Книга Вьетнамская жар-птица - Юлия Монакова

– Шо я имею вам сказать за эту девочку? – пафосно изрекала она, закончив играть и высмаркиваясь, наконец, в белоснежный платочек. – Эта девочка будет иметь шикарную карьеру, или не будь я Мирьям Абрамовна!

Главной соперницей Веры была знойная девица двадцати восьми лет из Перми, рыжеволосая, стройная и ногастая. Слуха у неё не наблюдалось ни малейшего, а вот артистизма – хоть отбавляй. Она исполняла песню Пугачёвой «Айсберг», и это было настоящее шоу!

– А я про всё на свете с та-абою забываю, а я в любовь, как в море, бросаюсь с га-аловой… – страстно завывала певица, прижимая ладонь к сердцу. На самой высокой ноте голос её набирал силу, и она пронзительно вопила в микрофон:

– А ты такой хал-лодный, как айсберг в акиа-а-ане, – затем делала вдох полной грудью, возводила ясные очи к потолку и оглушительно продолжала на выдохе, – и все твои печали под тёмнаю-у-у вадо-ой!..

Верочка морщилась от звука её зычного голоса и одновременно смеялась до слёз. Вокалисткой, быть может, пермячка была и никакой, зато актрисой – знатной.

Членами жюри назначили четырёх человек: директора санатория, главного повара, завхоза и физрука (он же плаврук, он же Так Закалялась Сталь). Поболеть за Верочку пришло всё семейство в полном составе. Правда, непонятно было, явились ли мачеха с Диной ради Веры, или же они просто решили скоротать вечер от скуки, а мачеха – заодно и «выгулять» вечернее шёлковое платье, которое в санатории больше некуда было надеть. Девочка с удивлением и радостью заметила, что Снежная королева надела к своему чёрному платью бусы из мелких белых ракушек – Верин подарок. Она делала их сама, старательно нанизывая хрупкие раковинки на длинную крепкую нитку, и раздаривала затем всем желающим. Подарила, разумеется, и мачехе, и сестре. Те изумились, но приняли Верины самодельные сувениры с благодарностью. Вообще, к концу смены отношения внутри этой четвёрки несколько наладились, словно южное солнце растопило стылый сердечный холод и всеобщее настороженное недоверие…

Конкурс талантов вызвал предсказуемый ажиотаж среди отдыхающих и работников «Морской звезды» – зал был заполнен полностью. Верочка, впрочем, совсем не волновалась. То ли понимала, что это не судьбоносный конкурс и от его исхода всё равно ничего в её судьбе не зависит. То ли просто была уверена в своих силах – знала, что споёт хорошо, а остальное неважно.

Сначала слово взял директор санатория. Он произнёс длинную пространную речь о том, что за эту смену курортники и служащие сроднились, став не просто единым коллективом, но и настоящей большой семьёй. Разумеется, выражал надежду, что отдыхающие подправили своё здоровье и будут покидать «Морскую звезду» обновлённые, поправившиеся и повеселевшие. Ну, а затем, наконец, начался сам конкурс.

Что только не показывали со сцены в тот вечер!.. Кто только не выступал!.. Особым успехом у публики пользовались слезливые дворовые песни сомнительного качества и соответствующего исполнения, под собственный гитарный аккомпанемент – к примеру, вирш о маленькой Мэри и об изменнике Артуре:

– …Но не проснётся никогда, ша-лу-ла-лу-ла,

И не окинет больше взглядом.

Раздался выстрел из окна, ша-лу-ла-лу-ла,

Артур упал с любимой рядом!

Исполненную Верочкой песню приняли овациями – и непонятно было, что больше тронуло публику: то ли сам голос, пронзительный и светлый, как слеза, то ли возраст маленькой участницы, которой так подходила по смыслу выбранная ею песня.

– Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко,

Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь!

От чистого истока в прекрасное далёко,

В прекрасное далёко я начинаю путь…

Кланяясь со сцены, Вера видела, как горделиво и торжествующе аплодирует ей отец, сидящий во втором ряду. Мачеха с Диной тоже хлопали и даже благосклонно улыбались.

Победила, по решению членов жюри, та самая пермячка с «Айсбергом». Ей был вручён специальный диплом от санатория, а также корзина местных фруктов и бутылка «Советского шампанского» со знаменитого одесского завода, имеющего многолетнюю историю и неофициальное название «завод шампанских вин и дамских грёз имени Генриха Редерера».

Вере же достался приз зрительских симпатий – именно её публика принимала наиболее горячо. Девочке тоже вручили диплом и мягкую игрушку – здоровенного кудрявого льва почти с неё ростом.

– Бабушка будет тобой гордиться, когда мы ей расскажем. – Отец радостно приобнял дочку за плечи.

Верочка смущённо кивнула, думая о том, что не исполнила наказ Риммы Витальевны и не занималась вокалом ни дня. Быть может, её участие в конкурсе послужит хотя бы небольшим оправданием – бабушка увидит диплом и смягчится. Но, откровенно говоря, больше всего на свете девочка сейчас грустила о том, что настала пора уезжать. Она ещё не успела сполна насладиться Одессой, и ей дико жаль было покидать этот невероятный город, который она полюбила всем сердцем…

На следующее утро, когда практически все вещи уже были уложены, Вера улучила минутку и улизнула – нужно было попрощаться с близнецами. Те ждали её в привычном условленном месте, по ту сторону забора.

– Держите, – запыхавшаяся Вера перекинула через ограждение своего выигранного льва, а сама перелезать не стала. Виталик с Дениской быстро поймали игрушку и осмотрели её с недоумением.

– Это что?

– Это вашей малой… подарок от меня. – Верочка улыбнулась. – Берите-берите, ей должно понравиться!

Братья расцвели совершенно одинаковыми счастливыми улыбками.

– Верка!.. Спасибище!!! Ты настоящий пацан!

Почти двадцать лет спустя Вера встретилась с одним из братьев, гуляя по Брайтон-Бич. Она уже давненько обосновалась в Нью-Йорке – сначала окончила тамошнюю школу искусств, затем поступила в музыкальный театр на Бродвее, но эта часть города была ей доселе незнакома. Вера бродила по знаменитому «русскому» району и не верила своим глазам: где она? Ну, точно не в Америке. Но и не в России… Может быть, она волшебным образом перенеслась обратно в СССР? Со всех сторон слышалась русская речь – вернее, дикое смешение различных наречий и акцентов постсоветского пространства. Пестрели афиши концертов Максима Галкина, Верки Сердючки и группы «ВИА Гра». Яркая реклама на одном из магазинчиков гласила: «Мы имеем продукты из России по смешным ценам!»

По слухам, в магазине «У Мони за углом» продавался лучший чёрный хлеб в городе, и Вера решила туда заглянуть. Американцы почти не ели мягкого хлеба, предпочитая тосты, и Вере порою очень не хватало нормального, человеческого бутерброда с колбасой или даже с селёдкой. Она зашла в магазин и принялась изучать ассортимент товаров, как вдруг прямо из-за прилавка ей навстречу вывалился здоровенный богатырь с соломенными волосами, настоящий русский Иванушка, и торжествующе взревел:

– Вер-р-рка!

Оказалось, это Виталик из Одессы. Вера ахнула. Они обнялись и оба немного прослезились. Как выяснилось, Виталик – владелец этого магазина на паях с отцом, у них семейный бизнес. Сеструха Ксанка, она же малая, учится в местном колледже, у неё всё хорошо. Сам Виталик женат, и его супруга беременна уже третьим ребёнком. Старший брат Гриша, служивший некогда в морфлоте, обосновался в Канаде, у него там своя семья.