Книга Узы крови - Патриция Бриггз

Она шла с гибкой грацией, не так, как в прошлый раз. Из всех вампиров в комнате только ее можно было бы назвать прекрасной. Прежде чем сесть в кресло в самой середине полукруга, Марсилия потратила некоторое время на то, чтобы расправить юбку. Ее красная юбка не сочеталась с коралловой обивкой кресла. Не знаю почему, но от этого мне стало легче.

Марсилия посмотрела на вервольфов живым, почти голодным взглядом. Я вспомнила, как она вела себя с Сэмюэлем, и задумалась, не предпочитает ли она вервольфов. Стефан рассказывал мне, что именно из-за вервольфа ее изгнали из Италии. Вампирам не возбраняется кормиться от вервольфа, но волк, которого она забрала, принадлежал другому вампиру, гораздо выше ее по рангу.

У Бена и Уоррена хватило здравого смысла отвести взгляд. Инстинкт приказывает им смотреть в глаза противнику, заставляя его отвести взгляд. Это была бы катастрофа.

Наконец Марсилия нарушила молчание. Голос у нее был низкий, с легким акцентом.

— Приведите Стефана. Скажите, что его любимица здесь, и мы устали ждать.

Не знаю, кому предназначался приказ, потому что Марсилия продолжала смотреть на Уоррена: она явно предпочла его Бену. Встал Андре:

— Он просил привести и Дэниэла.

— Дэниэл наказан. Его нельзя привести.

Сказавший это вампир сидел рядом с Марсилией слева от нее. На нем был светло-желтый деловой костюм в стиле девятнадцатого века, с карманными часами на цепочке и шелковым жилетом в голубую полоску. Усы тоже полосатые, но полоски каштановые и седые. Волосы он зачесал на небольшую лысину на макушке.

Марсилия поджала губы.

— Вопреки твоим желаниям, Бернард, тут правлю я. Андре, приведи и Дэниэла. — Она осмотрела комнату. — Эстелла, ступай с ним. С Дэниэлом могут быть трудности.

Женщина средних лет в платье, украшенном бисером, встала так резко, словно ее потянули за ниточки. При ходьбе бисерины негромко брякали, напомнив мне погремушку гремучей змеи. Не помню, чтобы она с таким же шорохом входила в комнату.

Андре, проходя мимо, улыбнулся мне, успокаивая, так чтобы никто этого не видел. Эстелла не обратила на нас ни малейшего внимания. Я решила, что это намеренная грубость, хотя предпочитала ее горящему взгляду Марсилии. Я боролась со стремлением сделать шаг вперед и загородить Уоррена от госпожи.

Будь я здесь не ради Стефана, я бы сходила и принесла для нас пару стульев или просто села на пол, но мне никого не хотелось настраивать против себя, пока Стефану грозит опасность. Поэтому я осталась стоять и ждала, пока его приведут.

Минуты тянулись. Я не очень умею ждать, и мне приходилось заставлять себя не ерзать. Я подумала, что Бену хуже, чем мне, но они с Уорреном как будто без труда сохраняли неподвижность даже под пристальным взглядом Марсилии.

И все же вервольфы не так неподвижны, как вампиры. Никто из вампиров и не подумал прибегнуть к тем легким движениям, к каким прибегает Стефан, чтобы казаться в большей степени человеком. Например, он моргает — или дышит.

Один за другим, словно уход Андре послужил для них сигналом, вампиры поворачивались и пустым, лишенным выражения взглядом принимались изучать меня. Единственное исключение составляли Марсилия и вампир справа от нее, на вид — пятнадцатилетний мальчик, поэтому я смотрела на них.

Марсилия не сводила глаз с Уоррена, изредка собирая щепотью свои длинные наманикюренные ногти. Мальчик рядом с ней просто глядел в пространство, слегка раскачиваясь. Я подумала, может, у него, как у музыкальной Лили, не все в порядке с головой. И тут же поняла, что он раскачивается в такт ударам моего сердца, и живо шагнула к Уоррену. Мальчик закачался чуть быстрее.

К тому времени как я услышала позади в коридоре шаги, он раскачивался очень быстро. Быть добычей в комнате, полной вампиров, — как это способствует учащению сердцебиения!

Стефана и его провожатых я услышала раньше, чем они вошли в комнату.

Первой нас миновала Эстелла, вернувшаяся в свое кресло. Андре занял позицию на диване рядом с необычным пустым деревянным креслом. Мне не потребовалось поворачивать голову, чтобы увидеть, что Стефан стоит в нескольких шагах за мной: я чувствовала его запах. Но все равно повернулась.

На нем та же одежда, что в последний раз, но он, кажется, невредим. На руках он держит молодого Человека. Это может быть только его молодой друг Дэниэл, первая жертва Литтлтона.

Джинсы и футболка с надписью «Есть молоко?»[20]казались неуместными на том, кто словно; только что освободился из нацистского концентрационного лагеря. Голова юноши была обрита, начавшие отрастать темные волосы делали светлую кожу черепа синеватой. Я удивилась, что у вампиров растут волосы.

Щеки Дэниэла так ввалились, что сквозь них я словно видела зубы. Глаза, с поразительно белыми белками и вообще без зрачков, казались слепыми. Трудно было определить, в каком возрасте он умер, но не старше двадцати.

Мужчина в полосатом жилете, Бернард, встал, и Марсилия наконец оторвала взгляд от Уоррена и обратилась к насущным делам.

Бернард откашлялся и деловым тоном заговорил:

— Мы собрались здесь, потому что сегодня утром Стефан попросил прибраться в отеле в Паско. Пять человек умерли, собственности был причинен значительный ущерб. Нам пришлось пригласить Елизавету Аркадьевну… — Я не знала, что Елизавёта работает не только на стаю Адама, но и на семью, хотя, вероятно, ничего удивительного в этом не было. Старая русская ведьма — самый опытный специалист на всем северо-западном побережье Тихого океана. — …Потому что не могли разработать сценарий, при котором не требовалось бы вызывать полицию. Если верить нашим источникам, местные власти приняли подготовленную нами историю и дальнейшего расследования не будет. Помимо платы ведьме за работу, Никакого иного ущерба семья не понесла.

Последнее он произнес стремительно, как будто сам был не согласен.

— Стефан, — сказала Марсилия, — ты подверг семью опасности. Что скажешь?

Стефан сделал шаг вперед и остановился, глядя на вампира, которого держал на руках.

— Я могу подержать, — предложил Уоррен.

Стефан покачал головой.

— Дэниэл слишком долго не кормился. Он может быть для тебя опасен. Андре?

Андре нахмурился, но взял вампира на руки, и Стефан получил возможность пройти вперед и встать перед всеми. Я ожидала, что он остановится перед Бернардом, но он сел в деревянное кресло. Скользнул внутрь, прижался спиной к спинке, и взялся обеими руками за изящные медные подлокотники. И сжал руками их концы, словно не видел торчащих шипов.

А может, и видел. Гул магии, который я воспринимала, набрал силу и глубину, и моя грудная клетка задрожала в одном ритме с этой силой. Я попыталась подавить возглас, и Марсилия повернулась и посмотрела на меня, как будто я сделала что-то интересное.