Книга Парик для дамы пик - Анна Данилова

– У нее что, сердечный приступ? – Она опустилась перед Женей и, приподняв ей голову, поднесла к носу вату. – Женя, что с вами?

Но та не подавала никаких признаков жизни. Тогда они с Игорем перенесли ее на кушетку в коридор.

– Леша, она хотя бы живая?

– Да живая, не переживай ты так. Ну, отключилась баба. Такое бывает.

– Я знаю, она испугалась ее из-за волос, вернее, из-за того, что она обрита… Даже санитар уронил носилки, когда с нее свалился парик…

Она подняла голову, чтобы увидеть Игоря, но когда поймала его взгляд, то поняла, что, пока она листала заключение в кабинете, здесь, в этом прохладном зале, в котором невозможно было дышать, что-то произошло.

– Пойдем, я тебе кое-что покажу, – сказал Игорь. – Только обещай, что ты хотя бы не грохнешься в обморок.

Она подумала, что впервые за последние час-полтора слышит его голос. Все то время, пока она беседовала с Холодковой в агентстве, он молча наливал им кофе, подносил сигареты и зажигалку, молчал и в машине, не мешая разговору. «Удивительный человек. Всегда в тени». А теперь он зовет ее зачем-то туда, где лежит тело Зои Пресецкой. Что он хочет сказать, этот немногословный Шубин? Что еще интересного или необычного Чайкин нашел в этой женщине? У нее обнаружились крылья или хвост? Что могло так испугать Женю, тем более что она была подготовлена к тому, что у Зои не было волос?

Юля вошла в зал, где на столе лежало прикрытое простыней тело.

– Смотри, – побледневший Шубин откинул край простыни, и Юля увидела голубоватый бритый череп, белое лицо, тонкую шею с темными отпечатками пальцев и ухо с продетой через мочку маленькой золотой серьгой.

И она поняла, почему потеряла сознание Женя. На столе лежала не Зоя, а Ира Званцева.

– Не может быть… – от волнения у нее пропал голос. – Игорь, почему он не предупредил нас?

Она оглянулась на звук шагов. Леша с виноватым лицом теребил край резинового фартука, которым был обернут чуть не по самые уши. Маленькая, бирюзового цвета шапочка едва прикрывала его белесые редкие волосы.

– Я думал, ты знаешь. Я был уверен… Помнишь, я тебе еще сказал про разведку, мол, твоя разведка работает, не успели ее привезти, как ты уже здесь…

– Ты что-нибудь еще знаешь? Где ее нашли, когда наступила смерть? Да говори же ты, не молчи!

Она вдруг услышала голос Иры, которая, узнав о трагической гибели своей подруги, звонила ей и кричала в трубку. Она была взволнована не меньше, если не больше. А что тогда говорить о Холодковой, на долю которой выпало такое испытание?! Сразу две подруги приняли мученическую смерть.

– Мне звонил Корнилов недавно, тебя спрашивал, искал, значит… – быстро, словно очнувшись, заговорил Чайкин. – Смерть наступила предположительно вечером или ночью, ближе к двенадцати. Я осмотрел ее, но пока не вскрывал.

– Она тоже изнасилована?

– Явных, внешних признаков насилия я не обнаружил. Но определенную работу провел, к вечеру смогу тебе ответить, была она с мужчиной или нет. А то, что смерть наступила от асфиксии, думаю, ты и так видишь…

Она позвонила Корнилову.

– Приезжай, – сказал он сухо. – Бобрищева мы арестовали. Уж слишком много пальчиков он оставил в ее спальне. (Непонятно было, говорил он о Зое или Ирине.) И еще. Ты сейчас наверняка держишь в руках заключение, вернее, копию, которую тебе подарил твой дружок Леша Чайкин. Так вот, ему привезут образец спермы Бобрищева, которую у того должны взять, и он сможет сам определить его группу и проверить идентичность той, что обнаружили в половых органах Пресецкой. («Так все-таки его обвиняют в убийстве Зои».) И если окажется, что это он ее изнасиловал и убил, то дело по второму убийству будем считать закрытым.

– Но одна и та же группа спермы – еще не доказательство! – возмутилась она, смутно представляя себе Бобрищева, позволяющего брать у себя на анализ сперму. – У него не было мотива! К тому же… – она чуть было не проговорилась, что у него не было алиби.

Но Корнилов уже положил трубку. Вероятно, он считал, что раскрыл оба преступления.

Глава 4

– Кто бы мог подумать, что человек, нанявший нас, чтобы мы нашли убийцу его подружки, сам окажется арестованным по этому делу?

Юля с Шубиным сидели в коридоре, ожидая, когда Корнилов закончит допрашивать Холодкову. С минуты на минуту должен был приехать адвокат Бобрищева, находящегося под стражей, чтобы добиться встречи со своим подзащитным и решить вопрос с представителями органов об изменении ему меры пресечения на подписку о невыезде. Юля была даже готова заплатить залог, чтобы только Бобрищева выпустили на свободу. Будучи уверенной в его невиновности, она неожиданно поняла, что только этот человек, Николай Бобрищев, мог бы помочь ей в расследовании этих двух убийств.

Женя Холодкова вышла из кабинета Корнилова в таком жутком виде, что Юля поняла – человеку требуется помощь. Круги под ее глазами почернели, губы стали почти белыми. Трясущимися руками она пыталась застегнуть пуговицы своего длинного черного пальто. Едва за ней закрылась дверь, как она вспомнила что-то, снова зашла в кабинет и вернулась оттуда уже с портфелем. «Извините, я что-то плохо соображаю…»

Юля пригласила ее к себе домой.

– Вам нельзя оставаться одной, – сказала она крайне осторожно, избегая ее взгляда.

Нельзя было допустить, чтобы Женя, находясь сейчас в стрессовом состоянии, поняла, что именно имела в виду Юля, говоря эти слова: ведь Холодкова единственная из трех подруг была жива и являлась возможной мишенью для убийцы. Кто знает, может, этот ненормальный решил истребить всех трех подруг?

– Я дам вам хорошее американское успокоительное средство, вы немного согреетесь, и мы поговорим с вами о том, что нам делать дальше. Ведь вы знаете теперь, наверное, что Николая арестовали…

– Теперь уж его точно посадят, – пробормотала Холодкова, растерянно оглядываясь, словно надеясь в мрачном коридоре прокуратуры кого-то увидеть. Но кого? Призраков своих подруг?

– Почему вы так говорите? – забеспокоилась Юля, с опаской поглядывая на находящуюся в шоке женщину. – Что вы наговорили про него Корнилову? Вы уверены, что не сказали ничего лишнего?

– Нет, я не сказала ничего лишнего, я только выполнила свой долг. Мужчины думают, что им все позволено, особенно если у них есть деньги. Но я – свидетель, и я пока еще жива…

– Свидетель чего? Что вы такого знаете о нем?

– То, что эти женщины стали ему в тягость и он убил их. Он – маньяк, для него женщины – все равно что для наркомана доза. Это я точно знаю…

Юля хотела было уже увести ее, как вдруг в конце коридора появился человек в развевающемся светлом плаще. Она не верила своим глазам. Это был Бобрищев. Собственной персоной. Значит, его адвокат успешно поработал на другом поле, и Николая освободили благодаря каким-то каналам.