Книга Как жить, чтобы жить хотелось. Антикризисные стратегии - Александр Державин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, но… Доктор, все же можно бесконечно хотеть, но с чего начать? – этот вопрос Мишень задал с некоторым раздражением.
– Сознание человека можно представить в виде глаза. В центр, или зрачок, попадает то, на что направлено его внимание: как внешнее – поворот головы, так и внутреннее – поворот мысли. Человек может поставить в центр любое желание. Например, один мой друг очень хотел купить машину. Он делал все, что говорили ему родители, экономил деньги, искал, где можно купить дешевле. Другими словами, он прилагал все усилия, пока «хочу» было в центре. Точно так же и цель. Если ее поставить в центр, она начинает оживлять все вокруг.
– Получается, все, что бы мы ни поставили в центр, начинает приобретать силу?
– Именно, поскольку в центре сосредоточено внимание. А где наше внимание – там наша энергия. Получается, когда мы лишаем что-то своего внимания, то перестаем питать это энергией.
– А если я перемещу шоу на периферию, а в центр поставлю сегодняшнюю цель, что начнет происходить?
– Во-первых, ты сразу перераспределишь внутреннюю энергию, направишь ее на свою цель. Во-вторых, ты перестанешь питать энергией то, что находится на периферии. У тебя начнут рождаться мысли, идеи, способы, как прийти к цели. Возникнет чувство, что в мире многое работает на тебя. Это сложно объяснять словами, это нужно почувствовать. Поверь, то, о чем я говорю, известно мне не понаслышке.
Доктор видел, что Мишень менялся в лице. Как хороший ученик, он пытался выучить урок и повторял слова Доктора как мантру, усваивая их, делая своими.
– Цель должна быть в центре. В центре она приобретает силу за счет внимания. Цель в центре, а все остальное на периферии… И служит цели…
Чтобы закрепить новую технику, Доктор достал из кармана маленький блокнот и ручку.
– Вот смотри. Я нарисовал большой круг, а в его центре – маленький круг. Внутри маленького круга запиши свою «хочу-цель», а на периферии – все, чем ты живешь сейчас. – С этими словами он вырвал листок и протянул его Мишени. – И подумай, как периферия будет служить центру?
– Я должен сделать это сию секунду, Док? – спросил Мишень с напыщенной серьезностью.
– Нет. Сначала хорошенько обдумай все, о чем мы с тобой только что говорили. Но не затягивай!
– Ладно, займусь на досуге, – протянул Мишень, словно делал одолжение.
После они с удовольствием прогулялись по городу, зашли в пару магазинов и вернулись в номер уже за полночь.
ПРАКТИКА «ОТ ЦЕНТРА К ПЕРИФЕРИИ»
Как периферия будет служить центру?
Прошлого нет и будущего тоже. Живите в настоящем.
На следующее утро Доктора разбудил стук в дверь.
– Док, ты спишь?
На часах 8:45. Действительно, пора вставать.
– Выхожу, сейчас, минутку.
Доктор пожал Мишени руку, но тот сразу отпрянул:
– Ай!
– Во-первых, доброе утро. А во-вторых, что это с тобой?
– Да заусенец, зараза. Очень больно задевает за все. Еще не успел состричь – они такие маленькие, но болезненные – жуть.
– Точно такими же маленькими и болезненными являются наши воспоминания из прошлой жизни. – При этих словах глаза Доктора слегка затуманились, а из груди вырвался выдох: он знал, о чем говорил. – Они-то и могут смещать нас из центра обратно на периферию, – добавил он. – Но пусть «заусенцы» напоминают лишь о том, что в жизни важно возвращаться в центр к своей цели, – подмигнул он Мишени, и они отправились завтракать.
– Слушай, Доктор, подгрузил ты меня. О чем ты говорил в номере? Расшифруй.
– Про то, что испытание, которое поджидает тебя на пути к цели, – это постоянные сигналы из прошлого.
– Например?
– Ну например, когда что-то не получается, не приносит желаемый результат. Ты ведь уже делал попытки что-то изменить, а воз и ныне там? – с некоторым сарказмом спросил Доктор.
– По накатанной оно стабильнее. Хотя… – Мишень сам усомнился в своих словах.
– Вот именно, это называется зона личного комфорта.
– Ладно, дружище, не грузи, давай подзарядимся вкусняшками и гулять, – Мишень перешел на привычный для него сленг.
На этот раз каждый пошел в свою сторону: Доктор – в город, а Мишень – на пляж, туда, где художник рисовал море.
Вернувшись в номер после восхитительной прогулки Доктор продолжал размышлять о проведенном с Мишенью времени. Он сел у открытого окна и жадно, уже заранее прощаясь, впитывал запах и шум ночного моря.
Как часто, попадая в трудные ситуации, он был готов махнуть на все рукой, отчаяться, пасть духом и сказать себе: «Я так больше не могу! Но дни бежали один за другим, и как они были похожи друг на друга… Заботы накапливались, давили как тяжелая ноша, и нередко он едва успевал избавиться от одного груза, как наваливался уже новый. Не было паузы, чтобы передохнуть. Жизнь зачастую представлялась ему серой, однообразной, лишенной свежести и легкости, а то, что его окружало: люди, предметы и ситуации – привычным, надоевшим, скучным… В такие моменты ему казалось, что он уныло бредет куда-то тусклым осенним вечером, устало переставляя ноги, не рассчитывая на скорый отдых и покой. Лишь оказавшись в прекрасном месте, подобном этому, можно поверить в то, что жизнь другая. Ну все, хватит грусти. Кажется, он провалился в свой «заусенец». Раз его посетило такое состояние, значит, он отклонился от цели. Стоит поискать причину в прошлом? Нет, лучше он подумает о книге – о своей новой цели. Он глубоко вздохнул, взял планшет и стал фиксировать все мысли, связанные с книгой. Идея за идеей, как птицы на корм, приземлялись на светящийся экран. Стоило ему только вновь обратить свое внимание на цель, как нашлись новые силы, и, как говорится, открылось второе дыхание. Вот она – сила «хочу-цели»!
Доктор внимательно рассмотрел свои пальцы и не обнаружил ни одного заусенца. Он услышал, что его сосед вернулся. Поскольку дверь хлопнула сильнее, чем обычно, Доктор решил, что Мишень, скорее всего, пьян и выходить к нему сейчас не стоит. Он погасил свет, но заснуть не мог еще долго. «Заусенцы в душе куда болезненней тех, что на пальцах, а щипчиками может стать только воля», – это было последнее, о чем он подумал перед тем, как провалиться в сон.
На следующее утро в 8 часов они выехали из отеля в аэропорт Адлера, а уже через несколько часов Доктор сердечно благодарил Мишень за поездку, прощаясь с ним у метро «Кропоткинская».
Мое, не мое? Боже, пусть то, что мое, останется моим…
