Книга Петля Афродиты - Лариса Соболева

* * *

Автомобиль у Кирилла так себе, подержанная иномарка из дешевеньких. Раньше Марьяна в подобную машину села б только по приговору суда, это же полный отстой. Однако жизнь меняется, люди тоже. Кирилл, в отличие от бывших бойфрендов, практичен и башковит, неплохо владеет разговорным жанром, а то иной раз ухо стонет от косноязычия и мизерного словарного запаса. Едет на «Феррари», а сам тупой, как валенок, или даже тупее. И зачем дебил нужен? Но ее считают жутко корыстной, даже мать родная думает, что Марьяна помешана на деньгах. Безусловно, счет в банке – важнейшая часть успешной жизни, да на всех золотого дождя не хватает, следовательно, нужен тот, у кого амбиции настроены на одну волну. И у кого мозг есть, а не биологическая жижа под черепом. В этом смысле Кирилл пока устраивает ее, к тому же он давно за ней бегает, лет пять, что говорит о постоянстве. Это его идея – влиться Марьяне в солидную фирму с главным офисом в столице, ведь на приличную вывеску народ бежит охотней.

Они ехали в кафе расслабиться, получить дозу позитива после неудачных попыток выдурить у Болотова деньги. По понедельникам в клубах и кафешках тише, народу меньше, можно не только расслабиться, но и без спешки обсудить насущные проблемы.

– Хорошо, а чем твой отец мотивировал отказ? – полюбопытствовал Кирилл.

– Говорит, это разводилово для лохов. Люди пользуются своим положением и вымогают деньги у дураков. В чем-то он прав…

– Не прав, поверь. Неужели я советовал бы тебе…

– Прав, прав. Смотри: за вступление – взнос, и очень немаленький. Семинары посещать нужно в добровольно-принудительном порядке, а это удовольствие тоже не из дешевых – дорога, гостиница, оплата семинаров. Ну и дальше по списку: плати, плати, плати. Самый настоящий рэкет в узаконенной обертке. Меня другое бесит: почему не заплатить, если есть деньги? А у отца есть. За престиж, за солидную вывеску – почему не заплатить? Мы же переплачиваем за бренды.

– Не только, – возразил Кирилл. – Это аванс за место под солнцем и безбедную жизнь. Сейчас крупные фирмы поедают малые, не обратила внимания? Потихоньку, полегоньку, под разными предлогами, но съедают. Крути не крути, а крышу заиметь придется, если захочешь остаться на плаву, только со временем она будет стоить дороже. В конце концов эта крыша подберет все дела в регионе, станет распределять их по своим, а ты будешь считать не купюры, а машины, проезжающие мимо окон твоего скромного офиса – какие иномарки покупают чаще. Но есть и приятные мелочи от сотрудничества, например, корпоративные поездки на берег океана где-нибудь на островах… Фиджи, Мальдивы. Ты уже не платишь, тебя туда доставляют на самолете и облизывают. Потом, Марьяна, это новые знакомства, связи, возможности, перспективы. Это новый уровень.

Он так увлекательно рассказывал о преимуществах, что Марьяну просто подмывало предложить: дескать, теперь повтори то же самое, но моему отцу и в тех же радужных красках.

– Я использовала все методы, отец слышать ничего не хочет! Говорит, это деньги на ветер. Зато шлюхе Инке кидает щедрой рукой миллионы.

– Не кидает, а платит, – невозмутимо поправил Кирилл. – Твой отец платит за удовольствие.

– Не много ли? – завелась с пол-оборота Марьяна. – Ни одна подстилка столько не стоит. У меня нет ни своей квартиры, ни машины, консультация – и та не моя, а его. Отец почему-то считает, что я должна жить в его доме до замужества и перейти в дом мужа. А если я никогда не выйду замуж? А если меня устраивает гражданский брак? Но какая-то шлюха с задницей сельской поварихи – в шоколаде и зефире! Это как называется? Знаешь, я его начинаю тихо ненавидеть.

– Ладно, остынь. Сейчас посидим, авось придумаем, как еще можно воздействовать на твоего отца. У всех есть слабые места, у него, думаю, тоже есть, надо лишь найти… Хитрее нужно быть, Марьяна.

Он припарковал автомобиль в узком переулке с мощенной булыжником дорогой, где двум автомашинам не разъехаться. Кафе располагалось в подвальном помещении и пользовалось успехом у людей респектабельных. Сам зал небольшой, здесь ненавязчивое оформление – под пятидесятые годы прошлого столетия. В углах старые приемники, миниатюрные кресла и фикусы, по стенам развешены фото тех лет, песни звучат тоже нафталинные, но приятные. Короче, симпатично и с ностальгическим флером. Цены только зашкаливают, вероятно, за ностальгию положены надбавки.

– Посидели, поговорили, – проворчала Марьяна, остановившись у входа.

– Что такое? – не понял Кирилл.

– Туда смотри, – указала она глазами в дальний угол. – Может, уйдем?

В углу за столиком сидели Константин и его новая подруга Сати. Но Кирилл и не думал уходить, а взял за руку Марьяну и повел к столику брата.

– Не упрямься, – уговаривал по дороге, так как Марьяну пришлось буквально тащить. – Прощупаем мнение Кости, вдруг он станет нашим союзником?

– Не вздумай! Костя никогда не принимает мою сторону. Я не хочу… Ну разве что испортить им всю малину? Не нравится мне эта Сати.

– Почему?

– Манерная. Притворства много в ней.

– Это все мелочи, Марьяша.

И Константин не обрадовался их появлению, а заметно сник, когда у столика очутились эти, двое, сестренка с Кириллом.

– Добрый вечер, – приветливо поздоровалась Сати. – Не ожидала вас увидеть, но я рада нашей встрече. Присаживайтесь.

– Ты так добра… – садясь, сказала Марьяна. По примеру Сати она взяла дружественный тон, и бог свидетель – не уступала ей в искренности.

* * *

Богдан Петрович долго сидел на корточках у тела Инны и внимательно, сантиметр за сантиметром, рассматривал ее, ни к чему не прикасаясь. Иногда с трудом поднимался, переходил на другое место, снова приседал и осматривал труп с другого ракурса. Болотова коробила его сухая деловитость, как будто на полу лежит не знакомый человек, а силиконовая кукла. Сам он стоял, его то в жар бросало, то в холод, но все же был не один – уже толика счастья. Наконец Богдан Петрович поднял на него глаза и задал дурацкий вопрос:

– Ты здесь что-нибудь трогал?

– Знаешь, не до того было, чтобы трогать…

– Это хорошо, – сказал Богдан Петрович, выпрямляясь. Взяв стул, он нашел чистое от пятен крови место, поставил его туда и сел. – Вызывай полицию.

– Полицию? – еле выговорил Болотов жуткое слово, сулившее огромные неприятности (мягко говоря). – Ты с ума сошел?

– Это ты сошел! – спокойно парировал Богдан.

У него есть завидная черта: Богдаша умел владеть собой. То ли это черта сугубо профессиональная, то ли доставшаяся по наследству, но Валерий Витальевич практически никогда не видел, чтобы друг Богдаша выходил из себя. А Болотов давал волю неуправляемым эмоциям – сколько угодно. На одной невыразительной ноте, глядя на тело девушки, Богдан уныло добавил:

– Неужели думаешь остаться в стороне? Полагаешь, никто не узнает, что молоденькая пассия Болотова убита? Да еще в квартире, которую он купил ей, обставил дорогой мебелью, содержал. Не надейся. На полу лежит джинн, выпущенный из бутылки. Готовься, Валера, к крупным и мелким неприятностям.