Книга Священный Цветок. Суд фараонов - Генри Райдер Хаггард

Правда, когда мы сели в лодку, чтобы переправиться на корабль, их воинственный пыл охладился, так как эти люди, бесстрашные на суше, удивительно боятся незнакомой им стихии – воды.

Мы достигли «Марии» и взобрались на ее палубу. Прежде всего я увидел Стивена Соммерса, сидящего, согласно рассказу Самми, на кабестане с пистолетом в руке. Недалеко от него стоял, облокотившись на мостик, португалец Дельгадо, находившийся, по-видимому, в чрезвычайно скверном настроении духа. Он был окружен матросами-арабами такой же подозрительной наружности, как и он, одетыми в грязное белое платье. Тут же находился начальник порта, хорошо знакомый мне почтенный джентльмен по имени Като, мужчина малого роста, переживший, подобно мне, множество самых разнообразных приключений.

Он сидел со своей свитой около люка и курил, не спуская глаз со Стивена и португальца.

– Рад вас видеть, Квотермейн, – сказал он. – Я тоже только что прибыл сюда. Тут что-то произошло, но я не понимаю по-португальски, а джентльмен, сидящий на кабестане, ничего не объясняет.

– В чем дело, Стивен? – спросил я, обменявшись рукопожатием с мистером Като.

– В чем дело? – повторил Соммерс. – Этот человек, – он указал на Дельгадо, – хотел потихоньку уйти в море со всем нашим багажом. Без сомнения, мы с Самми были бы выброшены за борт, лишь только земля скрылась бы из виду. Но Самми, понимающий по-португальски, подслушал их разговор. Их план открылся, и я, как видите, принял надлежащие меры.

Как и следовало ждать, Дельгадо всячески отпирался от этого. Он уверял, что всего только хотел подвести судно несколько ближе к берегу и ждать нас там.

Он, конечно, лгал и знал, что нам ясен неудавшийся ему план потихоньку выйти в море и завладеть нашим имуществом, предварительно убив Стивена и бедного повара или высадив их на какой-нибудь необитаемый остров. Но доказать это было трудно. Кроме того, нас теперь было много, и мы сами могли постоять за себя и защитить свое имущество.

Основываясь на этом, я считал дальнейший спор бесполезным, Поэтому я с улыбкой принял объяснения Дельгадо и пригласил всех к утреннему завтраку. Потом Стивен рассказал мне, что, когда я накануне вечером разговаривал с Мавово, Самми, стороживший на судне наш багаж, попросил его прислать туда еще кого-нибудь. Зная трусливую натуру повара, он, к счастью, сразу решил отправиться на судно и провести там ночь. Дальше все было так, как рассказывал мне Самми.

Только оказалось, что он не был выброшен за борт, но решил искупаться добровольно в тот момент, когда столкновение с Дельгадо казалось неизбежным.

– Все хорошо, что хорошо кончается, – сказал я. – Счастье, что вам пришла в голову мысль провести ночь на шхуне.

Потом все пошло хорошо. Я послал нескольких людей в сопровождении Стивена за остальным нашим багажом, который был благополучно доставлен на борт «Марии». Вечером мы отплыли.

Наш переезд до Килвы прошел очень хорошо. Легкий ветер нес нас по поверхности моря. Даже Ханс, который, по моему мнению, был самым плохим моряком в мире, и зулусские охотники не чувствовали тошноты, хотя и отказывались от пищи, как утверждал это Самми. Кажется, на пятый или седьмой день нашего путешествия мы бросили якорь около одного из островов Килвы, недалеко от старого португальского форта. Дельгадо, с которым мы мало имели дела во время нашего переезда, подал какой-то сигнал. В ответ на него пришла лодка с несколькими людьми, которых Дельгадо назвал портовыми чиновниками. Это была целая банда черных субъектов отчаянного вида под предводительством пожилого мужчины смешанной крови, с лицом, изуродованным оспой. Дельгадо представил его нам под именем бея Хассан-бен-Магомета.

Что Хассан-бен-Магомет относится крайне неодобрительно к нашему присутствию на судне и особенно к предполагаемой нами высадке в Килве, стало для меня ясным с того момента, как я увидел его неприятное лицо.

После поспешного совещания с Дельгадо он выступил вперед и обратился ко мне на арабском языке, в котором я не понимал ни слова. К счастью, наш Самми, бывший, как я уже говорил, большим лингвистом, обладал достаточным знанием этого языка, приобретенным, вероятно, во время его службы в занзибарском отеле. Поэтому я, не доверяя Дельгадо, позвал Самми, чтобы он был переводчиком.

– Что он говорит, Самми? – спросил я.

Он немного поговорил с Хассаном, потом сказал:

– Сэр, он приветствует вас и говорит, что слышал от своего друга Дельгадо, что вы большой человек и, кроме того, что вы и мистер Соммерс англичане – нация, которую он очень любит.

– В самом деле? – воскликнул я. – Я бы никогда не подумал этого, судя по взглядам, которые он бросает на нас. Поблагодари его за любезное приветствие и скажи ему, что мы намерены высадиться здесь и отправиться в глубь страны на охоту.

Самми повиновался, и наш разговор продолжался в таком духе:

Хассан. Я убедительно прошу вас не сходить на берег. Эта страна совсем неподходящее место для таких благородных джентльменов. Здесь нечего есть, а дичи уже много лет не видно. Страну эту населяют дикари, которых голод принудил сделаться людоедами. Я не хочу, чтобы ваша кровь пала на мою голову. Поэтому я прошу вас лучше отправиться на этом корабле в бухту Делагоа, где вы найдете хороший отель, или в какое-нибудь другое место.

А. Квотермейн. Могу ли я спросить вас, сэр, какое положение занимаете вы в Килве, что так заботитесь о нашей безопасности?

X. Благородный английский лорд, я здешний купец португальской национальности, но рожденный от арабской матери высокого происхождения и воспитанный среди этого народа. Я имею сады, возделываемые моими туземными слугами, которые для меня все равно что родные дети. Я развожу пальмы, маниоку, земляные орехи, смоквы и другие растения. Все окрестные племена считают меня своим вождем и отцом.

А. К. В таком случае, благородный Хассан, ты можешь провести нас через эти племена, видя, что мы мирные охотники, никому не желающие причинить вреда.

(Продолжительное совещание Хассана с Дельгадо, во время которого я приказываю Мавево вывести на палубу всех своих зулусов с ружьями.)

X. Благородный английский лорд, я не могу позволить вам высадиться на берег.

А. К. Благородный сын пророка, я намерен завтра рано утром высадиться на берег со своим другом, спутниками, ослами и багажом. Я буду рад, если ты позволишь мне сделать это. Если же нет… (Я посмотрел на грозную группу охотников, стоявших позади меня.)

X. Благородный английский лорд, мне очень неприятно применять силу, но позволь мне сказать тебе, что в моей мирной деревне есть по крайней мере сотня людей, вооруженных ружьями, между тем как вас меньше двадцати человек.

А. К. (обменявшись после некоторого размышления несколькими словами с Соммерсом). Не можешь ли сказать мне, благородный господин, не было ли видно из вашей деревни английское военное судно «Крокодил»? Это судно занимается поимкой арабских доу, принадлежащих работорговцам. Я получил письмо от его капитана. Он должен был быть в этих водах еще вчера, но, по всей вероятности, запоздает дня на два.