Книга Прииск "Безымянный" - Виталий Гадиятов

Иван с изумлением смотрел на Кригера, не понимая, к чему тот завёл этот разговор. Похожие речи, призывающие к ударному труду, отличной учёбе, построению передового общества рабочих и крестьян, он слышал на каждом комсомольском собрании в своём институте и оказался сыт ими по горло.

– Жека говорит, что вы преподаёте в каком-то Учебном комбинате, – не выдержав торжественной речи, спросил он у Кригера. – Это правда?

Тот резко замолчал, отчего можно было подумать, что у него что-то заклинило. На мгновенье наступила тишина. Стала слышна тихая музыка, лившаяся со сцены, громкая разборка за соседним столиком, шум в зале.

– Женя вас не обманул, – перевёл он дыхание. – Конечно, сейчас я занимаюсь совсем не тем, чем хотелось бы, но что поделаешь: на всё воля Божья. Ещё я работаю во ВНИИ-1, – почти шёпотом произнёс Владимир Иванович. И Иван подумал, что на это есть основание. Он давно заметил, что за ними наблюдают два молодых человека, сидящих возле колонны. – Это Всесоюзной научно-исследовательский институт золота и редких металлов Главного управления «Дальстроя», – продолжал Кригер. – Чем там занимаюсь, по некоторым соображениям я говорить не буду. Надеюсь, вы понимаете, что за каждое лишнее слово можно дорого заплатить.

Брукс почесал затылок. По его мнению, деятельность Кригера заслуживала самой высокой оценки, но никак не преследования.

Заиграл джаз-ансамбль, и следом, разорвав тишину, полилась песня. Страстным, идущим куда-то наверх, голосом певец легко пел:

Осень, прозрачное утро,Небо как будто в тумане,Даль из тонов перламутра,Солнце холодное, дальнее.

В зале сразу наступила тишина. Все повернулись к музыкантам. Песня проникала в душу, производила неповторимое впечатление. Голос певца показались Ивану знакомыми, но он засомневался в своей догадке, а когда зашушукались со всех сторон:

– Козин, Козин, – все сомнения сразу исчезли.

Где наша первая встреча,Яркая, острая, тайная,Тот летний памятный вечер,Милая, словно случайная.

Певец свободно держался на сцене, его переливающийся голос заполнил всё окружающее пространство, вытеснив посторонние звуки. Казалось, кроме музыкантов, ничего не существовало. Когда песня закончилась, зал взорвался аплодисментами и истошными криками.

– Вадим! Браво, Козин! Давай к нам!

– Вот видите, какие тут люди, – сказал Кригер. – Это знаменитый на всю страну Вадим Козин. Ему впаяли восемь лет. Сейчас он уже на поселении и поёт в нашей филармонии. Вот так мы и живём. – Он тяжело вздохнул. – Ну ладно, вернёмся к нашим баранам – тут много чего интересного. С Колымского проспекта, кстати, начинается колымская трасса. Вы, наверное, даже не слышали про такую, а эта трасса, между прочим, построена на костях заключённых. Здесь почти всё, что нас окружает, построено их руками. Обратите внимание – наш край меняется прямо на глазах. Вам, наверное, известно, что ещё до середины 1920-х годов территория Северо-Востока считалась наименее изученной на всём земном шаре. Вы можете себе такое представить?

– Да, конечно, – поддакнул Брукс, хотя мог об этом только догадываться.

– Тут было белое пятно, которое протянулось от Алдана на юге до Колымского хребта на севере. Если посмотреть на старую геологическую карту страны, то хорошо видно, что его обрамляли и кое-где пересекали редкие маршруты Черского, Богдановича и ряда других исследователей, проходивших вдоль побережий морей и крупных рек. Первым же Верхоянский хребет пересёк капитан флота Гаврила Сарычев, вышедший к верховьям Индигирки. Затем он достиг Верхнеколымска. Случилось это в 1786 году. За ним последовали другие, но ни у кого из них не было не только описания своего пути, а даже сведений о маршруте. И вот в 1891 году Академия наук направляет известного геолога и географа Ивана Дементьевича Черского для исследования бассейнов рек Колымы, Индигирки и Яны. Верхоянский хребет он прошёл южнее маршрута Сарычева и дошёл до Верхнеколымска. Но, к величайшему сожалению, не доплыв до Нижнеколымска, следующей весной заболел и неожиданно скончался. К счастью, часть своих материалов о геологическом строении он успел отправить в Петербург, остальное привезла его жена, участвовавшая в той экспедиции. И вот наконец в 1926 году Геологический комитет организовал экспедицию, которую возглавил Сергей Обручев, сын известного академика и писателя Владимира Афанасьевича Обручева, написавшего всем известную «Землю Санникова». Началась его экспедиция 15 июня в Якутске. После переправы через Лену Обручев пошёл на восток по реке Алдан, а далее на северо-востоке перевалил через Верхоянский хребет.

Рукой он показал на окно, где, по-видимому, находился Алдан или Верхоянский хребет, который преодолела экспедиция Обручева.

– Можно сказать, Сергей стёр с карты страны белое пятно, долго не дававшее многим покоя, – продолжал Кригер. – Вообще, он совершил три очень сложные и трудные экспедиции. Тем самым Обручев-младший навеки оставил свой след в истории освоения Севера. Но самой результативной, если можно так сказать, на мой взгляд, стала его Колымская экспедиция 1928 года, когда обнаружилось золото на ряде притоков Колымы. По прогнозам, золотоносным является всё нагорье, расположенное между Индигиркой и Колымским хребтом. Это, ни много ни мало, около 700 километров в длину и 200 километров в ширину. Представляете, какие масштабы?

К ним подошёл худощавый мужчина с соседнего стола и попросил спички. Был он хорошо выпившим, но своим цепким взглядом, словно фотоаппаратом, запечатлел их скромную компанию. Не получив желаемого, он вернулся назад.

– Эти ребята взяли нас в разработку, – запинающимся голосом произнёс Жека. – Что-то мы сделали не так. Сволочи, – донеслись до Ивана его слова, сказанные сквозь зубы. – Вот собаки!

– Не переживай, я думаю, ничего страшного, пронесёт.

И Кригер как ни в чем не бывало стал продолжать. Со стороны казалось, его не задели ни соседи, ни Жекин испуг – он вёл задушевную беседу со своими друзьями.

– Интересно, что до Обручева золото находили только в бассейне Среднекана и в ряде других районов Центральной Колымы. Сколько его там, теперь сказать невозможно, так как все находки были сделаны старателями ещё до революции. А вообще экспедиции Обручева кроме золота открыли хребет Черского и Юкагирское плато. На карту нанесены Яна, Индигирка и Колыма с притоками, в том числе Омолон, исследована Чукотка. Именно Колымская экспедиция Обручева положила начало изучению и освоению Колымского края. Вот поэтому Сергея Обручева я могу назвать не только первопроходцем ХХ века, но и выдающимся человеком. Кстати, вы слышали, ему недавно вручили Сталинскую премию. – Владимир Иванович улыбнулся во весь свой беззубый рот, от души радуясь успехам Обручева-младшего, о котором, видно, знал не понаслышке. – В дальнейшем экспедициями Геолкома руководили Билибин и Цареградский. Валентин Александрович Цареградский теперь очень большой человек, к нему просто так не достучишься. Как вы, наверное, знаете, он начальник геологоразведывательного управления и одновременно заместитель начальника Главного управления «Дальстроя».