Книга Долг и желания - Влада Крапицкая

Хотелось продлить каждую секунду удовольствия, но с Майей это редко получалось. Я уже знал, что первый раз нет смысла тянуть, и я всё равно не смогу долго сдерживать себя, поэтому приподнял её и стал медленно входить в неё, наслаждаясь каждым мгновением.

Майя тут же подалась мне на встречу, а потом стала двигаться, закрыв глаза и постанывая. Я положил ей руки на бедра и стал направлять её и одновременно сильнее прижимать к себе, чтобы оказаться ещё глубже в ней. Когда она стала прерывисто дышать, и я понял, что она уже приближается к апогею, я сжал её бёдра, не давая ей слишком быстро двигаться и спросил:

— Майя, ты любишь меня?

— Да, — выдохнула она, запрокинув голову.

— Посмотри мне в глаза и скажи это.

— Я люблю тебя, Гера, — с придыханием произнесла она, глядя на меня.

— И простишь меня, чтобы я не сделал?

— Да.

— Значит, решено! — я ослабил хватку, позволяя ей двигаться быстрее. Итак, сегодня ночью я обращу её.

— Что… решено…?

— Ничего, моя хорошая. Потом узнаешь… Всё потом, — и я отдался во власть наслаждения.

Майя уже спала больше двух часов, я всё не мог решиться начать обращение. Я лежал и слушал, как бьётся её сердце и рассматривал её лицо, запоминая каждую чёрточку, потому что, потом она станет другой — одной из нас. Фигура и лицо станут идеальными, тело холодным, а сердце будет биться медленно и еле слышно.

Однажды я присутствовал при обращении, и знал, что сейчас ожидает Майю. Знал и боялся этого. А ещё я боялся реакции Майи, после обращения, и понимал, что будет очень нелегко. Вполне возможно, она возненавидит меня, и мне придётся приложить массу усилий, чтобы она простила меня. Но другого выхода не было. Она не хотела становиться одной из нас по доброй воле, а я не готов отпустить её. Хотя, если бы её с таким упорством не пытались убить, я бы нашёл способ убедить стать её вампиром, и только после этого обращал, но сейчас каждая минута на счету, и я не знаю, откуда ждать следующего удара.

«Всё! Нет смысла тянуть!» — я поднялся с постели и, взяв в другой спальне две простыни, сначала осторожно связал руки, а потом ноги Майи. Я мог с ней справиться и без этого, но вот попасть в вену, когда она начнёт сопротивляться будет трудно, а сопротивляться она будет в любом случаи.

Достав из сумки шприц, который купил ещё вместе со скальпелем, чтобы получать кровь Майи, я сел на кровать, и стал будить её:

— Майя, душа моя, проснись, — шептал я, целуя её шею.

— Гера, имей совесть. Я устала. Ты занимался со мной сексом полдня и полночи, да ещё и крови с литр выпил. Дай мне поспать, — сонно пробубнила она, и попробовала перевернуться на бок, но связанные руки и ноги не дали ей этого сделать.

— Мы занимались не сексом, а любовью, и это большая разница.

— Что это значит? — она дернула руку. — Я так не хочу!

— Майя, я связал тебя не для этого, — у меня участилось сердцебиение, потому что мне стало ещё страшнее. Надо было сначала ввести ей кровь, а потом только будить, но уже поздно что-то менять.

— А для чего? — помертвевшим голосом спросила она.

— Я хочу обратить тебя…

— Что??? — закричала она, и стала дергать руками и ногами, пытаясь освободиться. — Не смей этого делать! Я не хочу! Я не смогу!

— Я хочу. И я тебе помогу. У тебя всё получиться. Но сначала будет очень больно — ты будешь мучиться от боли час-полтора, а потом… — мне было страшно произносить это слово. — Потом ты умрёшь. Если бы я мог, я бы облегчил твои страдания, но от этого нет обезболивающего.

— Гера! Немедленно развяжи меня! Я требую! — Майя начала ещё интенсивнее пытаться освободить руки и ноги. — Если ты это сделаешь, я буду ненавидеть тебя всю оставшуюся жизнь!

— У меня впереди будет не одно столетие, чтобы выпросить у тебя прощение, — я наклонился к ней и, проведя пальцами по её лицу, нежно прошептал, — А когда ты меня простишь, то станешь моей женой и родишь мне детей. Ты же хотела этого.

Затаив дыхание, она посмотрела мне в глаза, а потом умоляюще произнесла:

— Пожалуйста, не делай этого со мной! Я не смогу пить кровь из людей, а потом их убивать. Гера, умоляю! Я лучше умру, чем так буду жить.

— Ты привыкнешь к такому питанию, а за остальное не волнуйся. Этим буду заниматься я.

— Отпусти меня! — Майя опять закричала и стала с новыми силами вырываться.

Я встал с кровати, взяв с прикроватной тумбы шприц, и ввел его себе в вену. Набрав двадцать кубиков крови, я вернулся к кровати. Майя, увидев шприц, начала ещё сильнее дергать руками. Я сел на Майю, сжал коленями её грудную клетку, чтобы она не дёргалась, и схватил её за руку.

— Помоги! — изо всех сил закричала она. — Помогите мне!

Найдя вену, я ввёл иглу и впрыснул ей свою кровь.

— Я никогда тебе этого не прощу! Ненавижу тебя! Ненавижу! — Майя уже не просто кричала, а визжала.

— А я тебя люблю, — с болью ответил я.

Теперь оставалось ждать. Первые минут пятнадцать нанокриты будут делиться, а когда достигнут критической массы, начнут преобразовывать организм, и вот тогда начнётся настоящая боль.

Я сидел на кровать, и стал поглаживать Майю, пытаясь успокоить. Она уже молчала, бросая на меня полные ненависти взгляды, но по-прежнему старалась освободиться.

— Майя, любимая, ну зачем ты это делаешь? Назад дороги уже нет.

— Ты сволочь! Развяжи меня!

— Хорошо, — я стал развязывать ей ноги, ведь всё равно основное я уже сделал, и ей нет смысла тратить сил на борьбу, они ей ещё понадобятся.

Развязав ей руки, я тут же получил удар по лицу, а потом Майя вообще набросилась на меня и стала бить, куда попала своими кулачками. «Хорошо, что сейчас развязал, пока она человек. Пусть выпустит пар, иначе будь она уже вампиром, её удары были бы намного сильнее и болезненнее. Первое время к ней лучше спиной не поворачиваться, а то и позвоночник мне может сломать» — пронеслось в голове. Я перехватил её руки, а потом посадил к себе на колени, и прижал к себе, не давая ей двигаться.

— Побереги силы, родная. Они тебе понадобятся, — ласково прошептал я ей на ухо.

— Гад! — тяжело дыша, прокричала Майя, и предприняла попытку вырваться.

— Тссс! Осталось пять минут, а потом….

Майя неожиданно сморщилась, а потом, застонав, прошептала:

— Отпусти меня! — я тут же разжал объятия.

Я думал, что нанокриты уже начали свою работу, но ошибся. Майя вскочила с коленей и бросилась к окну. Я тут же перехватил её, и опять вернулся в кровать.

— Глупенькая! Всё, ты уже ничего не сделаешь, — сказал я, прижимая её к себе.

Через десять минут у Майи начала подниматься температура, она перестала вырываться и замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. А через двадцать минут начался ад.