Книга Рейтинг лучших любовников - Светлана Лубенец

А сознание Андрея опять уже заволакивало туманом. Главное сделано, и можно было больше не напрягаться, удерживая в голове происходящее и реагируя единственно правильным образом на малейшее изменение ситуации. Маша, превозмогая брезгливость и страх, вытащила из его слабеющих рук пистолет, сунула в сумочку и всю дорогу до квартиры Корзунов практически тащила молодого человека на себе. Она помогла ему открыть ключом дверь, и он рухнул прямо в коридор собственной квартиры. Маша тут же бросилась вниз по лестнице. Она не знала, что сказать родителям Андрея. Она сама была чуть жива после всех переживаний сегодняшнего вечера. Более всего ее пугал пистолет, оттягивающий ей сумочку.

На следующий день Андрея не было в школе. На первой же перемене к Маше подошел Зарудин, отвел к окну и, презрительно оглядев с головы до ног, спросил:

– Ну, как жизнь? Все мамочке с папочкой рассказала?

– Да если бы рассказала, мой отец убил бы тебя еще вчера! – с вызовом ответила Маша.

– Значит, не рассказала… Молодец! Правильно мыслишь! – похвалил ее Зарудин, бросая вокруг пугливые взгляды, явно опасаясь, что их кто-нибудь услышит. – Мы будем молчать столько же, сколько и ты.

– О чем молчать? Я к вам не лезла и насиловать не собиралась! – возмутилась девушка.

– К чему такие громкие слова, крошка? – Эдик опять с опаской огляделся вокруг. – Кто тебе сказал, что мы собирались насиловать? Мы так… потрогали бы кое-что… и все… Что мы себе, враги?

– Вы и так… – Машу передернуло. – Потрогали… сволочи…

– Но ведь ты никому не расскажешь, правда?

– А если расскажу?

– Тогда твоему Ромео – кранты!

– Почему? – спросила Маша, хотя прекрасно все понимала.

– Потому что тогда Ромео придется объяснять, откуда у него оружие.

– У него нет никакого оружия! – Маша выкрикнула это так громко, что Зарудину пришлось чувствительно пихнуть ее в бок.

– Диня тоже сказал родокам, – шепнул Эдик девушке, – что в него из детского пугача попали, потому что из раны извлекли стальной шарик. Его папаша с мамашей, понимаешь, не рубят в этом деле ни хрена. Интеллигенты… И еще он им сказал, что не знает, кто попал… Дескать, какие-то децилы в парке в войнушку играли. Чуешь?

– Что я должна чуять?

– Ну до чего же ты, Кудрявцева, тупая! Я же русским языком сказал: Диня про корзунский пистолет будет молчать столько, сколько будешь молчать ты! Поняла наконец?!

Маша, не посчитав нужным ему ответить, отошла от окна. Конечно, она будет молчать. Она и без зарудинских угроз понимала, что подставит Андрея, если пожалуется. Она никак не могла выработать линию поведения. С одной стороны, Андрей по отношению к ней поступил подло: напился и отдал ее на растерзание отморозкам. С другой стороны, он же ее и спас. Сам был еле жив, но спас. Он мог их даже пристрелить. И все ради нее. Это здорово грело душу и пугало одновременно. Откуда у него пистолет? Зачем он ему? А что будет, если Зарудин с Немоляевым донесут на него хотя бы директору школы?

Маша с горячечным туманом в голове с трудом смогла высидеть четыре урока и вместо химии побежала к Андрею домой. Опухшая от слез тетя Катя сказала, что Андрей вчера явился домой в невменяемом состоянии, из которого сам выйти никак не смог. К нему вызывали врачей, и теперь он будет спать примерно сутки. Тетя Катя пыталась расспрашивать Машу, не знает ли она, что случилось, но девушка только отрицательно качала головой.

* * *

Андрей Корзун не был в школе три дня. Физически он чувствовал себя уже вполне прилично, но боялся, что, как только увидит Немоляева и Зарудина, удавит их голыми руками. Он не сомневался, что у него получится, потому что правда была на его стороне. Кроме того, как только он вспоминал о своих «лучших друзьях», глаза застилало таким алым жгучим туманом, с каким люди идут на преднамеренное убийство.

Сидя дома за компьютером, Андрей никак не мог сосредоточиться на программе, которую составлял, потому что одновременно пытался проанализировать, как он, такой развитый интеллектуал, всегда с ходу отличающий настоящее от подделки, мог купиться на «Аль Капоне» и посиделки за коньяком в вульгарном «Посейдоне»? Результаты анализа были неутешительными.

С некоторых пор он, выглядывая из-за маминого не слишком широкого плеча, стал замечать: его одноклассники живут совсем другой жизнью. Они кучкуются большими шумными компаниями: парни и девчонки. У них совершенно другие интересы, непонятные ему, а потому манящие. Они ходят в какие-то походы с костром и гитарами, ездят все вместе на концерты поп-звезд. Ребята даже спортивные куртки носят с каким-то особым шиком и потрясно шнуруют кроссовки. Они все время обмениваются дисками, кассетами, о чем-то друг с другом договариваются и, как казалось Андрею, стоят друг за друга горой.

И маменькиному сыночку Корзуну захотелось попробовать этой другой жизни, которой он не знал и которая, возможно, интересней и содержательней, чем его собственная. Захотелось крепкой мужской дружбы, о которой сложены легенды и написаны книги; в братстве одноклассников ему почудилось что-то чуть ли не мифологическое и от него ускользающее.

И что оказалось? Оказалось, что все врут: и книги, и родители! Дружба его одноклассников круто замешена на куреве, алкоголе и сексе или убогих и одновременно страшных поползновениях на секс. На кой хрен ему, у которого и так все есть, такие друзья? Не было их раньше – не надо и теперь! Возможно, они у него появятся потом, когда он поступит в «универ» или когда будет работать в компьютерной фирме, куда его уже сейчас настойчиво приглашают. Друзья должны иметь общие интересы, общую работу, а не курилку на школьном крыльце и не вонючий «Посейдон» со «Сковородкой». Как жаль, что ему пришлось заплатить за понимание этих простых истин такую страшную цену! Ведь все лежало на поверхности! Чем у него были занавешены глаза?!!

Машка… Простит ли его Машка? Он бы не простил… Но если она не простит, то все вообще теряет всякий смысл. Теперь, когда с матерью у него нет такой близкой связи, как раньше, у него оставалась только одна Машка. Машка – единственная, глаза которой никогда не врут! Нет… Она должна простить… Она сама говорила, что они рождены друг для друга и что-то такое о Книге Судеб. Про Книгу Судеб он, конечно, ничего не знает, но жить без этой тоненькой девушки с чистыми глазами он совершенно не в состоянии. Она действительно вошла прямо в его душу чуть ли не с рождения. Он ни разу не посмотрел вслед ни одной другой юной красавице. Для него всегда существовала только она одна – Маша Кудрявцева. И это ее он так бессовестно предал!

Андрей обрубил недоделанную программу, выскочил из дома и помчался к девушке. Они должны немедленно поговорить. Он вымолит у Маши прощение. Даже если дома окажется тетя Вера и попытается выставить его из своей квартиры, сегодня у нее ничего не получится!

На полпути к дому Кудрявцевых, между двумя веселенькими дощатыми домиками детского городка, Андрей натолкнулся на своих бывших «лучших друзей», а ныне – заклятых врагов – Немоляева и Зарудина.