Книга Бульдог. Хватка - Константин Калбазов

– Ничего, Антип Петрович, я мясо успел прибрать, так что поедим на ходу, – задорно подмигнув, успокоил Родион.

– И то верно, – поддержал его Федор.

Вообще-то Ямайка остров не очень большой, но в гористой части даже грешные двадцать километров до Кингстона даются не так уж и легко. И не помогает даже кавказская закалка, потому как нередко приходится буквально прорубаться через плотные заросли тропического леса. Правда, все становится значительно проще, когда выходишь на хоженые маршруты. Но, с другой стороны, оно как бы и сложнее. Можно нарваться на засаду.

В Кингстон они добрались уже к обеду следующего дня, и на этот раз без приключений. Чему были весьма рады. Дальше их путь хотя и продолжился пешим порядком, зато двигались они уже по дорогам, полностью контролируемым англичанами. Ввиду этого уже к вечеру они прибыли на плантацию господина Лоурена, где в обмен на вознаграждение передали ему беглого раба.

Плантатор оказался достаточно любезен и предоставил охотникам ночлег. Утром в их распоряжение поступила легкая коляска, русской выделки. Такие завозились сюда редкими русскими торговцами, имевшими дело с господином Робертсом. Очень удобные экипажи, отличающиеся как легкостью, так и прочностью. А главное, их кожаный верх, хорошо защищающий во время дождя, складывался, что немаловажно в солнечную погоду, которая, к слову сказать, здесь преобладала. Кстати, кожаный верх можно было заменить на что-то более легкое, чтобы защититься от солнечных лучей. Все же под кожей было душновато.

Вот экипаж поднялся на очередной пологий взгорок, и впереди, километрах в двух показался поселок. Слева на холме стоит большой господский дом, выполненный в колониальном стиле. От основной дороги к нему ведет хорошо накатанное ответвление. Немного в стороне, отделенный от усадьбы парком с высокими деревьями, находится заводик по переработке сахарного тростника.

Вдоль самой же дороги довольно вольготно расположился городок Николаевск. Ну как городок, село, причем не такое уж и великое, дворов на полста. Хотя в понимании англичан это городок, и никаких гвоздей. Ну да ладно, остров их, им и порядки устанавливать. Дальше за холмами имеется еще два подобных городка, Петровский и Александровский. Все три имеют церкви, паства которых постепенно растет за счет чернокожих. Те тянутся к русским, не отличающимся чванливостью или злобой.

Всего община русских на Ямайке насчитывает порядка тысячи человек, которые проживают далеко не только в этих трех поселениях. В округе имеется уже десяток хуторов с семьями арендаторов, расплатившимися по долгам с господином Робертсом. Этот англичанин и устроил переезд русских на остров, сообразуясь с собственной выгодой. И продолжает получать ее даже после того, как должники рассчитываются с ним, предоставляя им в аренду земельные наделы. Свободные земли на острове имеются в избытке, но ты поди их еще выкупи у казны.

Есть русские кварталы в Кингстоне, Сент-Эндрю и столице вест-индских владений Спаниш-Тауне. Там в основном проживают ремесленники и моряки. Несмотря на большое количество рабов, работы для вольных мастеров тут более чем достаточно. Удел рабов – плантации или, как максимум, сахарные мельницы. А ведь кроме этого в одном только порту работы хоть отбавляй.

Туда прибывают корабли, пересекшие океан и перенесшие встречу со штормами и ураганами. Два месяца пути – серьезное испытание для корабля и для команды, которым предстоит еще и обратный путь. Поэтому их просто необходимо привести в порядок. Кроме того, на верфях Кингстона строятся новые суда. Правда, в основном это малотоннажные бригантины и шлюпы для торговли в вест-индском регионе. Хм. Или для контрабанды. Впрочем, между первым и вторым тут порой не было никакой разницы.

– Эй, парень, останови у трактира, – похлопав чернокожего кучера по плечу, распорядился Антип. – Все, спасибо, можешь возвращаться.

Раб угрюмо кивнул в знак того, что понял, и начал разворачивать экипаж, чтобы вернуться на плантацию Лоурена. Ничего удивительного в его поведении не было. Как успел выяснить Антип, возвращенный ими раб пользовался среди остальных невольников уважением. Господин Лоурен не стал затягивать с экзекуцией и начал ее тем же вечером. Охотники не пожелали при этом присутствовать, но дела это не меняло. Над бедолагой будут измываться еще долго, а все из-за русских егерей, которые так ловко его изловили и вернули хозяину за щедрое вознаграждение. Ну и с чего бы этот раб должен им улыбаться?

– Вишь, как зыркает, – вздохнул Родион, провожая взглядом повозку.

– Опять? – строго одернул подчиненного Антип. – Родион, если тебе не по нраву, то чего же тогда соглашался сюда ехать? Ведь никого силком не тянули.

– Не тянули. Да что толку-то? Уходить по выслуге и оседать на земле? Да какой из меня крестьянин после стольких лет беготни по горам наперегонки с костлявой. А тут вроде как и не служба, и в то же время все знакомо.

– Так и не стони.

– Да пойми ты, Антип Петрович, там я какого башибузука приголублю, вызволю пленника, и сердце радуется, потому как долг христианина исполнил, от неволи человека избавил. Или татя и убийцу какого на сковородку спровадил. А тут… Тут все наоборот. И что с того, что они ликом черны. Люди ведь.

– Я тебя понимаю, Родион. Ты вот что, отдохни с недельку. Тем паче рана у тебя. Подлечись. А там, глядишь, и отойдешь.

Отпустить бы Родиона с такими настроениями от греха подальше. Но, с другой стороны, боец он первостатейный. Его уход будет серьезной потерей. Так что лучше уж пусть в себя придет. Даже схватка с маронами не смогла развеять его хандру, потому как их настоящими татями и не назовешь. Они ведь полагают, что то их земли, а значит, белые пришли незваными. А незваный гость, как известно, хуже татарина. Ну, во всяком случае, так можно было представить себе это дело.

Пить пиво по такой жаре – затея не из лучших. Вроде и крепость не та, и в то же время опьянение какое-то тяжелое. Другое дело по вечерней прохладе. А сейчас лучше уж квасу. Вот им-то, родимым, они запивали сытный обед. Молодец Егорка, трактирщик местный, готовка у него просто загляденье. Они тут с супругой крутятся с рассвета до поздней ночи.

Дверь хлопнула, и в обеденный зал вбежал мальчонка лет тринадцати. Оглядел полупустое помещение и, заметив сидящих в углу егерей, поспешил к ним. При виде паренька по спине пробежал неприятный холодок.

– Здрасте, дядь Антип.

– Привет, Сережка. Говори.

– Дядь Антип, меня староста дядя Елизар прислал, как только прознал, что вы вернулись.

– Да понял уже, что ты не своей волей. Говори уж.

– Из Петровского весть была, там ночью хутор Астафьева мароны пограбили. Командир ваш, дядь Анисим, весь отряд егерей сзывает.

– Когда выходят?

– Я о том не ведаю. Вы дядьку Елизара поспрошайте, он все обскажет. Так и велел передать, чтобы вы к нему шли.

– Хорошо, малец. На тебе на леденец. – Антип протянул парнишке небольшую серебряную монету.