Книга Брачный сезон. Не позвать ли нам Дживса? (сборник) - Пэлем Грэнвил Вудхауз

Отлично зная, что в столовой меня бы ждали пять теть, из них одна глухая, одна полоумная и одна – леди Дафна Винкворт, и весь букет совершенно непригоден для потребления на голодный желудок, я от души оценил такой дружеский жест, – тем более когда сообразил, что в хозяйстве наподобие здешнего порядки, вернее всего, традиционные, сильно отстающие от последнего писка современной творческой мысли, и не иначе как за столом там прислуживает лично дворецкий.

– Правильно ведь? – спросил я. – За завтраком пирующих обслуживает сам Силверсмит?

– Да, сэр.

– Бог ты мой! – воскликнул я, бледнея сквозь здоровый загар. – Ну и человек, Дживс!

– Кто, сэр?

– Ваш дядя Чарли.

– А-а, да, сэр. Сильная личность.

– Еще какая сильная. Что там у Шекспира говорится про кого-то, у кого взор матери?

– «Взор Марса – а не матери – грозный, наводящий страх»[18] – вот, видимо, цитата, которая вам припомнилась, сэр.

– Верно, верно. Именно такой взор у дяди Чарли. Неужели вы так его и называете – «дядя Чарли»?

– Да, сэр.

– Поразительно. Для меня даже подумать о нем как о дяде Чарли – все равно что назвать его Реджи или Джимми или, если на то пошло, даже Берти. Он что же, качал вас в детстве на колене?

– Весьма часто, сэр.

– И вы не трепетали? Железный ребенок! – Я снова принялся за завтрак. – Отличный бекон, доложу вам, Дживс.

– Домашнего копчения, насколько я понимаю, сэр.

– И приготовленный из мирно настроенных свиней. И селедочка, я вижу, не говоря о тостах, джеме, даже, если зрение меня не обманывает, еще и яблоко! Что ни говори про «Деверил-Холл», но кормят здесь по-царски. Вы не замечали, Дживс, что хорошая копченая селедка на завтрак – основа успешного дня?

– Совершенно справедливо, сэр, хотя я сам скорее сторонник доброго куска ветчины.

Некоторое время мы с ним обсуждали сравнительные достоинства ветчины и рыбы как средства для поднятия боевого духа, поскольку многое можно сказать в пользу того и другого блюда, но наконец я все-таки затронул тему, затронуть которую хотел уже давно. Сам не понимаю, как это она вылетела у меня из головы.

– Кстати, Дживс, – говорю, – у меня есть к вам один вопрос. Что, во имя тысячи чертей, вы здесь делаете?

– Я так и предполагал, что это вас может заинтересовать, сэр, и уже сам собирался предоставить вам соответствующую информацию по своей инициативе. Я приехал сюда в качестве слуги мистера Финк-Ноттла. Разрешите мне, сэр.

Он поймал кусок копченой селедки, который сорвался у меня с вилки, оттого что рука моя сильно дрогнула, и поместил его обратно на тарелку. Я, как говорится, вылупил на него глаза.

– Мистера Финк-Ноттла?

– Да, сэр.

– Но ведь Гасси нет в «Деверил-Холле»?

– Он здесь, сэр. Мы прибыли вчера вечером, ближе к ночи.

Внезапно вспыхнувшая догадка осенила меня.

– То есть это был Гасси, про кого дядя Чарли вчера говорил, что приехал мистер Вустер? Я сижу здесь под именем Гасси, а теперь является Гасси под моим именем?

– Совершенно верно, сэр. Ситуация создалась весьма любопытная и, пожалуй, довольно запутанная…

– Это вы мне говорите, Дживс?

Только опасение перевернуть поднос с завтраком помешало мне обратиться лицом к стене. Когда Эсмонд Хаддок во время нашего давешнего разговора за портвейном упомянул «дни для наших душ суровых испытаний», он и не подозревал, какими суровыми могут стать испытания для наших душ, если, поплевав на ладони, где-то там примутся за дело всерьез. Я поднял кусок рыбы на вилке и рассеянно отправил в рот, пытаясь привести свои умственные способности в соответствие с требованиями момента, который даже самый мужественный человек неизбежно признал бы трудным.

– Но каким образом Гасси освободился из каталажки?

– Судья передумал и вместо заключения назначил ему штраф, сэр.

– С чего это он вдруг?

– Возможно, ему пришло в голову, что милосердие свободно, сэр.

– И изливается, как добрый дождь с небес[19], вы хотите сказать?

– Именно, сэр. Куда придется на земле. Его милость, наверно, принял во внимание, что оно есть благо и для дарующего, и для одариваемого и к лицу монарху на троне больше, нежели корона.

Я задумался. Да, пожалуй, в этом что-то есть.

– Сколько он из него выдоил? Пять фунтов?

– Да, сэр.

– И Гасси раскошелился и стал опять свободным человеком?

– Да, сэр.

Тут я нащупал болезненную точку:

– Но почему он здесь?

Я думал, что задал ему вопрос на засыпку, но не тут-то было. Где человек менее великий стал бы переминаться с ноги на ногу, крутить большими пальцами и бормотать: «Да, действительно, трудно сказать», – у Дживса было готово объяснение, и он подал его мне на блюдечке и глазом не моргнув.

– Ему ничего другого не оставалось, сэр. С одной стороны, ее милость ваша тетушка непременно желала, чтобы вы поехали в «Деверил-Холл», с другой – мисс Бассет не менее определенно настаивала на том, чтобы и мистер Финк-Ноттл отправился сюда же. В случае если бы одного из вас здесь не оказалось, начались бы расспросы, которые могли привести к самым плачевным последствиям. Взять хотя бы то, что мисс Бассет ожидает ежедневных писем от мистера Финк-Ноттла со всевозможными подробностями жизни в усадьбе: что слышно, что происходит, кто что сказал. Они, естественно, должны быть написаны на бумаге с деверильским гербом и иметь почтовый штемпель «Кингс-Деверил».

– А что, верно! Ваша правда, Дживс. Мне это и в голову не приходило.

Я задумчиво проглотил кусок тоста с джемом. А ведь скольких трудностей удалось бы избежать, если бы у судейского хватило ума оштрафовать Гасси с самого начала, а не спохватиться потом. Я уже утверждал это неоднократно и скажу опять: все судейские – ослы. Покажите мне судью, и я покажу вам остолопа.

Я принялся за яблоко.

– Значит, вот как обстоят дела.

– Да, сэр.

– Я – это Гасси, а Гасси – это я.

– Да, сэр.

– И потребуется неусыпная бдительность, чтобы не запутаться и не испортить всю игру. Мы будем ступать, как говорится, по яичным скорлупкам.

– Очень точное образное выражение, сэр.

Я доел яблоко и озабоченно закурил сигарету.

– Ну что ж, ничего не поделаешь, я вижу. Но только, пожалуйста, не надо снова запускать вашего Марка Аврелия, если вы начнете мне толковать про то, что все это – часть одной великой цепи, я этого не вынесу. А как настроение Гасси?