Книга Сейчас или никогда - Сара Нортон

— Нравится? — повторила Джулия Кортни недоверчиво. — Тебе не может нравиться Хэррингтон! Ты можешь работать на одного из них — в этом городе невозможно поступить иначе, — но ты не можешь их любить! — Она поднесла чашку к губам, затем вновь опустила ее со стуком на блюдце: — И этот человек имел наглость звонить в мой дом, писать тебе письма! Как будто я позволю тебе бывать в его обществе!

— Позволишь? Мне? — произнесла Кэтрин тихим, но зловещим тоном. — Едва ли ты сможешь меня остановить. Я уже не ребенок!

— Если ты ведешь себя как ребенок, я и буду относиться к тебе как к таковому!

— Самостоятельно принимать решения — это не значит вести себя как ребенок, мама.

— Делать из себя дуру, бывая в его обществе, значит вести себя как неразумное дитя, Кэт. — Д» лия взяла салфетку и приложила ее к губам. — Все, конец дискуссии!

Заявление было сделано с таким самодовольным удовлетворением, что просто напрашивалось на ответный вызов.

Кэтрин посмотрела на мать и глубоко вздохнула.

— Я не согласна с твоим мнением о Дэвиде Хэррингтоне.

— Я сказала, что мы больше не будем обсуждать его, детка. Да и что ты вообще знаешь о Хэррингтонах? Ты...

— Я знаю больше, чем ты, — резко ответила Кэт. — Видишь ли, мама, я встречаюсь с Дэвом, вопреки тому, что ты о нем говоришь. И я рада, что так поступила. Сожалею я лишь о том, что делаю это тайком, как подросток.

— Что ты делаешь? — Голос Джулии превратился в шипение. — Как ты могла, Кэт? Как ты могла так со мной поступить?

— Что я такого ужасного сделала, мама? Что?

— Что? — Джулия покачала головой. — У меня были на тебя огромные надежды, Кэт. Откуда, черт возьми, у тебя появилось желание тратить свое время на подобного человека? В Тампе так много порядочных молодых людей...

— Но я не встретила пока еще ни одного, кто был бы так же приятен, как Дэвид Хэррингтон.

— Ты не дала себе и полшанса на это.

— Как ты можешь осуждать Дэва, когда даже не знаешь его?

Джулия молча уставилась на дочь, лицо ее было мрачным, губы сжаты. Наконец ответила:

— Он Хэррингтон, ведь так? Вот и причина. Кэтрин отодвинула чашку в сторону и засмеялась.

— Да, это на самом деле вносит ясность в проблему, — заметила она. — Потрясающая причина ненавидеть Дэва!

— Я вовсе не ненавижу этого человека, Кэт. Просто считаю, что он не для тебя...

— Потому что он — Хэррингтон, — саркастично закончила Кэтрин.

Мать вспыхнула и приложила руку ко лбу.

— Я знаю, это звучит глупо, но я... Видишь ли, я знаю Хэррингтонов. У меня была стычка с Артуром Хэррингтоном несколько лет назад.

— С отцом Дэва? Джулия кивнула:

— Да, это отвратительный старикан, Кэт.

— И ты с ним разругалась? Как это случилось? Мать опустила глаза в стол и глубоко вздохнула.

— Из-за... из-за работы. Как бы тебе объяснить, детка?.. Он меня унизил. — Она подняла голову, и ее глаза сверкнули с холодной злобой. — Он думает, что такие люди, как мы, просто грязь!

— О чем вы спорили? — полюбопытствовала Кэтрин.

Джулия пожала плечами:

— Какая разница? Я... я хотела как лучше, а он заявил, что вопрос даже не может обсуждаться.

Глянув на мать, Кэтрин обратила внимание на ее бледность, и только два ярких пятна алели на ее скулах. Злоба, которая управляла эмоциями девушки, внезапно испарилась. Как плохо она справилась со всем этим! Нужно было послушаться Дэва и рассказать матери о них спокойно, рассудительнее не давая эмоциям взять верх над собой. И учесть, что, какой бы ни была причина враждебности, она еще причиняет боль ее матери.

— Я не знаю отца Дэва, — тихо произнесла Кэтрин, — и я сожалею, что он тебя так обидел, но…

— Обидел? — в ярости повторила Джулия. — Д он полностью разрушил мою жизнь! — Она плотно сжала губы. — Ну, конечно, это немного преувеличено, — быстро добавила она, — но он действительно изменил ее течение.

Кэтрин накрыла руку матери ладонью.

— Я верю, что он так и сделал, — спокойно проговорила она. — И уверена, что ты действительно заслуживала того, в чем он тебе отказал. Но ты не можешь возлагать на Дэва ответственность за поступки его отца, ведь так? И он совсем не такой...

— Каков отец, таков и сын! — резко заявила Джулия.

— Господи, мама!

— Возможно, это клише, но, правда, Кэт!

— Это абсолютная чушь! — отозвалась Кэтрин, чувствуя, как сострадание к матери вновь сменяется раздражением. — И к тому же я не могу понять, как можно иметь зуб на кого-то так долго.

— Я ненавижу Артура Хэррингтона! — со звенящей четкостью произнесла Джулия.

— Я поняла это, но...

— Если ты это поняла, то я не стану умолять тебя о лояльности. Я не могу даже подумать, что этот... этот чужак может встать между нами...

— Мама, пожалуйста!

— Полагаю, таков удел всех родителей: дети вырастают, и они уже не вправе ожидать от них чего-то.

— Это неправда, — быстро перебила мать Кэтрин, проглотив ярость, бившую в ней ключом. Теперь она поняла, что происходит: все признаки обычной тактики матери были налицо. Когда логика терпит крах, всегда можно рассчитывать на вину и выиграть спор. Но на этот раз она этого не допустит. Просто не позволит, не позволит...

— Только подумать, что ты встала в ряд с чужим человеком, против меня...

— Я никогда не сделаю этого, — быстро возразила Кэтрин.

— ...и что ты намеренно мной пренебрегаешь... Все это причиняет мне боль!

— Ты знаешь, что я никогда не причиню тебе боль, мама, — механически произнесла Кэтрин. Она знала все это уже наизусть.

— А что, как ты думаешь, твое откровение сделало со мной? — дрожащим голосом спросила Джулия.

Кэтрин утомленно склонила голову.

— Я сожалею, — тихо проговорила она. — Я не хотела тебя обидеть, но...

Напряжение, казалось, немного ослабло, и Джулия, опустив плечи, ссутулилась на стуле.

— Я имею право знать, что ты приняла верное решение. Не все дочери сделали бы так, ты и сама знаешь. Ты даже представить себе не можешь, через что пришлось пройти некоторым из моих знакомых и друзей с их детьми.

«Боже! — в отчаянии подумала Кэтрин. — Мать опять все неверно поняла. Она опять собирается наставить меня на верный путь...»

— Мама, пожалуйста...

— Ты носишь ребенка под своим сердцем, со страданием проходишь через его рождение, затем растишь и воспитываешь его, а потом... Никому не известно, станут ли дети возвращать вам любовь, которую вы отдали им, но вы, по крайней мере, рассчитываете хоть на какое-то уважение... — Внезапно улыбка осветила лицо Джулии, и она, потянувшись через стол, взяла руку дочери. — Я не стану говорить тебе, сколько раз меня предупреждали, что со временем ты отвернешься от меня. Мы зачастую слишком много значения придаем тому, что говорят люди, но, детка, как они могут понять, насколько мы с тобой близки друг с другом, ты и я?