Книга Побег из сказки - Юлия Набокова

– А эта девушка, Арина Нарышкина,– начала Лариса, и улыбка тут же померкла на устах Риммы Львовны.

– Трудная эта девочка,– покачала головой она.– Не один волшебник уже с ней намучился. Не девочка, а какое-то наказанье. Так что удачи тебе с ней.

– Спасибо,– понуро поблагодарила Лариса, сжимая в руке папку. Ей не терпелось скорей познакомиться с досье на ту, одно имя которой наводит ужас на окружающих.

* * *

Очутившись в библиотеке, Милана, Глаша и Оливье развили бурную поисковую деятельность. Глаша первые два часа с интересом перебирала тяжелые старинные книги и разглядывала картинки (особенно ей глянулся местный бестиарий, в котором даже крокодилы с бегемотами значились под видом чудовищ), а затем стала страдать из-за отсутствия электронной базы и находчивого «Яндекса», который бы разыскал нужную им информацию за полминуты, тогда как вручную этот процесс рискует затянуться на долгие дни, а то и месяцы. Пока Гликерия вздыхала в сторонке, Оливье и его тетушка с энтузиазмом перетряхивали полки и листали толстые талмуды. Час, два, три, четыре…

– Вот оно! – торжествующе вскрикнула Милана на исходе пятого, с силой ткнув пальцем в желтые страницы толстой старинной книги.

– Щекотно,– неожиданно прошелестела та, подпрыгнув в ее руках.

Впечатлительная тетушка вскрикнула еще громче и убрала руки. Чувствительная книга с размаху шлепнулась на пол и тоненько, по-бабьи заголосила:

– Убили! Без ножа зарезали! Без огня сожгли! Без воды загубили! – И она заметалась по полу, натыкаясь на ножки мебели.

Глаша с раскрытым ртом взирала на диковинные события. Милана, поджав ноги, застыла на стуле и повизгивала так, словно ее атаковал полк крыс. Даже Оливье на мгновение онемел от удивления, а потом перевел на тетку округлившиеся глаза.

– Милана, у тебя есть жека? – строго спросил он.

– А что такое жека? – вклинилась любопытная Глаша, не сводя глаз с бешеной книги, наворачивающей круги и зигзаги по полу.

– Жека – это сокращенно «живая книга»,– коротко ответил Оливье и сурово глянул на тетку.

– Я об этом ничего не знала,– замотала та головой.– Если бы знала, разве бы я ее у себя оставила? Сдала бы тут же! Не понимаю, как такое возможно? – жалобно прошептала она.– Я же ее читала, и она была обычной книгой. Я на нее даже кубок вина тогда пролила, точно помню, и она даже не пискнула. Может, это от вина она взбесилась? Точно, в нее зеленый змий вселился, как пить дать вселился!

– Чепуха! Вздор! Поклеп! – возмутилась вздорная книжка, замерев на полу.– А еще образованная женщина! Слуг своих на смех подняла, когда они про привидение на чердаке доложили, а сама в зеленого змия верит,– укорила она.

– Ты мне нотации читаешь? – поразилась Милана, беря себя в руки.

– Это ты меня читаешь,– возразила жека, подпрыгнула на полу и встала вертикально, обложкой вперед. Теперь на темном кожаном переплете прорезались два желтых кошачьих глаза и розовые девичьи губы.– А я тебе рассказываю.

– Очуметь! – пораженно выдохнула Глаша.

– Сама зараза! – оскорбилась книженция.– Взрывни́ку тебе на язык, даром что ко мне никакая хворь не пристает. Это ж надо такие гадости пожелать! И кому? Маленькой беззащитной книжке! – Она закатила глаза и шмыгнула проступившими в обложке ноздрями. В отличие от вполне человечьих губ, ноздри, как и глаза, были звериные.

– Не подумайте ничего плохого,– поспешно заметила Глаша,– это я от удивления.

– Что за новость – от удивления проклятия говорить? – поразилась книжка.

– Да это не проклятие,– смущенно пробормотала девушка и пояснила: – Очуметь – это значит обалдеть.

– Обалдеть,– повторила жека, закатила глаза и провела откуда ни возьмись появившейся крошечной ручкой, похожей на беличью лапку, по краешку переплета.– Такого слова во мне нет, надо будет вписать, а то устарею, на свалку отправят. Хотя нет, свалка – это лучший вариант, теперь же нас в тайную библиотеку ссылают...– взгрустнула она.

– Куда ссылают? – удивилась Глаша.

– В королевский дворец, за семь замков,– поджала губки книжка.– Опасными нас объявили, мол, вредные мы и злой магией перенасыщены, а кто нас укрывает, того король под суд отдаст. Вон и хозяйка меня сдала бы, даже глазом не моргнула. Правда, хозяйка? – обиженно прищурилась она, глядя на Милану.– А на самом-то деле знаешь что? Тайные знания старый король ищет, которые ему помогут молодость вернуть, да только напрасно это все,– довольно захихикала жека.– Не нашел он в них ничего.

– А ты-то это откуда знаешь? – недоверчиво спросил Оливье.

– Уж мне-то ведомо,– загадочно ответила книженция и деловито поинтересовалась: – Так как, будете меня королю сдавать или договоримся?

– А вдруг ты нас зачаровать хочешь, чтобы навредить? – неуверенно спросила Милана.

– Кто вредитель, так это старый король! – убежденно ответила жека, сощурив глаза в узкие щелочки.– Уже два года наших истязает: и каленым железом, и пламенем, и сыростью, и крысами. Тех, кто помоложе, уже давно до смерти замучил, а стареньких до сих пор пытает, все надеется узнать, куда нужные ему сведения подевались.

– Ужас! Просто гестапо какое-то! – искренне посочувствовала Глаша.

– Так что пролитое вино да тесные полки по сравнению с королевскими приемами – просто любовные ласки,– печально вздохнула книга.– Как узнала, что король облаву на нас устроил, так пришлось затаиться пуще прежнего. До этого было несложно, стояла себе на полке сто лет, никто в меня ни разу не заглядывал, жила себе спокойно, никого не трогала, иногда погулять выходила, на звезды посмотреть…

– Так вот какое привидение служанки на чердаке видели! – догадалась Милана.

– А нечего меня пинать было, когда я на чердаке уснула,– смущенно пробурчала книженция.– Тут кто хочешь дурным голосом взвоет. Они-то, конечно, меня в темноте не разглядели, потому и наткнулись… Но мне-то разве легче? Да и тебя тогда неладная принесла… И года не прошло после королевского приказа, как тебе меня почитать вздумалось. Уж как я терпела твои щекотки, а вино! Но нельзя мне было себя выдать, иначе еще хуже было бы. И перетерпела, и заработала год покоя, и дремала себе потихоньку, и дальше бы дремала – надо же тебе было меня сегодня так пальцем ткнуть да прямиком в сто тридцатую страницу! Это же мое самое чувствительное место. Да еще спросонья, я не сдержалась, выдала себя… Вот беда-то! – Книжка хлопнула себя лапой по обложке, где, должно быть, предполагался лоб, и шумно вздохнула.

– Вы думаете, ей можно верить? – спросил Оливье, переглянувшись с тетей и Глашей.

– А что вам остается? – лукаво ухмыльнулась жека.– Про перемещения в мирах вы больше ни в одной книге не прочтете. Вам еще повезло, что я так удачно сохранилась!

– Откуда ты знаешь, что нам нужны перемещения? – недоверчиво спросил маркиз.

– А то я не знаю, что у меня на сто тридцатой странице написано! – закатила глаза книга, подивившись человеческой глупости.– У меня на том самом месте специальная охранная метка стоит.