Книга Кабак - Олег Якубов

Через несколько минут Дима стоял возле кассира и что-то канючил. Да, у нас теперь есть кассир, решили, что так надежнее будет. Ольга, дородная матрона бальзаковского возраста, явно благоволила молодым официантам-парням, но на сей раз с Димкой была чрезвычайно строга. А когда он отошел, заметила с ухмылкой:

— У Димочки сегодня траур, князь чаевых не оставил, нечего в автоматах просаживать.

Всем нашим было хорошо известно, что каждый заработанный рубль Дима проигрывает на игральных автоматах в соседнем ресторане. Никто не слышал, чтобы ему хоть раз улыбнулась удача, но он с маниакальностью неизлечимого человека продолжал играть. Работать он умел, обслуживал превосходно, чаевыми его не обделяли, так что страсть игрока была постоянно подпитана.

* * *

— Завтра утром еду на базар, так что буду ближе к обеду, — объявила мне Наталья Николаевна. — Надо бы нашего Стасика проверить. А то он утверждает, что цены на рынке постоянно растут, а я вчера в супермаркете возле дома рыбу и зелень купила дешевле, чем он с рынка привозит. Так что я договорилась с мужем, он отвезет меня на своей машине, и я сама закуп сделаю.

Вернулась Наталья мрачнее тучи. Цены оказались не просто ниже, чем те, которые показывал нам экспедитор Стас, а ниже многократно.

Когда-то в самом начале моей ресторанной деятельности премудрый «академик» Юра Рыбаков наставлял меня: «Если экспедитор ворует у тебя на продуктах десять процентов — это нормальный экспедитор, поскольку честных в природе не существует по определению. Но вот если он берет больше десяти процентов, ищи другого, а этого гони сразу. Каждый лишний день его работы — ежедневные убытки». Как и во всем ином, что касалось ресторанов, он оказался абсолютно прав.

Вечером с экспедитором состоялся тяжкий разговор. Для начала мы с Натальей просто положили перед ним накладные, выписанные продавцами. Стас глянул мельком, воззрился на директора, нахально спросил:

— Ну и что? — меня он, вроде, не замечал.

— Как, что? — возмутилась она. — Ты же нас просто обкрадываешь. Такое впечатление, что ты не обычные продукты покупаешь, а сплошные деликатесы. Зелень по тысяче рублей за килограмм — виданное ли дело! Да к тому же расходы на бензин у тебя растут от месяца к месяцу. Пьешь ты этот бензин, что ли?

Стас демонстративно отвернулся от директора, спросил хмуро меня:

— Вы тоже так считаете?

— Что же тут считать, факты говорят сами за себя, — и, кляня себя за мягкотелость, я, признаться, симпатизировал этому человеку, добавил: — Короче, так. Или ты даешь нам твердое слово, что будешь покупать продукты по реальным ценам, или мы расстаемся.

— Значит, расстаемся. — ничуть не колеблясь, заявил Стас. — Посудите сами. У меня жена, ребенок, матери в Молдавию надо денег отправить, за квартиру заплатить. Где на все набрать? Ладно, как говорится, спасибо за все. Поищу себе работу, где платить будут больше. Мне кому ключи от машины отдать?..

* * *

Пришла беда — отворяй ворота, думалось мне после очередного ЧП. Но я ошибся. Никаких ЧП у нас не происходило, а было просто планомерное воровство, где каждый тащит, что удается, в зависимости от близости к материальным благам. На сей раз «протекло» на складе. Снежана внезапно улетела на Украину, где заболела ее дочь, за которой присматривала бабушка. Наталья Николаевна вынуждена была ее подменять. Через пару дней приехал поставщик, разгрузил упаковки с водой, зеленым горошком, майонезом… Спросил Наталью Николаевну, как, мол, рассчитываться будем.

— Деньгами, как же еще? — ответила она рассеянно, занятая подсчетами коробок и упаковок с продуктами.

— А, ну понятно. А то ведь Снежаночка уехала и никаких указаний не оставила. А мы ей либо деньгами «откат» оставляли, либо продуктами, в зависимости от ее пожеланий. Так что, как скажете, деньгами так деньгами, — и он протянул опешившей директрисе несколько купюр.

* * *

Еще во времена Сан Саныча первого кто-то привел к нам в ресторан восемнадцатилетнего оборванца. Маленькому и тщедушному, ему и четырнадцатьто лет можно было дать с трудом. Славик поступил на обучение к Сан Санычу. Чистил картошку, перебирал и мыл овощи, выполнял ту рутинную работу, которой чурались повара, но без которой на кухне было не обойтись. Получал соответствующую своей квалификации, вернее отсутствию таковой, мизерную оплату, которой был на первых порах чрезвычайно доволен. Физиономия его округлилась, он приоделся, выглядел молодцом.

Потом забастовал, заявил Сан Санычу, что вообще-то хотел бы стать космонавтом, а тут — грязная картошка да моркошка. Наставник засопел сердито, вытащил брючный ремень и по-отцовски выбил из Славика космическую дурь. Урок пошел впрок, к тому же Сан Саныч и сам изменил тактику, стал делиться со Славиком секретами своего мастерства. Когда Сан Саныч окончательно «заболел» и ушел от нас, его ученик по безвыходности занял место повара. Кстати сказать, справлялся совсем неплохо.

Он очень изменился. Приобрел степенные манеры, в голосе появились уверенные и даже повелительные нотки, вроде и ростом стал повыше. От старших по возрасту поваров терпел обращение «Славик», от официантов требовал, чтобы его называли «Вячеслав». Они уступали, но произносили его полное имя всегда с какими-то издевательскими интонациями. Как им это удавалось, даже я, бывший актер, не мог взять в толк. На день рождения я подарил ему свою кожаную куртку. Он ею очень гордился, с сожалением снял только с наступлением летней жары. Потом Славик влюбился.

Надо сказать, что ресторанные романы — особая часть жизни большинства тех, кто здесь работает. И если длиннющий телесериал «Санта-Барбара» в итоге все же закончился, то ресторанные «мыльные оперы» не заканчиваются никогда.

Избранницей Славика стала официантка Олеся. Точная копия куклы Барби, она и глупа была, как кукла. Гости ее не жаловали, обслуживала она лениво, на просьбы что-нибудь посоветовать, отвечала односложно:

— Смотрите меню, там все написано.

Даже на комплименты и обидные замечания не улыбалась и не сердилась, проявляя тупое равнодушие.

Роман Славика с Олесей приобрел особую интригующую остроту, потому что у влюбленного был соперник. Молодой повар Витя, прошедший когда-то обучение и стажировку в известнейшем московском ресторане «Пушкин», тоже оказывал «Барби» знаки внимания. Оба влюбленных прокладывали путь к сердцу избранницы через желудок. Работая одну смену в европейском зале, а другую — в японском, Олеся равномерно дарила благосклонность обоим молодым людям. Весь ресторан внимательно следил за развитием событий.

Пользуясь, как говорится, служебным положением, повара старались изо всех сил, демонстрируя чудеса кулинарного искусства. Олеся перестала есть за общим столом с персоналом. Да и зачем? Славик тащил специально приготовленные замысловатые горячие ролы, которые она обожала и поглощала в несоответствующем ее комплекции количестве. Витя, великолепно готовящий яблочные и вишневые штрудели, песочные пирожные, угощал любимую десертом. Понятно, что все это делалось тайком от администрации, пока история не получила печальное завершение.