Книга Ваши дети - не ваши дети - Павел Эрзяйкин

§ 3.1. Нельзя

Я как-то наблюдал следующую картину: молодая мама постоянно одергивает своего трехлетнего сына – «перестань», «хватит», «не вертись», «не трогай», «не испачкай…». Эта мама говорила только о том, что ее ребенку делать нельзя, взывала к его совести, пугала тем, что он раздражает окружающих, обещала прибить и так далее. Часто инициативность и активность ребенка пугает и раздражает родителей, поэтому им проще заблокировать эти качества путем наказаний и запугивания, нежели поддержать его.

Мое наблюдение подтверждают результаты проведенного исследования на психологическом факультете Университета штата Айова. Студенты этого университета прожили день с малышом из обычной семьи и зафиксировали 432 ситуации, когда ему сказали «нельзя», «хватит», «перестань», и 27 фраз нейтрального характера. В результате этого исследования была установлена пропорция 16: 1, когда на 16 запретов ребенок слышит всего одну похвалу – это до школы. В школе же работает соотношение 18: 1. То есть число «нельзя», которые слышат дети, с годами лишь растет. А потом родители разводят руками и удивляются: «И в кого только наш ребенок вырос таким нерешительным?»

Сначала родители ждут, когда дети начнут говорить и ходить, а потом делают все для того, чтобы они сидели и молчали. Ребенок изучает окружающий мир, проявляет свою креативность, изобретательность, любопытство, что-то придумывает, чтобы удивить, но родители не умеют удивляться и радоваться – они умеют только пугаться и переносить свой страх на ребенка, ругая его. Родительская правота лежит в основе зачистки любого индивидуального проявления ребенка, то есть всего того, что выходит за рамки их понимания мира, ценностей этого мира, их представлений о «правильно-неправильно», «добро-зло», «хорошо-плохо». Потому и говорят: «Мать пришла – тусовка сдохла».

Я называю это бытовым садизмом, и суть его в следующем: мне не нравится – ты не делай. Родители даже не пытаются понять, чем для ребенка важно его занятие, что он переживает в этот момент, что будет, если он не закончит дело. А между тем не только ребенок, но и любой взрослый с упоением занимается лишь тем, что для него по-настоящему важно, тем, в чем он видит смысл, на что готов тратить энергию. В случае с детьми этим «самым важным» может быть как забивание гвоздя в пол, так и расщепление палочки, независимо от того, насколько мелким и глупым такое занятие кажется взрослому. Через манипуляции с молотком или палочками ребенок познает и исследует мир, но никто даже не пытается этого понять, и взрослые запрещают именно в таком непонимании. Проще сказать: «Нельзя, хватит!» – «А почему?» – «Потому что соседи услышат». Ребенок чувствует, что мнение и самочувствие соседей для родителей важнее него. Ему могут запретить стучать молотком, потому что мама устала, значит, она тоже важнее. Таким образом, мы внушаем ребенку, будто он – причина несчастий родителей и всех окружающих, потому что он их тревожит, беспокоит, не дает отдохнуть.

На все детские возражения обычно отвечают: «И нечего тут! Маленький еще, вырастешь – поймешь! Не спорь со мной – я старше, мне лучше знать». Ты, родитель, ничего не выяснил – просто пришел и запретил. Ты кто вообще? Ну кто ты такой? Ребенок делает, значит, ему это надо, значит, он это любит. Родители требуют уважения к себе, но как уважать тебя, если ты сам никого не уважаешь? Сначала ты мне говоришь «мне не нравится», а потом я тебе скажу «мне не нравится». И разворачивается бесконечный клубок взаимных обид и «мстюлек».

Желание, чтобы все было по-нашему, – наш родительский каприз. Своего желания мы достигаем через манипуляции, агрессивность, насилие, задействуя свой статус, социальные права и физическую силу. Но единственное, чего мы добиваемся каким-либо запретом, – это патологический интерес к тому, что запрещаем. В этом случае ребенок начинает изощреннее врать и наглее действовать. При родителях он притворяется, и они даже представить себе не могут, чем он занимается на улице и дома, когда они его не видят. Отодвиньте детскую кровать, отогните ковер в детской комнате, загляните за детский шкаф – вы увидите разрисованные обои, если перед этим вы запрещали ребенку рисовать на стенах.

Посмотрите на мир, в котором мы живем, – запреты существуют давно в виде наказаний и судов, но ничего не меняется. Преступников, извращенцев и маньяков не становится меньше – я бы даже сказал, что их становится все больше. Запреты не работали, не работают и не будут работать никогда. Поэтому когда моя дочь стала рисовать на стенах, я не стал ничего запрещать. Для начала выяснил: почему ей не нравится рисовать на столе? Оказывается, рисовать на стене или на любой вертикальной плоскости ей удобнее, чем на горизонтальной. Тогда я поставил в ее комнату детский флип-чарт с рулоном бумаги, на котором можно было рисовать мелками и фломастерами, и больше на стенах она не рисовала. Зачем? У нее ведь был флип-чарт. Дочери стало даже и неинтересно рисовать на обоях, потому что если один раз уже нарисовала, в следующий раз нужно искать другое свободное место на стене, а на флип-чарте перевернула страницу – и снова пустой лист. Кроме того, наша поддержка убедила дочь: родители уважают ее и заботятся, а ведь в уважении и заботе и заключается любовь.

Когда мы не глядя что-то запрещаем ребенку, тем самым проявляем неуважение к тому, что он творит, креативит, создает, делает. Если ребенок делает что-то, значит, для него это очень важно. Вместо того чтобы просто кричать из кухни «перестань стучать!», зайди в комнату и посмотри, как твой ребенок стучит, какое у него при этом выражение лица, даже не спрашивай «зачем?» – просто постой рядом и понаблюдай. Выясни, что он делает, почему это важно, и, когда у тебя будут ответы на эти вопросы, ты станешь уместным и адекватным. Моя дочь однажды свесилась с балкона на девятом этаже, и жена попросила ее: «Не делай так больше». – «А почему?» – «Я беспокоюсь!» – «А что я такого делаю, что тебя беспокоит?» – спросила дочь. И жене нечего было ответить, потому что она не разобралась с тем, что именно делает Василиса: она смотрит на то, что происходит во дворе, или качается. Сначала разберись, что именно делает ребенок, а потом разрешай или запрещай.

Я не раз видел, как мама или няня выходят с ребенком на прогулку, одев его в нарядный и дорогой комбинезон… и начинается: «Не ходи по лужам! Не лезь в песочницу! Не трогай – испачкаешься! Не бери снег – промокнешь!» И глаза ребенка, который смотрит на озабоченного идеальной сохранностью его комбинезона взрослого с немым вопросом: «Тогда зачем мы вообще вышли на улицу, если ничего нельзя? Комбинезон всем показать?» А через полчаса ребенок слышит: «Все, хватит. Сегодня погода плохая – идем домой». Я уверен, что, если того ребенка хотя бы на десять минут выпустить на улицу без присмотра, он тут же станет есть снег, ползать по земле, ходить по лужам – делать все то, что ему запрещали.

От наших постоянных запугиваний и прерываний дети становятся тупыми, завистливыми и жадными идиотами. У меня в школе был друг Колян, он постоянно жевал бритвочки, лампочки, стаканы. От страха, что сейчас у него все заберут, дети тут же начинают торопиться, тырить или глотать то, что им нравится. Если тебя постоянно выгоняют из водоема до того, как ты успел накупаться, то, дорвавшись до воды, ты сидишь в ней до посинения. Если не дают конфет вдоволь, то однажды, когда ты дорвешься до них, наешься до золотухи.