных действий 1812 года - Михаил Барклай-де-Толли

Мы уже упоминали, что устроение при Дриссе укрепленного лагеря последовало по проекту и под руководством генерала Фуля. Лагерь этот находился в выгибе, или колене, образуемом Двиною, на левом ее берегу, по северную сторону Дриссы, и был прикрыт спереди, на пространстве с лишком четырех верст, редутами: десятью в первой, шестью во второй и одним в третьей линии. Каждый редут был прикрыт спереди, в 80-ти саженях, ложементом, длиной в 100 сажен.

Перед левым крылом лагеря находился лес, но часть его вырубили, чтобы не дозволить неприятелю воспользоваться им, и из срубленных дерев сделали, позади леса, засеку, в две с половиной версты длиною. Третий и четвертый редуты, начиная от левого фланга, были соединены между собой люнетом, длиной в 160 сажен. Между редутами первой и второй линий было расстояние от 200 до 300 сажен, между редутами второй и редутом третьей – 400 сажень.

Все они были обнесены палисадами, а редуты второй линии, еще и волчьими ямами. Сообщение лагеря с правым, в тылу его находившимся, берегом Двины обеспечивалось четырьмя мостами, прикрытыми укреплениями. «В начале пребывания наших войск в Дриссе, – приводим опять слова из сочинения Михайловского-Данилевского, – неприятель вовсе не тревожил их и даже не подходил близко к укрепленному лагерю.

Главный арьергард наш был спокойно расположен в одном марше от Двины, в виду Мюрата, стоявшего с корпусами Удино, Нея, Монбрена, Нансути и тремя дивизиями Даву, в Замоше, наблюдая разъездами пространство между Друей и Дисною. Он имел повеление не завязывать дела и отступать, если последует на него нападение.

На передовых цепях все было смирно; в лагере войска получали изобильное продовольствие, ежедневно винную и мясную порции, а лошади – овес. Вечером зори отходили парадно, с музыкою. Солдаты выстроили себе хорошие балаганы. Дни были ясные, ночи прохладные. Наполеон в Вильне готовился к дальнейшему походу; Александр в Дриссе занимался средствами к обороне государства.

При отступлении из Вильны были уверены найти под Дриссой лагерь надежный, крепкий, но, вступив в него, увидели противное. Редуты по расположению своему недостаточно способствовали взаимной защите. На левом крыле препятствовал огню артиллерии лес, за коим неприятель мог скрывать свои маневры; пространство между редутами и Двиной было не довольно обширно и во время действия могло затруднить передвижения войск.

Мостовые укрепления были слишком тесны, профили их и вообще всех укреплений слабы; спуски к четырем мостам, устроенным на Двине, так круты, что орудия и повозки надлежало спускать на руках. Один из лучших инженерных офицеров тогдашнего времени, полковник Мишо, приехал в лагерь накануне прибытия государя и, осмотрев укрепления, решился поднести свое о них мнение его величеству.

Он просил генерал-адъютанта князя Волконского об исходатайствовании позволения представиться императору, желая довесть до высочайшего сведения сделанные им замечания. Выслушав его, государь поехал обозреть лагерь и, удостоверясь лично в недостатках его, велел позвать принца Ольденбургского, графа Аракчеева, Барклая де Толли, князя Волконского и флигель-адъютанта Вольцогена, разделявшего военные мнения генерала Фуля.

В присутствии этих лиц, государь приказал полковнику Мишо повторить сделанные им замечания. Никто ему не противоречил. Убедившись в основательности доводов его, решили оставить лагерь, когда приблизится неприятель, и потом, смотря по его движениям, взять какое-нибудь другое направление для противодействия Наполеону и сближения с князем Багратионом».

Не говоря уже о вышеприведенных неудобствах и недостатках устроенного Фулем лагеря, он не мог соответствовать своей цели и вообще быть полезен нашей армии, потому, что хотя и был бы весьма хорошим стратегическим пунктом в случае намерения Наполеона идти в Лифляндию или на Псков, но как главные его силы были направлены к правому нашему флангу, то и нельзя было оставаться при Дриссе, не подвергшись опасности быть обойденному с левого фланга и оттесненному в Лифляндию и к берегу Финского залива, потеряв при том совершенно все сообщения с внутренними губерниями России.

Не знаем, с какой точки смотрел Барклай де Толли на цель построения Дриссянского лагеря, но, чтобы убедиться в ее ошибочности, достаточно только взглянуть на карту тогдашнего расположения и движений обеих армий: императора Александра и Наполеона. В случае неудачного сражения и необходимости отступать, под неприятельскими выстрелами, имея в тылу реку, войска наши подвергались большим неудобствам и потерям, как они уже испытали, в подобном расположении, за семь лет перед тем, под Фридландом.

По тесной связи движений и действий 2-й армии, с движениями и действиями 1-й, считаем необходимым изложить и их, хотя в самом кратком очерке.

Получив, вечером 13 июня, известие от Барклая де Толли о переходе главных сил Наполеоновой армии через Неман, князь Багратион тотчас вступил в сношение с Платовым и советовал ему, чтобы не быть отрезанным от 1-й армии, идти из Гродно, правым берегом Немана, на Лиду и Минск, сам же не тронулся из Волковиска, а только, сосредоточив там свою армию, испрашивал разрешения государя: следовать ли на Минск, или взять противоположное направление и вместе с Платовым пойти через Белосток и Остроленку на Варшаву, для действия в тылу Наполеона и для соединения потом с Тормасовым.

Этим полагал Багратион отвлечь Наполеона от 1-й армии и от дальнейшего вторжения в наши пределы, но на следующий день ему привезено было от Барклая де Толли известие об отступлении его из Вильны к Свенцянам и, вместе с тем, предложение всеми силами не дозволять неприятелю отрезать 2-й армии дорогу на Минск и Борисов. Платову было предписано действовать французам в тыл и во фланг, через Лиды и Сморгоны, к Свенцянам.

Вследствие этих распоряжений, Багратион выступил, 17 июня, из Волковиска на Слоним, Новогрудок и Минск, но, не доходя последнего из этих городов, из опасения быть отрезанным направленным из Вильны корпусом Даву, он своротил на Несвиж, откуда полагал следовать на соединение с 1-ю армиею, через Слуцк, Бобруйск и Могилев.

Император Александр, писавший Багратиону из Свенцян: «Соединение ваше с нами составляет всю мою заботу», был сильно встревожен известием о новом направлении 2-й армии, еще более отдалявшем ее от соединения с 1-ю и дававшем Даву возможность пробраться между Двиной и Днепром, к Смоленску.

Государь настоятельно требовал, чтобы Багратион обратился к прежнему своему направлению, на Минск, но исполнение этого было уже невозможно, и, в то время как 1-я армия стояла в лагере у Дриссы, 2-я была на марше из Несвижа в Бобруйск. Платов прикрывал ее движение и, встретившись 27 июня с авангардом короля Вестфальского, у местечка Мир, между Новогрудком и Несвижем, разбил его наголову.

Еще накануне прибытия 1-й армии к Дриссе, Балашов привез известие о несогласии Наполеона на сделанное ему предложение перейти обратно за Неман и там начать переговоры. Последний луч надежды на мир исчез. Император Александр велел изготовить Манифест о воззвании всех своих подданных к обороне Отечества, и последствием этого было составление ополчений, участвовавших в Отечественной войне 1812, а частью и в заграничной 1813 и 1814 годов.