Книга Честь Афродиты - Владислав Вишневский

Уже на следующий вечер, через сутки, к территории санатория, что на Шаморе, подъехала неприметная иномарка. Остановилась. Уже смеркалось. Море на горизонте было ещё светлым, а побережье и санаторий медленно погружались в темноту. В окнах санатория зажёгся свет, как и следует, обозначив объём и контуры, как и на большинстве пешеходных дорожек и аллеях. С моря, своей архитектурой санаторий напоминал небольшой океанский туристический теплоход, высвеченный праздничной иллюминацией, заблудившийся в тёмных волнах океана. На внутренних и внешних постах санатория, как и положено, сменилась охрана с надписями на служебных куртках ЧОП «Морской слон». Отдыхающие — их немного, смотрели телевизоры, играли в шахматы, перед сном дышали морским воздухом на широких санаторных террасах, некоторые спустились к морю… Прогуливались, стояли, возлежали в шезлонгах.

Из машины вышли двое. Оба в спортивных трико. Зрелые по виду, от 35 до 40. Судя по их движениям, с неплохой спортивной подготовкой. Или сейчас, или в прошлом. Со стороны их легко можно было принять за отдыхающих, либо за обслуживающий персонал третьего уровня. Кстати, первый уровень — это высшее руководство санатория. Второй уровень — это врачи, доктора и медперсонал, третий, это воспитатели, организаторы, инструкторы, массовики-затейники, четвёртый — столовая, пятый — подсобные хозяйства, водители, грузчики, рабочие и т. п., шестой уровень — охрана.

Приехавшие, стороной обошли посты шестого уровня, ловко перемахнули через забор, что-то насвистывая, как отдыхающие, не спеша направились к главному корпусу. Обойдя его с обратной стороны, света там было меньше, подождав и оглядевшись, один из них, используя цирковой приём, присел, руки в замок, резко подбросил вверх подбежавшего первого… Тот, взлетев, ухватился руками за перила террасы второго этажа, мгновенно перескочил их, через некоторое время уже шёл по четвёртому этажу, словно обычный отдыхающий. Шагов слышно не было, ковровая дорожка скрадывала звуки. В коридоре никого не было. Мелькнула парочка молодых людей, но это в конце коридора, они дружески кивнув молодому человеку, как это принято между отдыхающими, вошли в свой номер, громко щёлкнув замком.

Молодой человек на секунду остановился возле двери с номером 412, осторожно повернул ручку, надавил на неё от себя, дверь легко отворилась. В одноместном номере горел только маленький ночник. Балконная дверь была отворена, лёгкий сквозняк ворошил шторы… В полумраке, на кровати, на боку, лицом к балкону спал человек…

Его товарищ, оставшийся внизу, прикурив сигарету, неспешно прогуливался по мягкой траве газона, как бы перед сном, изредка косясь на верхние этажи. Со стороны глядя, можно было подумать — возможно и даму сердца поджидает. А почему и нет! Отвлёкся только единожды, на вежливую просьбу какой-то худой девушки, что именно девушка, он по голосу догадался: «позвольте прикурить, молодой человек», он кивнул ей, сунул свою сигарету в рот, полез в карман. Скосив голову и морщась от сигаретного дыма, достал из кармана брюк зажигалку, щёлкнул ею перед носом девушки, и… неожиданно для себя получил сильный и резкий удар сзади по шее, выронил зажигалку, беззвучно повалился вперёд. Но его подхватили, хотя газон был мягким и ровно подстрижен.

— Не слабо… — С трудом держа на себе мешком упавшую верхнюю часть безвольного провисшего тела, шёпотом пробурчала девушка, которая прикурить спрашивала. — Он живой? Ты не убил его?

— Нормально, — так же тихо ответил тот, который за спиной был, маленький. — Пусть вообще спасибо скажет, что не прибил.

— Ну и ладно, и хорошо, — всё так же едва слышно заметила девушка и успокоилась. — Ладно, потащили. — И они оба, кряхтя и напрягаясь, подхватив потерявшего сознание человека за руки и за ноги, почти невидимые в сгустившихся сумерках, волоком потащили его к одноосному прицепу с тентом. Тот неподалёку на «привязи» к джипу стоял. Завалив туда тяжёлое тело, втиснулись за ним, широким скотчем мгновенно заклеили рот, связали руки и ноги. И всё это быстро и молча. Только треск клейкой ленты разрезал тишину.

— Отдыхай, друг, — как покойнику, тихо заметила девушка.

— Ага! Мы рядом. Дыши через раз, — с усмешкой бросил её спутник, и они выбрались из-под тента. Отряхиваясь и поправляя на себе одежду, как ни в чём не бывало, направились к санаторию.

Сделав пару неслышных шагов к центру комнаты, человек достал из кармана что-то напоминающее шариковую авторучку, держа её как нож, острием вниз, нажал на вершину колпачка, в нижней части блеснула едва видимая игла… Всё так же неслышно подойдя к спящему под лёгким одеялом человеку, он замер, выбирая место укола, коротко замахнулся, и… опережая, получил сильнейший удар деревянным табуретом по голове… Не охнув, человек мешком грохнулся на пол. Ручка-шприц отлетела в сторону. В комнате тут же вспыхнул свет. Над поверженным человеком склонился лысый, с усами и другой, молодой…

Молодым был я! Приманка. Скажу честно: я с самого начала не верил в оптимистический вариант операции, надеялся благополучно соскользнуть с крючка. Причём, только живым и невредимым. Поэтому всеми фибрами не хотел живым манекеном ложиться в кровать. Ни в коем… На этом КолаНикола настаивал. Он не хотел проколов. Чтоб всё было по-Станиславскому, убеждал он, по правде. Я тоже не хотел. Но я-то на своём теле не хотел дырок, тем более в голове. Мне это, живому, молодому человеку ни к чему. Нет, конечно. А то, что в меня будут стрелять из ПМа или другой какой гадости, я вообще не сомневался. Пусть даже и с глушителем. Я знаю, во всех книжках так, во всех фильмах. Конечно, бесшумно, конечно, с глушителем. И модель убийце была предложена стандартная: Комната — Ночь — Кровать — Жертва… чтоб ему легче было. А мне?! И второй важный вопрос: сколько их будет? Хорошо если два… Хотя мне и одного хватит. А если их три, или пять?! Ни дяди Гриши, ни этого КолыНиколы не хватит, не говоря уж про юную журналистку Марго. Но они так настаивали, так уговаривали… Как все три танка на меня наезжали. Не боись, и не боись! Всё будет хорошо, всё будет хорошо… Я сдался. Я же не трус и не тупой… Но только при условии, что вместо меня лежать будет кто-нибудь другой, хоть и манекен. А я буду здесь же, но за ширмой, с дядей Гришей. Уж вдвоём-то мы от одного как-нибудь, извините, отобьемся, а может и от двоих…

Получилось хорошо! Отбились. Ещё как! Табурет на две части раскололся, а я цел. Вот как получилось. Хорош получился план. Сработало! В общем, я шокирован, дядя Гриша, смотрю тоже… его табурет смутил… Но на башке этого, следов трещины в голове не видно, я посмотрел, значит, оглушён и только. Теперь нужно было спешить. Выбираться, пока — этот — бессознания. В начале применили к нему стандартный в таких случаях набор: скотч, и инвалидную коляску (мне по сценарию коляска положена)… Раз, два — и спеленали. А тут и КолаНикола с Марго вошли. Без стука… Напугали. Мы ж забыли про второго. Вернее, я забыл… Дядя Гриша нет, в развороте, на звук, ногой резко махнул, едва КолаНикола успел увернуться… Разобрались. Но они тоже в лёгком мандраже, я заметил. У артистов это называется драйв или кураж, у остальной части населения, включая и нас, сыщиков — мандраж. Это я просто так сообщил, для сведения. Потому что… не пришёл ещё в себя, меня ещё потрясывает. Руки трясутся. Кстати, я заметил, самое лучшее, в таких случаях, не стоять на месте, да. Или зарядку сразу сделать, или отжимания, либо как мы, пробежаться. Отвлекает. Что мы и сделали.