Книга Правило муравчика - Александр Архангельский

Обитатели пещеры зашумели.

Мурчавес мотнул головой.

– Тихо, тихо. Слушайте меня. Вы все совершали ошибки. Но я даю возможность их исправить. Записывайтесь добровольцами в штрафбат. Будете идти в атаку первыми. Ранят вас – переведу в обычные войска. Как только победим, все добровольцы выйдут на свободу. А близких и родных сегодня возвратим из ссылки, на обсиженные, так сказать, места.

Арестанты были ошарашены. Война… собаки… свобода… все перемешалось. И предложение такое двойственное… с одной стороны, с другой стороны. Они, конечно, патриоты, все такое. Но первыми идти в атаку стрёмно… А лежать в пещере – холодно… И кормят отвратительно. И семьям, опять же, убыток.

– Да. Совсем забыл. – Мурчавес не скрывал презрения. – Каждый записавшийся в штрафбат получает паек. И подъемные. Прямо сейчас. Эй, министр финансов, заходи!

В пещеру заглянул Мухлюэн. Вид у него был встревоженный; кто знает этих зэков, возьмут еще и поколотят. Они же недовольны мерами бюджетной экономии. Они же мыслить государственно не научились.

Но коты, услышав про подъемные, воспряли.

– Э, все одно помирать! – крякнул пожилой поджарый кот из породы «столичный подвальный». – Записывай меня, Мурчавес. Я пойду.

За ним потянулись другие:

– И я пойду! И я!.. Меня возьмите!

– Так, не толкаться, не толкаться. Пааапрашу соблюдать порядок! – гаркнул командир отряда готиков. – Подходим по одному, громко называем свое имя, место рождения, возраст… ну, примерно… получаем сухпаек. Получили – в следующую очередь. За этим, как его, об-мурр-дированием.

Паек состоял из креветки на брата, плавника сушеной камбалы и мышки. Многие, не в силах отложить, разворачивали упаковку из еловых веток, растопыривали лапы, чтобы соседи не могли украсть, и с аппетитом уплетали пайку. Раздавалось героическое чавканье.

– Ну все, построились в колонну по двое – приказал им грозный командир. – Граждане штрафбатники! Равнение напра-ву. Вы шо, не знаете, где право? Корроче, смотрим на Мурчавеса. Асподин Енерал! Ваше вашество, великий вождь! Докладываю громко, голосом! Сводный взвод преступников построен! Разрешите идти воевать.

– Вольно. Разрешаю. Шагом марш.

Брезгливо обождав, пока штрафбатники уйдут, Мурчавес приказал своей охране удалиться. Те недовольно вышли из пещеры. Он сделал шаг навстречу Мурдыхаю и святым котцам. Кришнамурка в жертвенном порыве встала между ними – и Мурчавесом. Прикрыла Учителя телом.

– А вы что, господа хорошие? – усмешливо спросил Мурчавес, словно бы не замечая Кришнамурку. – Вы со своим народом, или где? На фронт пойдете, или как?

– Или как, – неожиданно за всех ответил Котриарх.

Он стряхнул привычную сонливость и твердо посмотрел в глаза Мурчавесу. Оказалось, что у Котриарха ясный и холодный взгляд; надо же, а раньше был такой расплывчатый и томный… Мурчавес не выдержал и отвернулся. Сквозь зубы, глядя в сторону, спросил:

– А почему? Могу узнать?

– А потому, что мы чуем неправду. Ты что-то нехорошее задумал.

– С чего ты взял?

– Мне бог открыл.

Мурчавес возмущенно фыркнул:

– В тонком сне, что ль?

– Где надо, там и открыл.

– Что же. Не хочешь, как хочешь. И ты, Папаша, не пойдешь?

– И я, – дрожащим голосом сказал Папаша.

Он бы очень хотел согласиться, но совесть у него была сильнее, чем характер.

– Вольному воля, спасенному рай. Жрец, ты, вроде, был за героизм?

– Был.

– Пойдешь на войну?

– На эту – не пойду.

– Почему?

– По описанным выше причинам.

– А ты, кошрутник?

Мурдыхай смотрел перед собой, в кошачью вечность, и словно бы Мурчавеса не замечал.

– Вас понял. В пещере вам самое место. Но я вам заскучать не дам, и не надейтесь. Вот вам новый товарищ, знакомьтесь! Прошу любить и жаловать, хоп-хоп!

Готики втащили арестанта, опутанного рыболовной сетью. Арестант был огромный – размером с мейнкуна, а может, и больше; готики едва-едва могли с ним справиться. Сеть с трудом распутали. Новоприбывший встал, отряхнулся, взглянул исподлобья. Святые котцы инстинктивно подались назад, вывернули головы, согнулись колесом и зашипели. Даже Мурдыхай перепугался. Что уж говорить о Кришнамурке.

Семнадцатая глава. Гавгавский пленник

Воцарилась оглушительная тишина. Казалось, новый пленник тоже онемел от страха. Он не знал, как правильно себя вести: ринуться в атаку или проявить смирение. Поэтому он лег, опустил голову на лапы, стал мотать хвостом и сделал брови домиком. Глаза его перебегали с Мурдыхая на Папашу и обратно. А коты смотрели на него с брезгливым ужасом и принюхивались; в пещере неприятно пахло теплой псиной. Да и как иначе, если новый узник был не кот, а пегий пес с большими мятыми ушами и короткой шерстью. Жалкий. Весь извазюканный в глине.

Первой не выдержала Кришнамурка; избоченясь, она встала перед чужеродным гостем и пугливо потрогала морду когтями. Отдернула, как от удара, протянула еще раз. Пес стыдливо отвел глаза и на всякий случай показал зубы. Неровные, большие, с желтым налетом у десен. Рыкнул, и на животе отполз назад. После чего заскулил.

– Что же делать, – решил разрядить обстановку Папаша. – Бывают в этой жизни и собаки. Давай знакомиться. Ты как здесь оказался?

Гость так вращал зрачками, что сверкали белки.

– Ты чего, дурашка, – умилился Папаша. – Мы ж не злые. Мы же ж тебя не обидим. Будет тебе дуться, говори! Мы вот, например, коты. И ничего.

– А я пес. Мое имя Псаревич, – выдавил из себя пленник и случайно гавкнул, после чего совсем застыдился.

– Ну, это, брат, совсем другое дело. Откуда ты, Псаревич? Расскажи. Только не пытайся врать. Мы на этом деле собаку съели.

– Кхм. Что съели? – огорчился пес.

Голос у него был хриплый, застоявшийся.

– Ну… это такое выражение, не обращай внимания.

– Хорошо, попробую. А что именно вам рассказать? Про то, как мы познакомились с этим, Мурчавесом? Или про то, как он меня надул?

По щеке Псаревича сбежала скупая собачья слеза. Он слизал ее огромным языком (коты посмотрели на этот язык со смесью восхищения и страха) и продолжил:

– Расскажу как есть. Чего тянуть кота за хвост.

– Кого тянуть? – слегка напрягся Жрец. – За что?

– Ой, я это… ничего. Я, этсамое, оговорился. На душе, понимаете, кошки скребут. То есть настроение плохое.

И Псаревич рассказал, как на излете сентября к собакам явился Мурчавес, предложил переселиться в новые края и взамен попросил одного – слегка покошмарить котов. Указал, где находятся склады и когда меняется охрана… Говорил Псаревич сбивчиво, как все собаки, а не гладко, как сладкоречивые коты. Возвращался к упущенным деталям, дергал головой, поскуливал, взгавкивал. А старики и Кришнамурка не верили своим ушам. Они давно подозревали, что Мурчавес лжец, но чтобы до такой – последней – степени…