Книга Надежда Сокола - Андрэ Нортон

Она была благодарна Квену, который пригласил ее поужинать не в большом зале, а в сравнительно небольшой комнате. Так поступали, когда за едой необходимо было обсудить что-то серьезное. Многолюдье и шум всей общины сейчас помешали бы ей.

Уна пришла к столу последней. Здесь был старый ученый, а вместе с ним Аден, Дуратан и два относительно молодых человека, которые проявляли серьезный интерес к поискам. Присутствовали также Пира и Джерро, который не выезжал из Лормта для охоты на свору .убийц. Уна уже знала, что он так часто посещает Лормт, что более или менее считается членом общины.

Хотя ни она, ни сокол, которого она прихватила с собой, не очень интересовались едой или разговором, Уна постаралась поддержать беседу, которая касалась не только планов ее друга, но и ее самой, а также истории Морской Крепости. Собравшиеся очень внимательно выслушали рассказ о ее приключениях и о том, что делали нанятые ею щиты без девиза.

Тем временем солнце заходило. Неожиданно, без всякого предупреждения, Уну охватил такой ужас, что она вскочила. Сердце ее бешено заколотилось. Чисто инстинктивно она стиснула зубы, чтобы не закричать. Одновременно боевой клич сокола подсказал ей, каков источник страха.

— Мне нужно ехать! Капитан в опасности!

Но возбуждение, охватившее ее и боевую птицу, поразительно быстро схлынуло. Квен стальной хваткой сжал ее руку.

— Подумай, дитя! — сказал он. — Куда ты поедешь?

Что случилось с твоим другом? Ранен ли он? Жив ли вообще? Ты получила предупреждение и каким-то образом можешь с ним общаться. Что ты поняла?

Уна заставила себя успокоиться.

— Он жив, иначе сокол тоже был бы поражен. Самец сокола ненадолго переживает смерть сокольничего.

— А птица знает, где капитан? — быстро спросил Квеи.

— Нет, но может отыскать его. Я должна идти! Я уже говорила, сколь многим обязана этому человеку, помимо тех услуг, которые он оказал мне. Я не могу позволить ему умереть или страдать одному. Нужно помочь ему!

— Я поеду с тобой, — сказала Пира. — Может, опять понадобиться мой лук, если не искусство целительницы.

— Я тоже, — подхватил Джерро тоном, который свидетельствовал, что он не примет отказа.

Его сестра хотела также предложить свою помощь, но сдержалась.

— С вами уже есть два целителя. Я подниму людей в Лормте и по соседству, и утром мы начнем более широкий поиск. Все вместе мы сумеем найти твоего друга, если позволит Янтарная Госпожа.

* * *

Уна из Морской Крепости держала в руках повод своего Орла. Они медленно продвигались вперед. После первого приступа страха, после того, как Бросающий Вызов Буре установил связь с Тарлахом и с нею, эта связь исчезла или настолько ослабла, что была почти неощутима. Приходилось ощупью пробираться по крутому склону, надеясь, что этот хрупкий контакт не прервется совсем.

Постепенно птица утрачивала эту таинственную связь, и только совместные усилия сокола, Уны и кошки позволяли снова ее улавливать, но скорость продвижения все больше замедлялась.

Небольшой отряд ехал в ночи осторожно и напряженно, все молчали, опасаясь, что шум отвлечет внимание тех, кто отыскивает след пропавшего воина.

Через час после полуночи Уна неожиданно выпрямилась в седле, ее товарищи и животные тоже насторожились. Страх! Снова ее охватил ужас, еще более сильный.

Но он прошел, как и первое послание сокольничего, и Уна заставила себя подавить собственный ответный страх. Тарлах все еще жив, он вполне уверен в себе и своем окружении, но он в трудном положении.

Она рассказала о своем втором контакте, снова скрыв его природу, и сосредоточилась на предстоящей задаче. Лицо ее побледнело и осунулось. Она ужасно боялась, ее охватила уверенность, что ее лорду грозит страшная опасность, но она поклялась себе, что найдет командира наемников, и найдет вовремя, как бы далеко он ни ушел.

9

Тарлах не уснул снова. Он спокойно ждал в кажущейся вечной черноте, пока не осветился восточный край горизонта.

Прошло некоторое время, прежде чем свет пробился к нему, но, наконец, сероватый луч прорезал темноту.

Как только он пробился в темницу воина, Тарлах вскочил. Перед ним вполне реальная задача, реальная, как голод и ограниченный запас воды.

Самая большая опасность — именно в недостатке воды. Когда она кончится, Тарлах долго не проживет. Его способность трудиться продержится еще несколько часов после начала жажды, и тогда ему останется выбирать между милосердной смертью от лезвия и долгой агонией.

Сама смерть в таком случае кажется несомненной.

Однако Тарлах выпил почти весь свой запас и немного поел. Предстоящая работа требует большой сосредоточенности и осторожности, точности движений. Обезвоживание способно коварно сказаться на том и другом.

Оставалось подняться примерно на четверть груды.

Сокольничий начал работу немедленно, зная, что она будет тяжелой и займет немало времени. А потом только нужно будет осторожно раскапывать корку потолка.

С обломками справляться было не труднее, чем накануне. Груда немного осела, часть пропитывавшей ее влаги испарилась, Тарлаху приходилось все больше опираться на предательскую поверхность.

Тем не менее он продвигался довольно быстро. Ужасный цепенящий страх исчез, и Тарлах лучше владел собой — и физически, и умственно.

К тому же и работал он с большей сноровкой. Вчерашний день его многому научил, и он не повторял сделанных ошибок.

Этим утром ему везло. Неизбежных ошибок и случайностей было немного, и ни одна не вызвала серьезной задержки. Работа была тяжелой и неприятной, но он продолжал трудиться и примерно к полудню добрался до крыши.

Здесь сокольничий передохнул, сделал первый большой перерыв после начала.

Он прислонился к стене и закрыл горящие глаза.

Ему хотелось расслабить и мышцы, полностью забыть об усталом теле. Он не поверил бы, что возможна такая боль в теле.

Жажда его все усиливалась. Он вздохнул и потянулся к своему ничтожно малому запасу воды. Сколько ни думай над трудностями, меньше они не станут.

Он потряс фляжку и с сознательной безрассудностью выпил половину оставшейся воды. Если удастся выбраться, на поверхности множество питьевой воды.

Если не удастся… В любом случае дальнейшее сбережение крошечного запаса питья бессмысленно.

Тарлах несколько минут смотрел на пробку из земли, которую называл крышей, смотрел неподвижно.

Он боялся ее, боялся, что малейшая ошибка, малейшее недоброжелательство судьбы принесут с собой не задержку, а неминуемую смерть.

Но оставаться здесь — это тоже смерть, и потому Тарлах заставил себя подняться на груду. Наконец он оказался в месте, где можно было начинать работу.