Книга На перехват! Летная книжка "сталинского сокола" - Виктор Урвачев

Однако в летной книжке эти вылеты записывались в соответствии с заданием на вылет: «прикрытие войск» , а не «штурмовка». Вместе с тем упоминавшимся приказом «О порядке награждения летного состава ВВС Красной Армии за хорошую боевую работу…» было предусмотрено, что за 5 вылетов на штурмовые действия летчикам-истребителям полагалось 1500 рублей, а за 15 — 2000 рублей и представление к правительственной награде.

При этом следует отметить, что штурмовые действия — это один из наиболее опасных видов боевой летной работы для истребителей, которые не имеют защиты от огня даже стрелкового оружия с земли. Но, судя по всему, летчикам и в голову не приходило требовать записей в летной книжке в расчете на премии и награды.

Это же отмечает бывший летчик 122-го иап В. В. Рыбалко, также воевавший на МиГ-3: «Нам штурмовки…не засчитывали, поскольку это… была не основная наша работа. По количеству выполненных вылетов на штурмовку войск многие истребители, будь они штурмовиками, должны были получить одну, а то и две «Звезды» . Кстати, на одной из таких штурмовок, которые «не засчитывали» , В. В. Рыбалко был сбит огнем с земли.

Перелистав летную книжку отца, убедился, что в поденной записи нет ни одной отметки о вылете на штурмовку. Однако в годовых итогах за 1941 г. значатся неизвестно откуда взявшиеся 4 вылета «на штурмовые действия». А в итогах 1942 г., когда зимой, по свидетельству отца, он с другими летчиками полка много раз штурмовал войска противника, и этого нет. В 1943 г. в представлении к ордену к упомянутым 4 вылетам добавлен еще один вылет на штурмовку, также неизвестно откуда взявшийся, если судить по летной книжке. То есть официальные документы, как уже говорилось, не вполне адекватны реальной жизни.

* * *

Тем не менее победы в воздухе не остались без внимания командования:

25.02.42. За достигнутые успехи по уничтожению немецких стервятников — 833 рубля. Приказ по 34-му иап № 04.

Новый командир полка делает первую запись в летной книжке отца после проверки техники пилотирования ночью:

2.03.42. УТИ-4, задняя кабина, ночью…

Оттренирован на УТИ-4 ночью. Разрешаю произвести тренировку на самолете МиГ-3. Командир 34 иап капитан Александров.

Месяц спустя газета «Сталинский сокол» отмечала: «Капитан Александров отличный мастер ночных боев. Его часть также хорошо освоила ночную работу» . А отцу — первый орден и запись в летной книжке:

4.03.42. За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество — Орден «Красное Знамя». Указ Президиума Верховного Совета от 4.03.42.

О наградных листах летчиков 34-го иап

Этим Указом орденами Красного Знамени в 34-м иап были награждены также четверо друзей и ровесников отца: Сергей Байков, Константин Букварев, Сергей Платов и Николай Тараканчиков. Из наградных листов видно, что все они 1919–1920 годов рождения, в Красной Армии добровольцами с 1938–1939 годов. Еще двое награжденных летчиков, Николай Мирошниченко и Петр Еременко, постарше — 1914 года рождения. Все они ранее к наградам не представлялись, но имеют «денежные вознаграждения за уничтоженные самолеты противника ». Постоянный адрес: «34-й иап ».

В разделе «Краткое, конкретное изложение личного боевого подвига и заслуг» приводятся сведения о количестве боевых вылетов, воздушных боев, сбитых самолетов противника, указывается общий налет, в том числе ночью. Это, очевидно, главные характеристики работы летчика-истребителя.

1942 г. Командир звена 34-го иап лейтенант Г. Н. Урвачёв

Кроме того, как говорится далее, каждый из них «делу партии ЛЕНИНА-СТАЛИНА и Социалистической Родине предан », «требователен к себе и подчиненным », «пользуется деловым авторитетом среди товарищей ». Употребляются такие характеристики, как «умелый воздушный боец », «храбро сражается с немецкими фашистами », кое-кто «молодой растущий командир ». Сергей Платов не только «бесстрашно сражается с фашистскими стервятниками », но и «культурен в быту ». Отец «показал себя как летчик, обладающий большой силой воли. Инициативен ». Сергею Байкову «припомнили» его бой 14 ноября 1941 г.: «Геройски сражался один с четырьмя самолетами противника и в этом бою два самолета противника сбил ».

* * *

После награждения снова 1–2 боевых вылета в день на патрулирование, прикрытие аэродрома, а также авиационную поддержку войск. Осуществляя ее, отец, Байков, Найденко, Тихонов и Федосеев встретили «юнкерсы»:

9.03.42 МиГ-3. Прикрытие войск, 1 полет, 1 час 05 минут. В групповом воздушном бою в районе Добрая Рупасово сбил Ю-88.

Через полторы недели отец, Коробов, Тихонов, Федосеев, а также летчики 1-го истребительного полка погранвойск НКВД Бычин и Красавичев, временно прикомандированные к 34-му иап, вшестером вступили в бой с тремя Ю-88 и двенадцатью Ме-110. При первой же атаке «юнкерсы» поспешно скрылись, а «мессеры» встали в оборонительный круг, но МиГи разорвали его:

19.03.42, МиГ-3. Вылет на противника, 1 полет, 55 минут. В групповом воздушном бою в районе Уваровки сбил Ме-110.

Это был последний из четырех сбитых отцом во время войны самолетов типа Ме-110. В одном из боев с таким самолетом он едва не погиб, и его спас летчик соседнего полка Говоров. Отец рассказал об этом случае в ответ на мой вопрос о том, какой бой он запомнил как самый трудный.

Самый трудный воздушный бой

Вот его рассказ: «Мы крутились с немцами в «собачьей свалке» — групповом воздушном бою. Вижу — один Ме-110 вывалился из общей кучи и со снижением пошел в сторону фронта. Подумал, что самолет подбит или летчик ранен. Помедлил, раздумывая: «Догнать, добить?» — и развернулся за ним. Это была ошибка. Не надо было преследовать — он уже вышел из боя, а если гнаться, надо было не раздумывать, а сразу уцепиться ему за хвост.

Вскоре мы ушли от общего «места действия» и остались одни. Медленно, но догоняю его, и вдруг он неожиданно стал разворачиваться на меня в лобовую атаку. А у 110-го впереди четыре пулемета и две пушки против моих трех пулеметов. Я стал отворачивать, и мы встали с ним друг за другом в вираж на высоте метров 300. На этой высоте мой МиГ как утюг, делает вираж почти за полминуты. Однако и 110-й не очень поворотливый — он в два раза тяжелее МиГа, поэтому в бою на горизонталях наши шансы обычно были равны.

Но я сразу понял, что налетел на очень сильного летчика. Он, виртуозно пилотируя, стал догонять меня на вираже. Я видел, что через минуту, после двух виражей, он встанет ко мне в хвост и промахнуться ему будет невозможно, а шесть стволов «мессера» не оставляли мне никаких шансов уцелеть. Главное, я попался — ничего не мог сделать, чтобы выйти из-под удара, в результате любого маневра я только быстрее оказался бы у него в прицеле. Даже парашютом не воспользуешься — высоты нет.