Книга Крещение Руси - Андрей Воронцов

Существование церквей на Руси от эпохи Аскольда не вызывает сомнения: потребности обряда способствовали строительству храмов. Поэтому особый интерес вызывают прямые сообщения источников об интенсивном церковном строительстве, осуществляемом на Руси митрополитом Михаилом, поставленным в Киеве патриархом Фотием.

Сообщения о конкретных сооружениях такого рода крайне скупы и невыразительны. В «Повести временных лет» упоминается церковь Св. Николая, сооруженная на Аскольдовой могиле вождем мадьярских племен Олмошем, союзником киевского князя. Имя основателя храма является хронологическим репером: Николаевская церковь могла быть построена только после смерти Аскольда человеком, хорошо знавшим и уважавшим убитого властителя; это, к слову, дает основание считать, что христианским именем Аскольда было имя Николай.

Сооружение Николаевской церкви над захоронением убитого князя, возможно, представляло собой демонстративный, антиолеговский акт. Урочище, избранное для строительства, располагалось за границами города и на определенном расстоянии от его укреплений. Основателем храма был иноземный правитель, не подчиненный князю-узурпатору; вступать с ним в открытый конфликт Олегу, конечно, было не с руки.

Когда построена Ильинская церковь на Подоле, сказать трудно, но во всяком случае не позднее 944 г. Проблематичными остаются и точная локализация сооружения, и его характер. Признано, что оно предшествовало позднейшей подольской церкви с этим же именем, построенной во второй половине XVII века. Она поставлена около древней церкви, если не на ее месте.

Топографическое определение, содержащееся в летописи под 944 г., зафиксировано не в тексте соглашения Игоря с Византией, а в статье, где рассказывается о присяге сторон. Статья не является современной Игорю и принадлежит хронисту конца Х – начала XI века (автору свода 996 или 1037 г.). Между тем в тексте читаем: «… в церкви Св. Ильи, яже єсть надъ руцьемъ…» То есть речь идет о храме, современном летописцу периода Владимира или Ярослава и идентификация которого с одноименной церковью середины Х века представляется далеко не безусловной.

Однако где бы ни стояла Ильинская церковь времен Игоря и какой бы ни была ее судьба в последующие времена, сам факт ее существования не может вызывать сомнения. А это является надежным свидетельством наличия христианской общины в середине Х века и свободного евхаристического общения.

Святая равноапостольная княгиня Ольга

Князь Игорь был убит осенью 945 г. в ходе междоусобной войны в Древлянской земле, спровоцированной столкновением между воеводой Свенельдом и основной частью киевской дружины. Сын и наследник убитого, князя Святослав, к тому времени был еще ребенком, и власть в Киеве перешла ко вдове – княгине Ольге.

Это была умная, решительная и деятельная женщина мужского склада характера. С ее именем связаны некоторые важные мероприятия, оказавшие существенное влияние на дальнейшее развитие Руси. К сожалению, время ее правления тоже плохо освещено в источниках. «Повесть временных лет» приводит главным образом прекрасно исполненные литературно, но вызывающие сомнение с точки зрения исторической достоверности рассказы (про «три мести», об уничтожении Коростеня с помощью птиц и т.п.). Такой же «внеисторический», по мнению М.Ю. Брайчевского, характер имеет и рассказ о Крещении княгини – важнейший для нас эпизод ее правления.

Однако сквозь фольклорно-мифологический слой проступают сведения о реальных исторических событиях правления Ольги. Так, не вызывают сомнения факт подавления Древлянского восстания 945 – 946 гг., административная реформа, которая была результатом этого выступления, посещение Константинополя. Сомнительными являются лишь подробности, которыми обрисованы обстоятельства того или иного события. Относительно контактов киевской княгини с византийским двором и ее личного Крещения имеются свидетельства греческих и некоторых западных источников.

Крещение Ольги – факт абсолютно достоверный. Владимир Святой был не первым христианином на киевском престоле. Отсюда – тенденция рассматривать Ольгу как предтечу Владимира. Возникла естественная ассоциация: Елена и Константин Великий в Римской империи, Ольга и Владимир на Руси. Одновременно всячески подчеркивался личный характер Крещения Ольги: княгиня крестилась сама, но не решилась крес тить свой народ и провозгласить христианство государственной религией. Более того, существовала версия, согласно которой Ольга даже держала в тайне свое обращение.

Концепция Ольги как равноапостольной княгини нашла отражение в «Слове о Законе и Благодати» Илариона – самом раннем произведении, воплотившем в себе Владимирову версию. Более основательно разработана она в «Памяти и похвале Владимиру» Иакова Мниха. Определенные замечания встречаются в «Житии Ольги» и в летописных текстах, которые выходят за агиографическую традицию. Здесь находим сравнение Ольги не только с Еленой, но и с царицей Савской, которая умом соревновалась с самим Соломоном.

Сведения о том, когда, где и при каких условиях произошло Крещение киевской княгини, в разных источниках настолько расплывчаты и так противоречат друг другу, что в науке образовался целый спектр мнений, из которых ни одно не может претендовать на достоверность. Большинство исследователей связывают этот акт с путешествием Ольги в Константинополь и ее приемом при дворе императора Константина VII Багрянородного. Но существуют и серьезные возражения.

К сказанному добавим, что и происхождение Ольги не совсем ясно. В литературе высказывалась гипотеза, что она была христианкой от рождения или, во всяком случае, стала ею еще до прибытия в Киев и замужества с киевским князем.

«Повесть временных лет» утверждает, что Олег привез невесту Игорю из Плескова. Это название трактуется как «Псков» (во всяком случае, по сию пору немцы называют Псков именно так). Следовательно, получается, что будущая княгиня была родом из кривичей. Правда, имя Ольга – Хельга будто бы указывает на скандинавское происхождение; отсюда – традиция некоторых историков считать Ольгу шведкой, дочкой одного из сподвижников Рюрика, которому был дан бенефиций в Пскове. То, что город существовал в середине IX века, надежно засвидетельствовано археологическими источниками.

Однако этимология имени не решает вопроса об этнической принадлежности его носителя. На Руси употреблялись имена разного происхождения – староеврейские (которые пришли из Ветхого Завета), греческие, латинские, тюркские и т.п. Их употребление далеко не всегда связано с этнической принадлежностью лиц, ими названных. Если, скажем, волынского князя Давида Игоревича нельзя считать евреем, а Юрия (Георгия) Долгорукого – греком, то непонятно, почему каждую Ольгу-Хельгу необходимо считать скандинавкой.

Мы считаем, что источниковедческая версия о Крещении Ольги взрослой – достоверна. Из этого вытекают серьезные выводы. Осуществленный в условиях того времени акт неминуемо приобретал характер идейной (а следовательно, и политической) демонстрации. Таким образом, влияние христианской партии в Киеве должно было быть настолько значительным, что можно было не считаться с оппозицией сторонников язычества. Сказанное, безусловно, подтверждает взгляд Е.Е. Голубинского на моральное превосходство греческой веры. Тем большего внимания заслуживает разнобой в вопросе об условиях, месте и времени Крещения Ольги. Как отмечалось, этот вопрос связан с историей поездки Ольги в Царьград, причем часть исследователей уверена, что Ольга ездила в Константинополь уже христианкой, тогда как другая часть ученых поддерживает летописную версию о Крещении киевской княгини во время этого посещения.