Книга Женщины Древнего Рима. Увлекательные истории жизни римлянок всех сословий - Джон Бэлсдон

Гораций, который отозвался на свадьбу Марцелла одой, не написал на его смерть ничего, по крайней мере, до нас не дошло ни одного стиха на эту тему.

Горько оплакивали юношу женщины. Октавия, столь мужественно встретившая свои предыдущие тяготы, была безутешна. Все последние двенадцать лет своей жизни не снимала траура. Она основала библиотеку в память о своем сыне, однако, если верить Сенеке, многие были убеждены, что в своей роли скорбящей матери она несколько переигрывает: «Она отказалась от портрета своего сына, которого так нежно любила, и никогда не позволяла произносить его имя в своем присутствии. Она затаила ненависть ко всем матерям, которые, подобно Ливии, впали в безумие; поскольку сын Ливии, как она считала, унаследовал счастье, которое было обещано ей. Проводя все больше и больше времени в одиночестве и темноте, позабыв даже о своем брате, она отказывалась слушать стихи и другие произведения, написанные в память о Марцелле, а когда ее пытались утешить, просто затыкала себе уши».

Однако Октавия не допускала и мысли о том, что Марцелла погубила Ливия, о чем нашептывали ей сплетники. Она не могла позволить себе роскоши ненавидеть Ливию, поскольку, несмотря на свое горе и скорбь, с удовлетворением отмечала, что все амбициозные планы Ливии – если, конечно, они у нее были – рухнули во второй раз. Потеряв сына, Октавия предпочла бы, чтобы наследником Августа стал ее зять, чем увидеть, что Юлия вышла замуж за Тиберия, хотя теперь ей целесообразнее было бы сделать именно это. Чтобы жениться на Юлии, Агриппе нужно было развестись со своей женой, дочерью Октавии, Марцеллой Младшей, но ради себя самой и своей дочери скорбящая Октавия готова была пойти на эту жертву. Поистине, месть может быть очень сладкой.

Хотелось бы, вслед за одним немецким ученым, верить, что Ливия нанесла ответный удар и предложила Августу, чтобы Юлия вышла замуж не за Агриппу, а за Ц. Прокулея, чья сводная сестра Теренция была замужем за министром Августа Меценом. Выдающийся государственный муж и близкий друг Августа, Прокулей не был даже сенатором, так что, когда речь зайдет о наследовании трона, дети от этого брака не смогут соперничать с Тиберием. Таковы – как полагает этот ученый – были темные и коварные замыслы Ливии. Но если Август когда-нибудь и думал о Прокулее как о возможном зяте, то только не в ту пору, когда сводный брат Прокулея Мурена был недавно казнен как опасный заговорщик, а влияние Мецена сильно ослабло. Предлагать императору такой мезальянс было просто глупо, а никто никогда не считал Ливию глупой.

Так что Юлия вышла замуж за своего двоюродного брата Агриппу. Сам он вполне мог убедить Августа одобрить этот брак. Правда, император и на этот раз не присутствовал на свадьбе. Он находился в Сицилии и был очень занят. Мы ничего не знаем, что чувствовали тогда Юлия или Марцелла. Была ли Юлия столь же безутешна, как ее свекровь, после смерти Марцелла? Сожалела ли Клавдия Марцелла о том, что лишилась мужа, которому было сорок два года, и приобрела супруга моложе ее на двадцать лет – красавчика Иулия Антония, сына Марка Антония?

Женитьба Тиберия на дочери Агриппы от его первого брака, Випсании Агриппине, все откладывалась, и они вступили в брак только после того, как Тиберий в 20 году до н. э. вернулся с Востока, куда сопровождал Августа. Из молодых девушек, живших в доме Октавии – теперь охваченном скорбью, – Антония Старшая, восемнадцати лет, вышла замуж за Л. Домиция Агенобарба; Антония Младшая стала женой младшего брата Тиберия, Друза, только в 16 году до н. э. Клеопатра Селена покинула двор Августа в 20 году до н. э. – Август нашел для нее весьма колоритного мужа. Она вышла замуж за царя Юба Нумидского и Мавританского, который был старше ее на десять лет и с которым она была помолвлена через год после Акция. У них было много общего. Юба прошел по улицам Рима в качестве пленника во время триумфа Цезаря в 46 году до н. э., а Клеопатра Селена – в триумфе после Акция. Оба получили образование в Италии и были воспитаны как римляне. Клеопатра Селена была последней представительницей рода Птолемеев и очень гордилась своими предками; Юба был ученым и выдающимся историком. Их дочь была одной из тех цариц, которые по очереди вышли замуж за римского вольноотпущенника Антония Феликса.

Брак Юлии и Агриппы выполнил задачу, ради которой и был заключен, – рождение императорских внуков. В 20 году до н. э. родился первый сын, в 17-м – второй. В 17 году до н. э. Август усыновил обоих; старший получил имя К. Цезарь, а младший – Л. Цезарь. Вместе с сестрами, которые появились потом, Юлией и Агриппиной, они выросли во дворце, и император лично руководил их воспитанием. Девочкам дали образование, похожее на то, которое помогло их матери, как считалось, добиться столь высокого положения; мальчиков учил литературе и плаванию их собственный дед; кроме того, он заставлял их писать точно таким же почерком, каким писал сам. О том, какую роль в воспитании детей играла Ливия, мы не знаем.

Казалось, будущее семьи императора было обеспечено. Имея такой прекрасный пример для подражания для всех слоев римского общества, здоровый и плодовитый брак традиционного, старомодного типа, Август выбрал 17 год до н. э. для проведения большой пропагандистской кампании по поощрению, или, лучше сказать, по возвращению морали, которая царила в старые добрые годы. Первый из законов Августа, направленных на повышение нравственности в обществе, был уже принят, вероятно, в 19 или 18 году до н. э… Впрочем, угроза принятия таких законов висела как дамоклов меч над веселыми безнравственными юношами уже десять лет.

Еще со II века до н. э. римское общество было крайне встревожено падением рождаемости. Впрочем, опасались только одного – что для римских легионов не будет хватать новобранцев. Как убедить мужчин и женщин вступать в брак и рожать побольше сыновей, которые в будущем станут храбрыми римскими солдатами?

Об этом писал Ливий в предисловии к своей «Истории»: «Я надеюсь, что все обратят пристальное внимание на то, какой нравственной была жизнь в древности, на личности и принципы мужчин, отвечавших дома и на поле боя за создание и расширение империи, и оценят последующее падение дисциплины и нравственных устоев, гибель и разрушение морали, продолжавшееся до наших дней. Ибо мы уже достигли той точки, когда наше вырождение становится невыносимым – а с ним и те меры, которые не смогли его остановить».

Сильно сказано.

Десять лет спустя, в 28 году до н. э., Проперций и другие испытали потрясение. Было предложено ужесточить брачный кодекс, однако авторы этого предложения столкнулись с сильным сопротивлением и вынуждены были отказаться от этой идеи. Изменения в законодательстве вынудили бы Проперция отказаться от любовницы и стать уважаемым семейным человеком, отцом будущих солдат. Но угроза миновала, и над ней теперь посмеивались в элегантных стихах:

Сыновей, приносящих победы, Как я теперь заведу?

В 19–18 годах до н. э. сенат принял закон о регулировании браков между представителями разных классов и закон, направленный на борьбу с супружескими изменами. Оба этих закона были юлианскими; они были предложены Августом и названы в его честь августовскими. Эту программу рекомендовал Юлию Цезарю Цицерон еще четверть века назад: «Меньше разврата, крупнее семьи». Выражаясь фигурально, надо было вернуть из далекого прошлого Скромность и из забвения – Добродетель. Необходимо было сделать все возможное, чтобы все мужчины от двадцати пяти до шестидесяти лет были женатыми, а женщины от двадцати до пятидесяти – замужними.