Книга Ночные всадники (сборник) - Николай Свечин

Тут Прозоров, который молча вел протокол, хищно ухмыльнулся и добавил:

– Это тебя в Москве оставили в сильном подозрении. А у нас с такими разговор короткий.

– Итак, Саласкин, повторяю вопрос: где скрывается банда Разъезжалова? Учти, что неправильный ответ влечет за собой тяжелые для тебя последствия. Самые тяжелые. Решается вопрос, жить тебе или помирать. Осознаешь?

Маклак понурил голову и какое-то время молчал. Алексей не торопил его. Наконец арестованный крякнул и заявил:

– Что ж мне из-за такого головой жертвовать? Только обещайте мне, ваше высокоблагородие, что он никогда про этот наш разговор не узнает.

– Обещаю. Все сделаем так, будто по фотокарточке коридорный опознал.

– Если обманете, грех на вас будет…

– Будет, будет. Ты адрес говори.

– Значит, проживают они в гостинице Дугарева. Все трое в одном нумере.

– Ух ты! – обрадовался Прозоров и подбежал к окну. – Вот же она, прямо напротив. Это что, Разъезжалов через улицу от сыскного отделения поселился?

– Точно так.

– Ну наглец! Он сейчас у себя?

– Не могу знать, но навряд ли. Купца какого-то они пасут, вчера на выставке приметили. Как стемнеет, налетят. Так что поспешите.

– Что за купец? Где поселился? – забросал маклака вопросами коллежский регистратор.

– Слышно, что живет он в гостинице «Международная».

– В «Международной» несколько корпусов, – озабоченно сообщил Лыкову Владимир Алексеевич. – «Россия», «Америка», «Франция», и в каждом сотни номеров! Можем не успеть. А станем ходить по этажам – спугнем!

– Ну? – спросил сыщик у Саласкина, глядя на него тяжелым взглядом.

– Я не знаю!

– Говори, что знаешь.

– Разъезжалов хочет подсунуть купчине певичку. Тот, знать, слаб на женский пол… Баба из чешского хора, красивая! Заманит она его в ресторацию «Хуторок». А оттуда – как карась наклюкается – повезет будто бы к себе на постелю. По пути и приткнут. Банкин уж и экипаж нанял.

Все стало ясно. Сыскное отделение без лишней огласки начало готовиться к задержанию. Маклака покамест посадили на ярмарочную гауптвахту, в карцер. Если все подтвердится, полицмейстер переведет его в острог. Там начнут дознание о скупке краденого. А дело Разъезжалова двинется своим чередом, никак не пересекаясь с Саласкиным.

Ресторан Неменского «Хуторок» – один из лучших на ярмарке. Находится он на Песках, и клиентура у него самая денежная: железные и рыбные торговцы. Кухня о-го-го, а цены – еще хлеще. Лыков хотел сначала сам сесть в зале под видом посетителя, присмотреться. Но передумал. Вон старик Озорович тут же его узнал. Мало ли кто окажется в ресторане? Закричит: здорово, сыщик, как дела? Гримироваться не хотелось. Свое гримерное депо осталось в департаменте, а мазаться здешними красками было боязно. И Алексей поместился на берегу затона напротив Москательного ряда. Там держал пельменную отставной околоточный надзиратель. Он укрыл Лыкова и пятерых агентов. Шестой, самый способный, сидел в «Хуторке». Фамилия у него была фон Бригген – настоящий немец, да еще из дворян. А пошел в надзиратели сыскного отделения! Бригген трепался с приезжими ганноверцами, ловко изображая меховщика. И смотрел по сторонам.

Как задержать троих опасных преступников? Если бы под рукой оказались «летучие», вопросов бы не было. А здешние силы? Прозоров не производил впечатления человека тертого. Без году неделя как главный сыщик. Его подчиненных Лыков узнать не успел. Поэтому и вызвал старого приятеля Петра Фороскова. Петр по-прежнему служил в пароходстве «По Волге», обороняя его от жуликов. Он сразу согласился рискнуть и тоже пришел в ресторан.

В час ночи, когда засада уже вся извелась, Форосков стукнул в окно. Алексей быстро впустил его в сени.

– Ну?

– Стоят у входа, – сообщил Петр важную новость.

– Точно они? Ведь темно уже!

– Точно. Разъезжалов наклеил бороду и заглянул внутрь. Выпил рюмку у стойки и вышел. Но это он! Прячется за углом ресторана Березиной. А Банкин на козлах, как и ожидалось.

– Двое. Где же Пашка Черемис?

– Был в зале, а пять минут назад расплатился и вышел. Подсел к Банкину, под верх пролетки.

– Так. Значит, вот-вот начнут.

– Похоже на то.

– А штымпа[15]обнаружил?

– Там их полста, и все с бабами! Но, один скорее, всего и есть наш. Черемис глаз с него не спускал.

– Кто такой?

– Паспорта я у него не смотрел, – ухмыльнулся Петр. – Бородатый, денежный и пьяный. Как все они, впрочем. Сидит у эстрады. Девка при нем русская, хоть изображает из себя австрийскую подданную.

– Он! Ну, ребята, выходим по одному. Оружие взвести!

Агенты щелкнули курками и начали нехотя выбираться наружу.

– Не дрефь, все будет хорошо, – ободрил их Лыков. – Разъезжалова я беру на себя, а вам отдаю мелочишку.

Все произошло стремительно. Надворный советник подкрался к беглому сзади. Тот его не услышал: стоял и следил за выходом из «Хуторка». Удар по шее поверг бандита на землю.

Легким шагом Лыков подошел к пролетке. Там сидели двое. Сыщик цапнул одного за горло и выдернул наружу. Второго схватил невесть откуда взявшийся Форосков. Когда подбежали агенты, им оставалось лишь связать грабителей…

Не теряя времени даром, Алексей повез пленников в Главный дом. Банкина с Черемисом посадили в одиночки, а Разъезжалова сыщик стал допрашивать.

Начал он так:

– Ну, дрянь, говори! Купца решил подрезать? Мы все знаем.

Налетчик гордо вскинул красивую голову:

– Попрошу мне не тыкать, мы с вами водку на брудершафт не пили.

Лыков хотел отпустить арестованному затрещину, но передумал. Есть люди, от которых больше добьешься вежливостью, а не грубостью.

– Хорошо. Начнем сначала. Вы признаете, что являетесь Андреем Дормидонтовичем Разъезжаловым, осужденным в Москве за убийство четырех человек и бежавшим с Нерчинской каторги?

– Да, признаю. Как вы нас нашли?

Надворный советник вытащил из кармана пачку фотографических карточек и помахал ими:

– Вот. Коридорный в номерах Дугарева опознал Черемиса, когда мы делали повальную облаву. Что же вы как облапошились? Взяли к себе человека с такими приметными шрамами.

– Вот оно что… А я уж подумал…

– Что вы подумали? – «насторожился» сыщик. – У вас есть в городе еще сообщники?