Книга Нежный враг - Хизер Сноу

Конечно, лошади она понравилась. От нее пахло яблоками. И лимонной вербеной, вспомнил Джеффри, и с этой чувственной мыслью на него нахлынули другие воспоминания: о ее невинных, но страстных поцелуях, о том, как приятно было держать ее в объятиях. Результатом этих непрошеных мыслей стало болезненное напряжение в паху.

Не подозревая о его мучениях, Лилиан похлопала коня по носу и повязала на уздечку пышный бант.

– Удачи, – негромко сказала она, и Джеффри проникся уверенностью, что пожелание адресовано не ему, а коню.

Замечательно! Теперь он ревнует наглую девицу к коню.

Он выехал на площадку. На траве стояли бочки и барьеры. Соревнующимся предстояло проехать по полосе препятствий, усложненной крутыми поворотами и ловушками. Джеффри подумал, что придется потратить весьма внушительную сумму, чтобы вернуть лужайке первозданный вид, после того как по ней проскачет дюжина лошадей. Возможно, ему все же следует ограничить расходы матери?

Лошадь негромко заржала, а Джеффри обозрел маршрут, мысленно выстраивая стратегический план. Собственно говоря, планировать было нечего. Здесь все было сделано так, чтобы показать в самом выгодном свете опыт Джеффри. Именно поэтому он отказался ехать на Грине. Деревенским лошадям нечего делать рядом с опытным боевым конем. Да и Грин ни за что бы не позволил, чтобы ему в хвост вплели ленты, – умер бы со стыда.

Рядом с ним остановился Холбрук и весело спросил:

– Выходит, победа – это еще не все?

Джеффри нахмурился. А он-то надеялся, что диалог между ним и Лилиан никто не слышал.

– Женщины… что с них возьмешь.

Холбрук засмеялся, и Джеффри улыбнулся в ответ. Ему нравился молодой виконт, и он рассчитывал на дальнейшую совместную работу, так как оба входили в парламент.

– Быть может, на нее произведет большее впечатление ваше искусство верховой езды?

Джеффри бросил взгляд на Лилиан, но та опять что-то писала, и засомневался, что ее вообще способно заинтересовать происходящее.

Прозвучал сигнал, и состязания начались.

Конь Джеффри задержался на старте, но это его ничуть не беспокоило: они компенсируют время на препятствиях. Всякий раз, когда конь брал барьер, а затем резко касался земли, спину Джеффри пронзала дикая боль, но он старался не обращать на это внимания: на лошади он чувствовал себя несравненно увереннее.

Наконец с барьерами было покончено, и он повернул коня к полосе препятствий. Он все еще немного отставал, но, быстро преодолев лабиринт: налево, направо, налево, налево, направо, – вырвался вперед.

Джеффри охватило приятное возбуждение, и он дал волю коню. Они пришли к финишу, на два корпуса опередив остальных.

Толпа ликовала – во всяком случае, очень многие. Джеффри нашел глазами Лилиан: девушка не прыгала, не махала руками, не кричала, но по крайней мере улыбалась.

Подбежал слуга со следующим букетом. Прелестные лиловые цветы словно насмехались над ним. Возможно, на этот раз ей следовало подарить одни колючки.

Тем не менее букет был преподнесен с соблюдением всех мыслимых и немыслимых правил этикета.

Джеффри подъехал к Лилиан, и та сразу же шагнула к лошади и нежно обняла ее за голову.

– Хороший, милый, молодец!

Джеффри, слушая ее тихий, наполненный неизъяснимой чувственностью голос, завидовал черной завистью длиннохвостой и длинногривой зверюге.

Лилиан подняла глаза.

– Вы отличный наездник, милорд.

Джеффри некоторое время молчал, ожидая оскорбления, не дождался и улыбнулся. Ее похвала обрадовала и согрела. Он протянул даме сердца букет.

– Спасибо, мисс Клэрмонт.

– Не за что. – Она взяла цветы и положила на стул, даже не взглянув. – Конечно, я не сомневалась, что вы станете победителем. Только не кажется ли вам, что это не вполне справедливо – опытному кавалеристу состязаться с теми, кто если когда и садился на лошадь, то во время прогулки в парке.

С застывшей улыбкой она невинно взирала на графа своими огромными глазами, а у Джеффри запылали уши. Похоже, она злится намного сильнее, чем он предполагал. А он полный идиот, поскольку сам привязал себя к этой упрямой и нахальной девице на весь остаток дня.

– Я полагаю, никто из мужчин просто не стремился выиграть, вероятно опасаясь, что их дамы будут такими же занудами, как вы.

Не дожидаясь ответной реакции, он развернул лошадь и поскакал к палатке.

Она все же что-то проговорила ему вслед, но что именно – он не расслышал. А то, что он хотел бы сказать мисс Клэрмонт сам, нельзя было произнести вслух в обществе.

Джеффри скрипнул зубами.

Очко за ней.

Глава 7

Стратфорд покинул ее в ярости, и Лилиан искренне поздравила себя с удачным началом. Ей хотелось смеяться. Пока план работает великолепно. Судя по всему, у графа все чаще появляется желание ее убить. Даже если изначально он решил не спускать с нее глаз, после сегодняшнего дня он изменит свои намерения.

– Ты сошла с ума, девчонка? – зашипела подошедшая сзади тетя Элиза. – Что ты сказала Стратфорду? До разговора с тобой он был в прекрасном расположении духа, а теперь рычит на всех.

Лилиан обернулась. Лицо тети Элизы оставалось спокойным, но глаза метали молнии.

Надо срочно что-то придумать: нельзя злить слишком уж сильно свою единственную родственницу, тем более что тетю Элизу намного полезнее иметь в союзницах. Ведь при желании она способна значительно затруднить ей жизнь.

– Военная хитрость, тетя, не беспокойтесь! – мило улыбнувшись, прошептала Лилиан. – Новая тактика.

Тетя растерянно моргнула, но тут же опомнилась:

– С ума сошла? Никаких тактик и стратегий!

– Сама подумай, – весьма убедительно, с ее точки зрения, заговорила Лилиан, сочиняя на ходу, – у меня нет ни состояния, ни связей…

– Ты племянница маркизы! – тут же возмутилась тетя Элиза.

– Маркизы благодаря браку, – уточнила Лилиан тоном заговорщицы. – Но другие девушки, собравшиеся здесь, занимают более высокое положение в обществе по праву рождения. И Стратфорд, как только задумается об этом, сразу поймет, что мы не подходим друг другу.

– И ты решила в первый же день показать ему, что не стоит забивать себе голову ненужными мыслями?

«Среди всего прочего – да».

– Конечно, нет, тетя, – заверила Лилиан. – Надо его немного помучить: он должен понять, что я та самая девушка, которую забыть никогда не сможет. Это мой единственный шанс отличиться от других.

Лилиан надеялась, что ее слова покажутся тете разумными, хотя не была в этом уверена. По ее мнению, она несла полный бред.

– Глупости! – воскликнула тетушка и для большей убедительности потрясла головой. – Только мой безумный братец мог вырастить такую упрямицу. – Последние слова она решила произнести, для большей убедительности выпрямившись в полный рост – при этом ее макушка оказалась где-то на уровне подбородка Лилиан. – Приказываю: немедленно извинись перед графом и не смей вести себя как капризный испорченный ребенок!