Книга Зрачок Истины - Дарья Вайзман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она пошла в игровую, вот только рисунка Юли она там не обнаружила. На его месте зияла пустота. Кто мог забрать листок? Для чего? Что она упустила? Эти вопросы не давали Олесе покоя.
На следующий день она подкараулила в коридоре Давида. Он сделал вид, что не заметил её и просто прошел мимо. Она окликнула его, но он даже не обернулся.
– Давид, постой, пожалуйста, – говорила она, следуя за ним, – Давид, я к тебе обращаюсь!
Тогда он повернулся к ней, посмотрев на неё взглядом, полным то ли недовольства, то ли злости. Олеся даже пожалела, что обратилась к нему.
– Чего тебе? Мало вчерашних проблем? Решила еще добавить?
– Что? – удивилась она.
– Из-за тебя нас могли уволить. Устроила дебош. Хорошо Светка прикрыла.
– Но…
– Сделай одолжение, отвали от меня!
– Обязательно, когда вернешь мне рисунки.
– У меня их нет.
– А у кого они?
– Откуда я знаю? Кому они вообще нужны, эти каракули?
– Ты последним их видел.
– А еще я видел, как ты уползала с ними по лестнице. Может, потеряла по пути?
– Ты их взял!
Давид нервно засмеялся.
– Не трогал я твои рисунки! Я едва удрать успел. Не до того было.
– Тогда кто их взял?
– О, Господи! Мне что тебе на латыни объяснить? Я не брал рисунки!
Олеся забеспокоилась, понимая, что он не врет. Он чуть приблизился к ней.
– Ты не волнуйся! Психолог в соседнем кабинете. Советую обратиться!
Давид ехидно улыбнулся и ушел. В этом раунде он обыграл Олесю. Она вновь оказалась в тупике, но быстро вспомнила про Петра Зашибина. Она была почти уверенна, он должен знать, что произошло с Юлей. Кто кроме него?!
В день города Вадим был почти трезв. Полбутылки пива, оставшегося со вчерашнего вечера, не в счет. И настроение непраздничное. Он вышел на балкон, чтобы покурить. На самом деле он поджидал Петра, который отправился в магазин полчаса назад, но всё еще не вернулся. Наконец, у входной двери раздался скрежет. Петр проскочил домой, обойдя дозор Вадима незамеченным. Вадим бросил окурок в окно и вышел в прихожую.
– Купил? – спросил он, сверля глазами пакет, в котором постукивали заветные бутылки.
– А то! – ответил Петр.
Затем он прошел на кухню, где принялся выкладывать свои покупки на стол: шесть бутылок пива, колбасу, хлеб, кетчуп и пару сырков.
Вадим первым делом потянул руки к пиву.
– Тоска, – вопил он, открывая бутылку. – Заняться нечем. Напиться что ли?
Петр пожал плечами. Впрочем, на этот раз он полностью разделял предложение друга.
Вдвоем они осушили все шесть бутылок и тут им под руки попались петарды, взятые у Олеси.
– Пойдем – запустим? – предложил Вадим.
– Не, – засмеялся Павел. – Они же не наши.
Но Вадим был настроен серьезно. Он направился на балкон, рыская по карманам в поисках зажигалки.
– Ну, разок, – бормотал он.
– Только не дома, – испугался Петр, и казалось, он даже чуть протрезвел.
– Да я быстро.
– Ладно, пойдем на улицу.
– Щас разнесем здесь всё к едрене фене, – заорал Вадим, напоминая полоумного. – Кстати, у меня еще салют есть. Сначала его испробуем.
Так они и сделали, когда вышли во двор. Сначала запустили салют Вадима.
И салют устремился ввысь белой горящей змейкой, которая затем разлетелась на мелкие искры. А искры неслись в разные стороны, вспыхивая ярко-красным цветом, и таяли в пасмурном небе, как крохотные звезды. И так двадцать пять залпов подряд. Создавалось впечатление феерии. Ей предшествовал резкий грохот. Он, подобно взрыву, разбудил мирно спящую дворняжку. Она, уже предчувствую приближение опасности из последних сил побежала в противоположную шуму сторону. Но увидев яркие всплески над головой, резко повернула назад, мечась то туда, то сюда.
Друзья лишь посмеялись над подобным поведением собаки.
– Ладно, теперь их черед, – сказал Вадим и открыл упаковку с петардами Олеси. Он даже не заметил, что скотч на упаковке прежде был кем-то оторван и аккуратно заклеен обратно.
Вадим вынул петарду. Но ему не удалось ее зажечь – подвела зажигалка, которая внезапно закончилась. Он побежал домой за огоньком, но не слишком торопился назад.
Петр подождал его несколько минут, затем увидел, как некто бросил окурок из окна красной машины.
«Значит, у него есть огонёк», – обрадовался Петр и подбежал к машине. Через несколько секунд заветная зажигалка уже была у него в руках. Он даже не разглядел того, кто дал ему ее, настолько быстро этот некто закрыл едва опущенное стекло своей машины и уехал прочь.
«Ну, спасибо», – воскликнул Петр ему вслед.
Его руки уже чесались, чтобы запустить петарду.
Вот только зажигалка ему никак не помогла. Фитиль на петарде вдруг оторвался, оказавшись на земле.
– Что за срань! – выругался Петр и заковылял к оставшимся петардам. В нетрезвом состоянии он плохо соображал. Передвигался, правда, он тоже так себе.
Уже приблизившись к цели, он споткнулся о булыжник и упал прямо на пачку с петардами. Но встать он не успел. Петарды взорвались с оглушительным грохотом. От искр одежда Петра всполохнула. Но густой белый дым скрыл от посторонних глаз его мучения. Только его вопли выдавали их, но и они вскоре утихли.
Дым после взрыва стал рассеиваться, а под ним распласталось изуродованное тело Петра. Окровавленная обгоревшая рука, в которой тот еще недавно держал петарду, валялась в стороне. В воздухе разливался запах горелой плоти, словно привлекая к себе любопытствующих зевак. Они образовали плотное кольцо возле трупа. Какой-то мужчина еще пытался помочь Петру, вернее тому, что от него осталось, набросив на него свою куртку, чтобы потушить огонь. Но парень сильно обгорел и уже не двигался. Кто-то тушил ботинками вспыхнувшую траву. Кто-то просто наблюдал за происходящим. И лишь старушка закричала:
– Убился!
Зеваки стали перебрасываться версия, как и почему так произошло. Кто-то считал, что Петр просто был пьян, кто-то винил во всем некачественные петарды. Были даже те, кто полагал, что Петру следовало пойти в армию и там взрывать. Но он уже не смог бы воспользоваться этим советом.
Наконец, во дворе появился Вадим. Он не видел взрыва, но по репликам людей, столпившихся вокруг, сам заметил неладное.
– Да расступитесь! – в панике закричал он. – Петька!
– Ну, вот повезло тебе малец, не подоспел, а то лежали бы рядом, – обратился к нему какой-то старик.
