Книга Малиновая шарлотка - Олег Селиверстов

Машина дернулась и судорожно рванула вдоль бордюра.

Диана часто отключала телефон, с тех пор как однажды он сделал почти десять звонков за вечер, ожидая ее возвращения с очередного коктейля, на котором обсуждалась очередная промоушн-идея. Попросила не обижаться и писать эсэмэски. Когда он попытался с обидой в голосе заявить, что раз она отключает телефон, то, значит, что-то скрывает, она, прищурив глаза, едко бросила в ответ: «Нет. Мне просто стыдно, что ты названиваешь, как ревнивый муж. Если не доверяешь, нечего жить вместе».

«Если не доверяешь…» Он резко припарковался у обочины, прикурил сигарету и глубоко затянулся. Доверять можно до тех пор, пока нет доказательств измены. А если вдруг доказательства будут, что тогда? Вместе с этой мыслью возник безотчетный страх. Тот же самый, что по понедельникам. Страх, что Диана исчезнет из его жизни. Навсегда.

«Если не доверяешь…» Валентин еще раз прочитал ее последнее сообщение. «У нас встреча с клиентом. Буду поздно, не жди. Целую. Майкл меня подвезет. Спи спокойно».

Ему хотелось знать о каждом ее шаге, о каждом ее движении. Где она? С кем она? И одновременно не знать ничего. Ничего. Быть слепым и глухим. Валентин бросил сигарету и сплюнул, потом развернулся и через некоторое время сидел дома перед телевизором, отпивая маленькими глотками из большого бокала кальвадос. Крепкий и ароматный.

Мужчина должен быть сильным и не показывать своих эмоций. Тот, кто ревнует, просто неуверенный в себе слабак, убеждал он сам себя. Если Диане скучно со мной, значит, чувства начали иссякать. Это естественно. Ничто не вечно. Ручьи высыхают, реки мелеют, моря превращаются в пустыню. Что пред ними хилый родник человеческий страсти? Ничто. Рано или поздно любовь превращается или в ревность, или в презрение, или в жалость.

Ему вдруг захотелось откусить кусок монтильской ветчины с хлебом. Свежим и мягким. Он пошел на кухню, достал ветчину и, вдохнув ее пряный аромат, неожиданно отчетливо представил, как Диана разламывает руками хрустящую корочку батона и, облизываясь, кладет на нее ароматную ветчину, приговаривая: «Я чувствую себя голодной и дикой…» Нестерпимое желание немедленно увидеть ее захлестнуло его. Он схватил телефон и набрал сообщение: «Ты мне нужна…».

Ответ пришел через минуту, опоздав на целую вечность.

«Потерпи немного, мы скоро заканчиваем. Целую».

«Сколько?»

«Не знаю. Час-полтора».

Почему он должен терпеть? Почему должен ждать? Это что, участь всех мужчин, влюбленных в красивых женщин? Валентин убрал ветчину, вызвал такси и отключил мобильный.

Потом допил кальвадос, взял нож и провел лезвием по запястью, там, где под кожей синели ручейки вен. Не сильно и не быстро, чтобы попробовать остроту. На коже осталась неглубокая полоска. Притупился. Надо его подточить, пока не приедет такси.

…Ее тело изгибалось. Ритмично и плавно. Как песня. Что-то латиноамериканское или испанское. Не быстрое, но очень динамичное. С томными барабанами и приглушенными басами. Гитары стонали и шептали, смеялись и плакали одновременно. И она двигалась в такт этой мелодии, то выгибаясь волной вперед, то прогибаясь назад, следуя порывам музыки и чувств. Потом вдруг замерла, как будто для того, чтобы выплеснуть накопившееся возбуждение, и начала описывать бедрами небольшие глубокие круги, скользя ладонями от груди к талии.

Валентин был заворожен. Заколдован. Она продолжала двигаться. Вправо, влево. Вперед, назад. Глаза закрыты. Черные волосы распущенны. У него перехватило дыхание. Такого он еще не испытывал никогда. Конечно, он и раньше видел, как танцуют молодые женщины. Это было красиво. Экспрессивно. Изящно. Но никогда так не возбуждало. Никогда.

Рубашка, расстегнутая и завязанная на животе. Ямочка пупка с двумя серебристыми шариками пирсинга. Белые шелковые чулки в разрезе малиновой юбки. Кто она? – подумал он тогда. Какая кровь в ней намешана? Испанская? Грузинская? Арабская? Или она просто цыганка, без роду и племени, танцующая румбу…

Прищурившись, чтобы лучше видеть, Валентин обвел взглядом колыхающуюся в ритме рэп толпу. Именно здесь, в этом ночном клубе, он по-настоящему познакомился с Дианой. Точнее, влюбился в нее. В ее движения, в ее распущенные волосы, в ее ямочку на животе. Именно тогда, во вторую встречу, он почувствовал непреодолимое желание обладать ею. Именно глядя на ее тело, изгибающееся в такт мелодии латино, он выскочил из клуба, поймал такси и через полчаса вернулся с алой розой. Для нее.

Он назвал ее тогда Кармен. И получил в ответ хлесткий вопрос: «И ты готов за меня кого-нибудь убить?» Потом они пили кальвадос. «Яблочный коньяк, но гораздо дешевле» – сострил кто-то из присутствующих. Все смеялись, веселились и заигрывали друг с другом. Диана гадала на кофейной гуще, выливая остатки темно-коричневой жижи на блюдце и давая объяснение причудливым фигурам. Таинственные предсказания судьбы – в основном про деньги и любовь.

Пока она разглядывала линии рисунка на его блюдце, Валентин не отводил взгляд от ее лица. У нее были раскосые, но чудесно вырезанные глаза; губы немного полные, но красиво очерченные, а за ними виднелись зубы, белее очищенных миндалин. А еще он обратил внимание на широкий плетеный браслет на правом запястье.

«Тебя ждет губительная страсть», – зловещим шепотом наконец произнесла «предсказательница», потом добавила: «Как в “Кармен”…» – и, смеясь, бросила ему обратно алую розу, о шипы которой он до крови уколол палец.

В тот вечер все много и долго танцевали. Все, кроме него. Ему казалось, что со своей крупной фигурой он похож на большого плюшевого медведя, перетаптывающегося под музыку с ноги на ногу. Смешно и глупо. Только один раз он решился на медленный танец с Дианой, во время которого пальцы его правой руки даже вспотели от напряжения.

Когда они прощались, он не мог отделаться от мысли, что ее губы должны быть такими же вкусными, как шоколад с миндалем. А она улыбнулась и прошептала ему на ухо: «Откуда ты узнал, что я обожаю, когда мне дарят только одну розу? И именно алую?»

Это было почти два года назад!

Валентин еще раз огляделся. Уже больше часа он сидел за столиком в углу и высматривал, не появится ли она здесь сегодня. Это ее любимый ночной клуб. Глупо, конечно, стыдно. Но он ничего не мог с собой поделать. Нервы, словно взбесившись, не подчинялись разуму. Единственным компромиссом, который он заключил сам с собой, было то, что если он увидит ее (пусть даже не одну), то ни за что не подойдет, а незаметно скроется. Не будет устраивать истерики, как глупый обманутый муж, а просто уйдет. Тем более что он ей еще и не муж.

К столику подошли две девицы – узнать, свободны ли места. В джинсах и коротких желтых футболках. Он соврал, что его друзья сейчас придут, и они растворились в грохоте и дыме. «Его друзья? Ее друзья… Друзья-предатели…»

Часы показывали половину первого ночи. Начался новый день. Еще один день. Еще одна ночь. От громкого звука музыки заболела голова. Если сейчас чего-нибудь не выпить, то сердце точно разобьется о грудную клетку. Докурив сигарету, Валентин поднялся и, протискиваясь сквозь танцующую толпу, стал пробираться к бару.