Книга Дети Владимировской набережной (сборник) - Сергей Надькин

– У белых танки, – кричала взволнованно молодежь. Лица молодых бойцов бледные, напуганные. – Это какие-то чудовища, никакая пуля их не берет. Никакая пуля их не берет, стальные ангельские их брюхи!

– Сколько танков, где они?

– Не мама, не разберу. Слышал моторы за версту, – отвечал один из юношей.

– Два танка увидел, товарищ Елдушен, – выпятил глаза на лоб второй юный красноармеец.

– Их пять танков в ту сторону шли, – путал Елдушена в показаниях боец Серегин.

– Приказываю: разведчикам выяснить точно, сколько танков. Взорваны ли фугасы, поставленные на дорогу нашими саперами? – слышала лесная дорога вопрос Елдушена.

– Что стоите, бойцы, давай, давай, выполняй ротного приказ! – кричал наравне с Елдушеном команду Николай Надкин.

– Ухи мерзнут! – отреагировал кто-то из топтавшихся на месте разведчиков.

– Ничего, в бою отогреешься, давай, – отреагировал приказ товарища Лебедева.

Ребята пошли вперед. «Гу, гу, гу», – слышался громче голос бившего с железнодорожного полотна канонадой стоящего на рельсах бронепоезда «Колчак».

– Противник переносит огонь с четвертой на третью версту тракта: Наволок – Дереславля, – сделал вывод стоявший на тракте Лебедев.

Дойдя до нужной точки, бойцы занимали окопы. С района Четвертной звучала стрельба.

– Стой, стой, заняты у деревни наши окопы, окапывайся здесь! – подал приказ товарищ Надкин.

Бойцы начали окапываться. «Оружие наизготовку», – поступил строгий приказ в окопах. Ребята остановились, стоя в цепочке вдоль бруствера. Увидели перед собой идущих в цепи белогвардейских солдат, сразу открыли беспорядочную стрельбу. Противник отметнулся в сторону.

На левом фланге кипел жестокий бой. Подавив натиск белых, товарищ Тимофеев с полком бросился к развилке дороги, заняв позиции, выжидал подходившие с ревом моторов боевые машины противника.

– Давай, давай, давай, давай их сюда! – зазывал на место танковой атаки товарищ Лебедев.

– Мы посмотрим, что за диковинка, не так страшен черт, как его малюют, – говорил товарищам красноармеец Шлыков.

– Пойдем за мной, в засаду, – приказал взводу бойцов помощник командира полка Тимофеев.

Ребята по колено в снегу отправились в лес. Легли в сугроб в засаду. На дороге усилился шум мотора, разом грянул взрыв. Большой неуклюжий ромбовой формы танк подорвался на месте, наткнувшись наездом на заложенную красноармейцами мину. На дороге рванул оглушающий взрыв. Открыв люк машины, экипаж покидал подорванный танк. Первый показал голову офицер, следом выползли два солдата-танкиста. Остановились у поврежденного танка гусеницы, офицер ругал водителя механика:

– Ах ты, дурак, черт бы тебя побрал! Ты что, дороги не видишь? Заложенный красными фугас объехать не смог.

– Виноват, ваше благородие, не доглядел. На дороге снежный занос, видимость плохая, в глазах рябит, – оправдывался механик-водитель. Второй танкист разводил в сторону обеими руками.

– Руки вверх! – крикнул, подкравшись на холодном воздухе, Сашка Тимофеев.

Бойцы наставили на танкистов винтовки. Экипаж танка сдался.

* * *

В субботу 14 декабря в штабе белогвардейского корпуса, расположенного во дворце в центре города Онега докладывалось адъютанту:

– Полковник Дубов, вызывали?

– Так точно, сейчас доложу. – отвечали в приемной, за дверьми.

– Проходите, Петр Константинович, – слышался голос генерала.

– Чем могу быть полезен, господин генерал?

– Ну и обстановочка у нас нелегкая, сложная, точнее говоря, – поднявшись с места, наклонил голову над картой генерал. – Здесь – полк Путина, с севера атакуют красногвардейцы Медведева. С юга действует отряд Маслякова, справа напротив объединились Катанандов с Нелидовом. Ледяной котел получается. Со всех сторон обложили. Хочу возложить на вас сложную, но благородную задачу, Петр Константинович: оттеснить красные отряды на линию за деревни Казаково, Погост, Змеево. По левому берегу Онеги деревни Вахного – Берючево. Плохи у нас дела на Онеге, сам главнокомандующий Миллер звонили с просьбой. Совсем расступились большевики, фугасы на тракте на Наволок понаставили, вверенные нам союзным командованием танки подрывают. Проходу нет, дорога отсутствует. Полностью закупорена. В тылу партизаны, бандиты Владимира Ручевского. Рвут связь, пускают под откос военные эшелоны, нападают на гарнизоны. Видите, параллельную советскую власть в нашем тылу объявили. Так что вот, Петр Константинович, даю вам под ваше командование конный и пехотный полк, усиленный танками, тяжелыми батареями. И прошу вас – заметьте, не требую – разделайтесь с этой группировкой противника в недельный срок и доложите.

* * *

– Огонь, еще фугас. Прицел, огонь! – кричалось на белогвардейских позициях командирам батареи.

Ухнул фугас: раз, два, три. За взрывами штабс-капитаном Игорем Бессоновым. Прапорщиком, водителем-механиком Сашей Вотенцевым. Стрелком наводчиком Володей Моленым. Нагрев мотор двигателя танков, по сигналу красной ракеты колонна английской техники медленно сдвинулась с позиций, постреливая из пулеметов системы «Виккерс» лес. «Тра-та-та-та, тра-та-та», – охватывался радиус обстрела. Снежная стена сугроба разрывалась, отступала, отбрасывая снежные комы в стороны. Моторы тарахтели под броней. С танками шла, приложив к винтовкам штыки, пехота, шла, отставая от впереди режущих моторами танков.

Танки распластались по снежной целине, двигаясь в ряд, а напуганные красноармейцы стреляли в них из ружей, не пробивая броню. Стреляя, падали пробитыми пулями в снег. Живые отползали по пояс в сугробах назад. Танки сдвигались то влево, то вправо, вышли на оперативный простор, пробивая в рядах колючую проволоку. На красных позициях с дороги слышался орудийный гул. Снаряд упал в окоп. Упал, не разорвавшись. Через полминуты новый выстрел. Снаряд упал выше Николая Надкина. Николай Надкин с товарищем Лебедевым лежит рядом, в шаге от товарища Горского. Прошла минута, Надкин рукой гладит снаряд и благодарит болванку, что не разорвался.

В это время через их головы летит третий фугас в расположение неприятеля. Он разорвался, английский танк вздрогнул, прошел несколько метров, остановился. Там слышан крик и стон. Видимо, кого-то ранило. Тут полетели остальные снаряды, накрывая смело английские танки. Каждый из них взорвался. Тут штабс-капитан Бессонов кричал:

– Снимайтесь, уходите, дорога под обстрелом.

Николай Надкин поднес к глазам полевой бинокль.

Видит сквозь стекла – белые бежали до речки, пересекли под обстрелом вброд речку, черпая холодную воду в сапоги, залегли и открыли стрельбу по неприятелю. Тяжелая перестрелка продолжалась несколько часов, пока прикованные морозом ко льдине люди громко не закричали: «Братцы, да у нас ноги приморозило к полынье!» По ним сыпалась дружными залпами оружейная стрельба, расстреливая прикованного ко льду противника. С другой стороны реки долго слышались жалобные крики: «Братцы, не убивайте, помогите!» Но в них стреляли.