Книга Миллениум - Инна Тронина

— Час от часу не легче.

Тураев на какое-то время будто бы забыл о Рите. Он уронил голову на руль и застыл, словно забылся. Внезапно сел прямо.

— Тебя проводить до квартиры? В лифт не боишься одна входить?

— В лифт входить не надо — у тёти второй этаж. Ножками доберусь. — Рита легко выпрыгнула из джипа, наклонилась к ветровому стеклу. — Спокойной ночи, товарищ майор! Завтра подгребай в восемь утра, я буду ждать.

— Обязательно. Приятных снов!

Тураев, не ожидаясь, когда Рита скроется за дверью, дал задний ход. Из-под колёс с ругательствами выскочила очередная собачница, шавку которой джип едва не раздавил в лепёшку, но Артур не обратил на неё внимания.

Он с удовольствием думал о том, что не скоро попадёт домой. Нужно осуществить идею, только что озарившую полусонное сознание. Вполне вероятно, что история на Шаболовке к их делам никакого отношения не имеет. А вдруг всё-таки есть какая-то связь? Почему случилось так, что он ещё не побывал на месте происшествия — во дворе дома Валерия Вандышева? Надо немедленно наверстать упущенное и попытаться представить, как тогда всё было…

Артур гнал свой джип по Каширскому шоссе, потом — по Варшавскому, скрежеща зубами от нетерпения. Почему-то казалось, что нельзя упускать ни минуты, иначе потеряешь что-то очень важное, чего потом ни за что не найдёшь. Если он сейчас опоздает во двор Вандышева, вся последующая работа окажется напрасной. По крайней мере, дело застопорится надолго, и придётся невесть сколько времени проторчать на ковре у Петруничева, пытаясь втолковать полковнику очевидную истину — то, что глупые преступники бывают только в дешёвых боевиках, очень далёких от жизненных реалий.

На Житной улице, неподалёку от родного Министерства, он всё-таки остановил джип, выпрыгнул на блестящий от мокрого снега тротуар и купил в ларьке кофе, потому что без этого напитка жить не мог. И боялся, увлёкшись изучением вандышевского двора, забыть о столь важном деле. Потом погнал «мерседес» через Крымский мост, между делом припоминая точный адрес Вандышева. В конце концов, восстановил в памяти название переулка, номер дома и даже квартиры. Правда, в гости к Валерию Ильичу Артур сегодня не собирался, но на всякий случай проверил свой интеллект.

Надо бы встретиться с Валерией ещё раз и попросить по минутам вспомнить весь предновогодний вечер. Нет, лучше весь день. Да ещё несколько вопросов задать о прошлой жизни. Самым сокровенным она, похоже, не делилась даже с Вандышевым. А с Тураевым поделиться должна, потому что в противном случае найти Милену будет трудно.

Артуру повезло, и он почти без остановок промчался по Садовому кольцу. Свернул на Новый Арбат, покрутился по переулкам, отыскивая недавно отреставрированный дом Вандышева. Оставил джип неподалёку от арки и пошёл тем самым путём, которым следовала Валерия Леонова почти месяц назад. К этому моменту за ней, безусловно, следили. И та самая синяя иномарка ехала почти по пятам. Впрочем, она могла ворваться под арку дома и с другой стороны.

Артур вдыхал влажный воздух, смотрел на танцующие в лучах фонарей снежинки. И думал о том, что правильно выбрал время для поездки сюда. Многие жильцы уже легли спать, другие сидят перед телевизорами или компьютерами. И человека в чёрном кожаном пальто вряд ли кто-то увидит. А он тем временем спокойно изучит двор, попытается восстановить события того драматического вечера и сделает для себя выводы.

Шаги Артура гулко отдавались под аркой. Когда он оказался во дворе, у помойных бачков послышался чей-то кашель. Там тоже кто-то ходил, скрежетал крышками и посвистывал, даже не пытаясь скрыть своё присутствие. Тураев на всякий случай осмотрел ровный строй иномарок на парковке — синей «БМВ» среди них не было.

— Эх, мало сегодня, ёлки-моталки! — пожаловался сам себе неопределённого возраста мужчина, одетый сразу в два пальто — короткое и длинное.

Около мужчины крутилась чёрная лохматая собачонка, больше всего похожая на скотча. На голове роющегося в отбросах сидела огромная шляпа с обвисшими полями, а бахрома потрёпанных брюк висела чуть ли не от колен.

— А в другие дни бывает больше? — негромко спросил Артур.

Но мужик испугался так, что выронил мешок. Раздался звон разбитого стекла, и собака злобно затявкала. Но потом почему-то резко замолкла, когда Тураев подошёл поближе, и прижалась к ногам хозяина.

Бомж попятился к бачку.

— Это — мой участок! — пролепетал он, готовясь к самому худшему.

— Не бойся, — примирительно сказал Артур, доставая удостоверение.

Бомж всё равно не мог прочитать в темноте ни слова, но вид красной книжечки успокоил его.

— Я — майор Тураев из МУРа, ничего плохого тебе не сделаю. Наоборот, если дашь правдивые показания, можешь в дальнейшем рассчитывать на снисхождение. Как тебя зовут и где ночуешь?

— Сквот у нас недалеко есть, в расселённом доме у Никитской. Но скоро и оттуда, говорят, выгонят. Звать меня Антипов Дмитрий.

— Дима, ты ежедневно сюда приходишь? — осведомился Артур, глядя на окна дома и пытаясь понять, какие из них могут быть вандышевские.

— Почти. Иногда друзья за меня работают. — Дима от всей души жалел разбитые бутылки, досадуя на свою нервозность. — Но это редко…

— Тридцать первого декабря вечером был здесь? — напрямик спросил Артур, отходя подальше от фонаря.

Антипов взял собаку под мышку.

— Был. А после — золотое время, бутылок — во! Здесь «буратины» живут, целыми коробками тару в баки высыпают. За этот участок такая схватка идёт, что я вас испугался. Думал, ножичком сейчас по горлу…

— Дожили! За бутылки на перья ставят. — Тураев поддал ботинком какую-то железку. — Ничего интересного тогда не заметил?

— А чего замечать? Вот первого числа набрал товару столько, что три дня потом всё коммуной пили. — Дима явно что-то не договаривал.

— Гражданин Антипов, вам лучше раскрыть мне душу, — ласково, по-отечески, сказал Тураев. — А то ваш сквот завтра же прекратит своё существование. Припомни-ка хорошенько, не заезжали ли во двор подозрительные машины? Может быть, девушка красивая в норковой шубе попадалась на глаза? Вспоминай, а я подожду.

— Девушка на сносях? — Антипов аж подпрыгнул, и его собака недовольно засопела. — Да-да, верно! Её в машину затащили двое каких-то гоблинов. А она такая вся — цветы в волосах, локоны… — Жидкая бородёнка Димы затряслась. — Как я мог забыть?! Она вырывалась ещё, сопротивлялась. Но ей рот зажали, и очень быстро уволокли в машину. В темноте плохо было видно. И я ещё спрятался за бачок — испугался, что стал свидетелем. Они очень внимательно двор осматривали. Могло запросто прикончить — ребята-то крутые…

— Когда это было? — севшим от волнения голосом спросил Тураев.

— Да нет же у меня часов! Между семью и восемью вечера, точнее не могу сказать. В сквоте-то у нас будильник есть. К восьми я уже вернулся. Все наши бухие, отставку Ельцина обсуждают — ну и я забыл о том, что видел…