Книга Предмет вожделения №1 - Анна и Сергей Литвиновы

– В дело, любовь моя, замешаны высшие чины МВД, КГБ, а может быть, и других силовых структур.

– О-о! Не боишься с ними-то тягаться?

– А я никогда ничего не боюсь.

– Оу, я знаю: ты сильный… – проворковала Любочка.

– И я тебя хотел попросить… Ты не могла бы для меня кое-что выяснить… По своим каналам…

– Я так и знала… – прошептала она. – Ты меня просто используешь…

Синичкин сделал вид, что не заметил ее реплики, и продолжал:

– Мне нужны данные по высшим руководителям МВД, ФСБ и прочим силовикам. Где они живут, где у них дачи, на чем они ездят… А главное – кто у них дети. Точнее, даже не дети – а сыновья.

– Сыновья? – промурлыкала Любочка, высвобождая из-под простыни второе плечико и грудь.

– Именно сыновья. Мне нужны все установочные данные на них. Фамилия, имя, чем занят, где живет.

– А как скоро тебе нужна эта информация?

Любочка стала легонечко, нежно поглаживать саму себя рукой: по плечам, груди, животу. Павел, уже еле-еле сдерживаясь, проговорил хриплым голосом:

– Эта информация была мне нужна вчера.

– Ты понимаешь, Синичкин, – Любочка томно облизнулась, – что эти сведения не просто какая-то там сопливая коммерческая тайна…

Она высунула остренький розовый язычок и томно облизнула губки.

Синичкин почувствовал, что с фартуком, надетым на голое тело, что-то происходит… Любочка тоже это заметила, усмехнулась, спросила:

– Так ты осознаешь, Павел, что эти данные дорого тебе обойдутся?

– Да! – просто сказал Синичкин и одним движением сбросил с себя фартук.

Любочка откинула простыню.

На пол полетела пустая чашка из-под кофе и розетка с недоеденными конфетами. Зазвенел и улетел под кровать поднос.

* * *

В то же самое время, когда частный детектив Павел Синичкин в своей квартире предавался любви с незаменимой Любочкой, Таня и ее отчим Ходасевич разговаривали в гостиной особняка Таниного босса.

– Значит, ты изучал различные уголовные дела… – проговорила Таня. – И успел понять, что ж все-таки между ними общего?

– Да. Успел. Во всяком случае, я заметил, что есть общего между шестью из них.

– И что же?

– Способ убийства.

– А именно?

– Убивали женщин. Не в лесу, не в парке, не на улицах. Убивали у них на квартирах.

– Маньяк?

– Да. Но какой-то странный маньяк.

– То есть?

– Никаких следов сексуального насилия. Ни в одном из случаев. Ни малейших.

– Маньяк был импотентом?

– Маньяки практически все импотенты. Потому и мучают своих жертв. Только так они могут получить сексуальное удовлетворение.

Татьяну передернуло. Она слишком живо представила себе эту ужасную картину. Стараясь оставаться спокойной, она спросила:

– Может, этот маньяк хотеть-то хотел, да у него не получилось? Ну, ты понимаешь, о чем я…

Таня никогда не обсуждала с Валерой вопросы секса и потому слегка покраснела. Отчим Пожал плечами:

– Может быть.

Таня спросила:

– А они, эти убитые женщины, – молодые?

– Они – разные. Не дети. Но и не старухи. Самой , молодой семнадцать. Самой старшей. – тридцать восемь.

– А что еще общего между жертвами?

– По внешним параметрам общего между ними нет ничего. Среди жертв есть блондинки, брюнетки, рыжие, крашеные.

– А рост?

– Разный. От ста пятидесяти двух до ста семидесяти восьми.

– Они были проститутками?

Отчим покачал головой:

– Не все. Я думаю, только три из них. Они работали через Интернет. Кстати, как это, Танюшка, работать проституткой через Интернет?

Таня порадовалась, что хоть чем-то может быть полезной высокоумному отчиму.

– Ну, как… – протянула она. – Девушка фотографируется в полуобнаженном виде. И помещает свою фотографию в Интернете, на одной из страниц, или сайтов. Их, этих сайтов для мужиков-придурков, в Сети много. Есть, например, даже такой: «prostitutki.ru»…

И вот фотография девушки там висит, как на доске объявлений. А рядом с фото – ее цена и телефончик.

И любой сексуально озабоченный мужчина может на "ее полюбоваться, а потом позвонить. Если у него есть деньги, конечно.

– Ах, вот как все организовано… – прокомментировал Валера, слегка вроде даже разочарованно.

– А ты как думал? – улыбнулась Таня.

– Ну, не знаю… – с усмешкой ответил отчим. – Я думал, может, они прямо из монитора вылезают…

Татьяна расхохоталась.

– Видишь, как я тебе полезна, – сказала она, отсмеявшись. – Просвещаю. Ну, давай рассказывай дальше. Может, я тебе еще чего подскажу.

– Ох, Танюшка… Оно тебе надо?

– И не сомневайся, – твердо заявила она. – Скажи, пожалуйста: может, убийства в каком-то одном районе Москвы происходили?

– Москвы? А я разве сказал, что они были в Москве?

– А что – нет?

– Три убийства действительно произошли в Москве; А одно – в Санкт-Петербурге. Одно – в Твери.

Одно – в Самаре.

– Были какие-то подозреваемые?

– Да. И в каждом случае – разные люди. По трем делам произведены аресты. Одно даже довели до суда.

В двух других подозреваемых в конце концов отпустили.

– А почему ты уверен, что действовал один и тот же человек?

– Детали, Танюшка. И интуиция.

– А точнее?

– Все шесть жертв совершенно не связаны между собой, но чем-то очень похожи друг на друга.

– А именно?

Таня изо всех сил старалась казаться холодной, равнодушной – словом, профессиональной сыщицей.

И она терпеливо ждала ответа.

– Все они жили в одиночестве. В собственных квартирах. Без мужа, родителей или детей. Там, в их квартирах, и происходили преступления… И все девушки были красавицами.

– Ну, красота – понятие субъективное… – буркнула Таня, слегка уязвленная. Как женщина, она терпеть не могла, когда в ее присутствии какую-то другую объявляли красивой. Пусть даже девушку, которой уже нет на свете.

Отчим, будто не заметив ее реплики, продолжал:

– И еще: все шестеро были умницами. С высшим образованием.

– Ну, сейчас каждая собака с высшим образованием…

– Одна – та, что из Питера, – работала преподавательницей английского в вузе. Вторая – из Твери – преподавала в частной школе. Кстати, тоже вела английский. Две москвички – проститутки, одна была студенткой педагогического, вторая училась в Лингвистическом университете. Женщина из Самары – самая старшая, ей тридцать восемь – работала переводчицей. И последняя, москвичка, двадцати семи лет, в прошлом закончила филфак, романо-германское отделение.