Книга Лидерство во льдах. Антарктическая одиссея Шеклтона - Альфред Лансинг

Моряки замерли, и старый Том Маклеод спросил у Маклина: «Ты слышал это? Что ж, значит, никто из нас не вернется домой».

Маклин заметил, как Шеклтон закусил губу.

К полуночи движущиеся льды частично перекрыли дыру в корме, и поток воды начал спадать. Но ручные помпы должны были работать, чтобы не прибывала вода. Люди не имели права на отдых. И они продолжали трудиться всю ночь, с полузакрытыми глазами, словно мертвецы, прикованные к какому-то дьявольскому приспособлению, не дающему ни секунды отдыха.

Лучше не стало ни к рассвету, ни к полудню. Около четырех часов дня давление еще больше усилилось. Палуба вздымалась, поперечные балки ломались. Корма поднялась вверх на двадцать футов, от нее оторвало руль и ахтерштевень. Вода беспощадно заливала «Эндьюранс» и мгновенно замерзала, утяжеляя обреченный корабль. Они все еще откачивали воду, но к пяти часам поняли, что пора бросать это дело. С кораблем покончено, это было ясно без лишних слов.

Шеклтон кивнул Уайлду, и тот по вибрировавшей палубе направился в носовой кубрик — надо было проверить, не остались ли там люди. В кубрике он нашел Хоу и Бэйквелла, пытавшихся уснуть после своей смены на помпах. Уайлд просунул голову внутрь.

«Он тонет, парни. Пора спасаться».

Часть II

Глава 9

Да поможет Господь в делах ваших, и да хранит Он вас ото всех опасностей на суше и на море.

Да увидите вы Творенья Господни и все Чудеса Его на глубине.

Это слова были написаны на форзаце Библии, подаренной членам экспедиции Ее Величеством Королевой — матерью Александрой. Покидая «Эндьюранс» и медленно направляясь к лагерю, Шеклтон бережно нес Библию в руках.

Остальные члены экипажа едва заметили его прибытие. Они переползали из палатки в палатку, в каком-то оцепенении из последних сил пытаясь создать более-менее комфортную обстановку. Некоторые соорудили из деревянных балок подобие пола, чтобы не спать на покрытой снегом льдине. Другие расстелили парусину. Покрытия на всех не хватало, поэтому кому-то приходилось спать прямо на снегу. Но в тот момент это не имело значения. Главным сейчас для них был лишь сон. И они уснули. Некоторые — в обнимку с товарищами, чтобы сохранить тепло.

Шеклтон даже не пробовал уснуть. Он упорно мерил шагами льдину. Давление все еще не спадало, и несколько раз в лагере чувствовали, как под ними сотрясается лед. Именно там, где был разбит лагерь, ощущались сильные толчки. В двухстах ярдах от них на фоне чистого неба виднелись темные очертания «Эндьюранс». Около часа ночи, по-прежнему двигаясь взад-вперед по льдине, Шеклтон почувствовал резкий удар; затем по ледяной плите прямо между палатками пробежала тонкая змееобразная трещина. Почти тут же она начала расширяться. Шеклтон бросился к палаткам, поднимая измученных спящих людей. Потребовалось около часа нелегкой работы в темноте, чтобы перенести лагерь на большую часть плавучей льдины.

После этого в лагере все было спокойно, только под утро со стороны «Эндьюранс» послышались громкие звуки. Ее бушприт и утлегарь сломались и рухнули на лед. Остаток ночи Шеклтон слушал, как цепь мартин-гика, покачиваясь из стороны в сторону в такт движению корабля, издавала какой-то потусторонний звон.

Наутро погода была хмурой и мрачной, но температура поднялась до шести градусов выше нуля. Из-за сна на льду все продрогли и окоченели. Людям потребовалось много времени, чтобы подняться. Шеклтон не торопил их, и через какое-то время они постепенно принялись разбирать оборудование и укладывать его на сани. Почти все делали в тишине, даже приказы были излишними. Все без слов понимали, что следует делать, и просто выполняли работу.

Насколько они знали, план был таков: пройти триста сорок шесть миль на северо-запад к острову Паулет, где в 1902 году были оставлены припасы. Они все еще должны были находиться там. Это расстояние было больше, чем от Нью-Йорка до Питтсбурга, а им в довершение всего предстояло везти с собой две из трех шлюпок на случай, если попадется участок с открытой водой.

Макниш и Маклеод начали грузить в сани шлюпку и один из буров. Каждая шлюпка вместе с санями весила больше тонны, и все понимали, что тащить их по неровной поверхности льда, усеянной острыми гребнями, на стыках достигавшими высоты двухэтажного дома, будет нелегко.

Как ни странно, никто не падал духом. Все оцепенели от усталости, и никто не задумывался об ужасных последствиях потери корабля. Их даже не волновал тот факт, что лагерь находится на льдине толщиной менее шести футов. Сейчас это казалось раем по сравнению с кошмаром непрерывной работы и полной неизвестности последних дней на «Эндьюранс». Людям было достаточно оставаться живым, и они просто делали все, что нужно, чтобы выжить.

Более того, чувствовалось даже какое-то легкое оживление. В конце концов, перед ними стояло четкое задание. Девять месяцев отсутствия уверенности в завтрашнем дне и бесцельного ожидания остались позади. Теперь им предстояло выбраться отсюда, какой бы ужасающе трудной задачей это ни казалось.

Иногда, в течение дня, они небольшими группками возвращались к брошенному кораблю. Но то, что от него осталось, уже нельзя было назвать кораблем. Он даже не был на плаву. Сохранился лишь разорванный, скрученный деревянный каркас. Лед в своем безумном стремлении уничтожить его пробил бока и вторгся внутрь, заполнив своей массой сломанный корпус. Судно находилось на поверхности до тех пор, пока продолжалось давление.

Еще во время плавания несколько человек подняли Юнион Джек[22]на передней нок-рее, которая, по иронии судьбы, осталась единственной уцелевшей частью судна. И теперь тонущий корабль уходил на дно с гордо развевающимся флагом.

Погрузка вещей в сани продолжалась и на следующий день, когда Шеклтон собрал всех в центре круга, образованного палатками. Серьезно оглядев присутствующих, он объявил о том, что необходимо снизить общий вес вещей до минимума. Каждому разрешалось взять с собой рюкзак с одеждой плюс две пары рукавиц, шесть пар носков, две пары обуви, спальный мешок, фунт табака и два фунта личного оборудования. Свой приказ Шеклтон убедительно мотивировал тем, что никакие вещи не сравнятся с необходимостью выжить, и посоветовал без сожаления избавляться от каждой бесполезной вещи, не думая о ее ценности.

Закончив говорить, он порылся в кармане куртки, достал из него золотой портсигар и несколько золотых монет — и решительно бросил их в снег у своих ног.

Затем открыл Библию, подаренную королевой Александрой, и выдернул оттуда форзац вместе со страницей, на которой был напечатан текст тридцать третьего Псалма, а также страничку из Книги Иова со словами: «Из чьего чрева выходит лед, и иней небесный, — кто рождает его? Воды, как камень, крепнут, и поверхность бездны замерзает».

Положив Библию на снег, он молча удалился.