Книга Искушение и разгром - Семен Лопато

Сергей, поперхнувшись, опасливо взглянул на Сергачева.

— Да нет, знаете, не успел как-то. Все дела, дела… Хотя друзья советовали. Рекомендовали, знаете ли. Хвалили. В общем-то, я языка белорусского не знаю.

— Не в языке дело. Его и там никто не знает, кроме активистов национального фронта. Это они все норовят по-белорусски между собой переговариваться — чтоб подслушать никто не смог. А сама конституция по-русски написана. Так вот, там прямо указано: Белоруссия — нейтральное государство. А это знаешь, что значит? Это значит, оно агрессивной внешней политики не ведет, в военно-политических блоках не участвует, военных баз за рубежом не держит и вообще во внешней политике руководствуется принципами мирного сосуществования, невмешательства во внутренние дела других государств, неприменения силы в международных отношениях и делом мира.

Сергей крутанул головой:

— Эта их конституция — прямо триллер какой-то.

— В общем, сам понимаешь, для реального военного сотрудничества серьезные препятствия есть, и они ими дорожат, при случае задорого будут продавать. И с генералами их ничего не выйдет.

Сергачев, заметно нервничая, посмотрел куда-то мимо Сергея.

— В общем, ситуация предельная. Обздались мы лихо, в результате и дальнейшие работы, и деньги, и интересы страны — все под угрозой. А часы тикают. В любой момент все что угодно может случиться.

Сергей кивнул:

— Да, невесело. Действительно, вроде все просто, а на деле не просматривается путей. Даже не знаю, что вам посоветовать.

— Ладно, советовать ничего и не надо. — Сергачев внезапно в упор посмотрел на Сергея. — Вот ты и привезешь ее.

— Я?

— Ты, — Сергачев, подобравшись, как перед решающим рывком, впился глазами в Сергея. — Ты только не перебивай, ты выслушай. Ты ж знаешь, я тебе не враг и дурного не посоветую. И подставлять тебя тоже не буду. Ты давай как мужчина с мужчиной — обещаешь не перебивать?

— Ну, обещаю.

Сергачев, виляя в кресле, доверительно наклонился к Сергею.

— В общем, смотри, ты пойми, как все было. У нас, как все выявилось, легкий столбняк пошел. Генерал наверх тыкался — сориентироваться — бесполезно. Серьезные люди конфиденциально четко сказали: шансов нет. Обстановка не позволяет. Времени было только смежные службы предупредить, чтоб нас не опередили, поберегли пока. Дескать, сами справимся, выпутаемся как-нибудь. А как выпутаешься? То, что ее левым способом вывозить надо, с самого начала ясно было. Только кто с этим справится? Люди-то есть, и даже структуры есть, квалифицированные, из наших, бывших, но им же платить надо. Где деньги взять? Тысяч двадцать долларов, как ты сказал, мы еще худо-бедно обналичить можем, но тут же совсем другие деньги нужны, кто за двадцать тысяч долларов за такое дело возьмется? А крупные суммы мы неизвестно кому переводить не можем, мы ж госструктура, у нас же бюджет, финансовый план, нас же контролируют. Ну тут я и пропас, про вас с Андреем вспомнил. Работы по фрактальной компрессии — единственная тема, которая еще адресно не расписана, деньги уже есть, а исполнитель не определен, думали, НПО имени Иванова, но что-то они там закобенились, дескать — мало, сроки нереальные, в общем, застопорилось дело, генерал бумаги отложил, не подписал, пауза возникла, хотя считалось, вроде они тендер выиграли. Ну я и рванул к генералу, дескать, так, мол, и так, есть надежные люди, знающие, проверенные, и ситуацию разрешить могут, и тему потянуть, денег, чтоб им заплатить, нет, ну так отдать им тему, и кранты. Генерал меня сначала обматерил, а через час опять вызвал, стал про вас расспрашивать, выхода-то нет. Ну я ему и представил в лучшем виде, дескать, и квалифицированные, и опытные, и по этой тематике уже с нами работали, результаты есть. Финчасть на дыбы встала, ну и пришлось это все через ваше министерство прогонять, генерал кому-то из ваших замминистров звонил, договаривался насчет транзитного договора. Тут, видно, с него эти семь с половиной миллионов и слупили. Так что заказчиком для вас ваше министерство будет. Я у генерала один день паузы взял, дескать, технические детали согласовать — и к тебе. Пойми, раньше не мог, все так покатилось, что и слова не вставишь, а с другой стороны, что и вставлять. В общем, пойми, все от тебя зависит. Если согласишься, такой заказ можно поиметь, такие деньги сшибить, о каких мы и мечтать не могли. И работу, само собой, сделать, тут я если б не был уверен, то, сам понимаешь, ни о чем и не заикался б. А перспективы? Такого случая больше точно не будет. Это притом, что в Белоруссии дел-то всего ничего. В общем, тебе решать, но знай: великое дело можешь сделать — и для страны, и для бизнеса.

Сергей подозрительно посмотрел на Сергачева.

— Где-то я сегодня уже слышал такое.

— Ну слышал, и правильно. Такой шанс один раз в жизни выпадает.

— Ну хорошо, погодите. «Дел-то всего ничего». Ну, допустим, мы на это пойдем. Как же я, по-вашему, ее оттуда выволакивать буду?

Сергачев, заметно успокоившись, махнул рукой:

— Ясное дело, не вручную. Да она вся целиком и не нужна. Главное, с боеголовки, с бортового процессора платы снять, где навигационная программа зашита. Тут-то как раз все продумано. Тебя что, уже технические детали интересуют?

— Ну предположим.

— Да нет там ничего сложного. Главное — импульсный пробойник — им ты будешь корпус и обшивку вскрывать. Хорошая такая штука, вроде автогена или сварочного аппарата, тоже отечественная разработка, еще даже в серию не пошла, у тебя автономный ранцевый вариант будет — на сжиженном газе, тяжеловат, правда, килограммов тридцать, но в работе зверь — любой металл под ним что скорлупа яичная, за тридцать минут все это хозяйство как шпроты вскроешь. Дальше в монтажной схеме разобраться надо, но это тебе еще здесь наши люди покажут, помогут, там интерфейсные платы надо снять, нижние зацепить, жгуты перерезать и весь этот конструктив, где бортовой процессор, прямо как новогоднюю игрушку в коробке вытащишь. Можно бы ее там же на месте распылить, чтоб не досталась врагу, на этот случай у тебя пиропатрон будет, но это в случае крайности, если не дай бог что, а так-то нам процессор живьем нужен — нам же после этой аварии заново все узлы надо на стенде прогонять, считай, полгода исследований как минимум, и будут ли результаты — неясно, а так сразу отдефектоваться можно, поймем, что случилось, наконец. К тому же там же системный архиватор, вроде черного ящика, в нем пока вся полетная информация хранится, у него питание автономное, на электролите, еще дней пять напряжение держать сможет, тоже причина, почему торопиться надо. Кидаешь конструктив в сумку, баллоны с газом там же в лесу оставляешь, хрен с ними, сразу двадцать килограммов веса долой, выбираешься из лесополосы — и домой. Там тебя машина будет ждать. Ну и все. Говорить-то о чем? Как будто есть какие-то причины волноваться при таком раскладе.

Сергей, морщась, мотнул головой:

— Не о том вы что-то говорите. Технические подробности — это ладно, это я, может, и вправду как-нибудь освою. Как это вообще все будет? Я тут вас послушал, вы вообще что себе думаете, это ж спецоперация в чистом виде, я ж тут практически нелегал. Я не пойму — прикрытие-то какое? На каком основании я там буду находиться? У меня что, фальшивый белорусский паспорт будет?