Книга Слуги правосудия - Энн Леки

Запасная одежда. Боеприпасы, но пистолета нет, поэтому она поймет или заподозрит, что я вооружена. Три завернутых в фольгу пакета с пищевыми концентратами. Приборы для еды и бутылка для воды. Золотой диск пяти сантиметров в диаметре и полутора сантиметров толщиной, над которым она, нахмурившись, поломала голову, а потом отложила в сторону. Коробка, открыв которую она обнаружила деньги и изумленно охнула, осознав, сколько их там, а потом посмотрела на меня. Я не двигалась. Не знаю, что она предполагала там найти, но, казалось, этого она не обнаружила, чем бы оно ни было.

Она взяла диск, который ее озадачил, и села на скамью, откуда хорошо видела и меня, и Сеиварден. Перевернув диск, она нашла защелку. Боковые стороны опустились, раскрывшись, как цветок, и механизм выпустил фигурку, почти обнаженную, не считая коротких штанов и крошечных цветов из драгоценных камней и эмали. Она безмятежно улыбалась. У нее четыре руки. Одна держит шар, вторую обхватывал наруч. В других руках — нож и отрезанная голова, с которой на босые ноги падают капельки крови из драгоценных камней. Голова улыбалась той же улыбкой праведного, абсолютного спокойствия, как и сама фигурка.

Стриган — это, должно быть, Стриган — нахмурилась. Эта икона оказалась неожиданной. Она еще больше возбудила ее любопытство.

Я открыла глаза. Она сжала пистолет сильнее — оружие, с которого я не сводила глаз теперь, когда они были полностью открыты и я могла поворачивать голову вслед за ним.

Держа икону в руке, она вопросительно приподняла серо-стальную бровь.

— Родственник? — спросила она на радчааи.

Я удерживала на лице нейтрально-приятное выражение.

— Не совсем, — ответила я на ее языке.

— Я думала, что знаю, кто ты, когда ты пришла, — сказала она после продолжительного молчания, к счастью перейдя вслед за мной на другой язык. — Я думала, что знаю, что ты здесь делаешь. Теперь я уже не так уверена. — Она бросила взгляд на Сеиварден, которую, судя по всему, нисколько не потревожил наш разговор. — Я думаю, что знаю, кто он такой. Но кто ты? Что ты такое? Не говори мне: Брэк из Джерентэйта. Ты тоже радчааи, как и он. — Она слегка двинула локтем в сторону Сеиварден.

— Я пришла сюда, чтобы кое-что купить, — сказала я, решив не смотреть на пистолет, который она держала. — Он — случайность. — Поскольку мы говорили не на радчааи, мне приходилось принимать в расчет род — язык Стриган требовал этого. В то же время общество, в котором она жила, утверждало, что пол несущественен. Мужчины и женщины одевались, говорили и действовали неотличимо. И тем не менее все, с кем я встречалась, определяли пол друг друга сразу и безошибочно. И их неизменно раздражало, когда я колебалась или угадывала неверно. Я так и не поняла, в чем тут секрет. Я была в доме Стриган, видела ее вещи и тем не менее не испытывала уверенности в том, какие грамматические формы использовать в разговоре с ней.

— Случайность? — с недоверием спросила Стриган. Я ее понимала. Я бы и сама не поверила на ее месте. Она больше ничего не сказала, вероятно поняв, что говорить еще что-нибудь неразумно, если я именно то, чего она опасалась.

— Совпадение, — ответила я, довольная хотя бы тем, что мы говорим не на радчааи, где это слово имело серьезную значимость. — Я нашла его без сознания. Если бы оставила, он умер бы. — (Стриган не поверила и этому, судя по ее взгляду.) — Почему ты здесь?

Она рассмеялась — коротко и с горечью, — то ли потому, что я использовала неверный род для местоимения, то ли отчего-то еще, я была не уверена.

— Я думаю, это я должна задать такой вопрос.

По крайней мере, она не исправила мою грамматику.

— Я пришла, чтобы с тобой поговорить. Купить кое-что. Сеиварден был болен. Тебя здесь не было. Разумеется, я заплачу за все, что мы съели.

Казалось, она нашла это забавным.

— Зачем вы здесь? — спросила она.

— Я одна, — сказала я, отвечая на невысказанный вопрос. — Не считая его. — Я кивнула на Сеиварден. Моя рука все еще лежала на пистолете, и Стриган, вероятно, знала, почему я держу руку под курткой так неподвижно. Сеиварден все еще притворялась, что спит.

Стриган слегка покачала головой с недоверием.

— Я поклялась бы, что ты — трупосолдат. — Она имела в виду — вспомогательный компонент. — Когда ты появилась, я была в этом уверена. — Значит, она пряталась поблизости, ожидая, когда мы уйдем, и все было у нее под наблюдением. Вероятно, она не сомневалась в своем укрытии: если бы я оказалась тем, чего она опасалась, оставаться поблизости было бы крайне глупо. Я бы ее нашла. — Но когда ты увидела, что здесь никого нет, ты заплакала. А он… — Она посмотрела на Сеиварден, вялую и неподвижную на постели, и пожала плечами.

— Сядь, гражданин, — сказала я Сеиварден на радчааи. — Ты никого не вводишь в заблуждение.

— Отвали! — ответила она и натянула одеяло на голову. Затем опять сбросила его, поднялась и, слегка покачиваясь, пошла в гигиеническую комнату.

Я снова повернулась к Стриган.

— А то дело с арендой флаера. Это была ты?

Она безучастно пожала плечами:

— Он сказал мне, что пара радчааи направляются сюда. Либо он сильно тебя недооценил, либо ты еще более опасна, чем я думала.

Что означало: очень опасна.

— Я привыкла к тому, что меня недооценивают. И ты не сказала ей… ему, зачем, по-твоему, я иду.

Ее пистолет не дрогнул.

— Зачем ты здесь?

— Ты знаешь, зачем я здесь. — Выражение ее лица изменилось на долю мгновения. Я продолжила:

— Не для того, чтобы убить тебя. Убийство бы все обессмыслило.

Она приподняла бровь и слегка наклонила голову.

— Неужели?

Словесная пикировка, все эти уловки — для меня сущее мучение.

— Я хочу пистолет.

— Какой пистолет? — Стриган не так глупа, чтобы признать, что вещь существует, что она знает, о каком пистолете я говорю. Но ее лицемерное незнание не убеждало. Она знала. Если у нее есть то, что я думала (и я готова была прозакладывать свою жизнь, что у нее это есть), дальнейшее уточнение не нужно. Она знала.

Отдаст ли она это — уже другой вопрос.

— Я заплачу тебе за него.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Гарседдиане делали все по пять. Пять верных деяний, пять главных грехов, пять зон по пять регионов. Двадцать пять представителей, чтобы капитулировать перед лордом Радча.

На три секунды Стриган замерла. Казалось, она даже перестала дышать. Затем она заговорила:

— Гарседд, так? Какое это имеет отношение ко мне?

— Я бы ни за что не догадалась, если бы ты оставалась на месте.

— Гарседд был тысячу лет назад и очень, очень далеко отсюда.