Книга Я - сталкер. Зов Армады - Сергей Коротков

Изучая их и прислушиваясь к дискуссии у костра, Треш выгнулся дугой и заерзал, пытаясь чуть размять онемевшие конечности. Пошевелил пальцами связанных рук, подвигал скованными ногами. Еще час-другой, и затекшее тело с застоявшейся в сосудах кровью точно хватит паралич. Мда-а, участь пленного, может, и чем-то получше судьбы покойничка, но тоже незавидная. Да еще в лапах у этих бродяг, горячо обсуждавших свое тяжелое положение, а, значит, и его, Треша, судьбу. Он в пятый раз осмотрел гаражи. Ему по молодости как-то пришлось побывать в СИЗО, среди различного уголовного отребья. Вот и сейчас обстановка напоминала ту, десятилетней давности: такие же серые обшарпанные стены, злые и совсем не интеллигентные физиономии, мат и безысходность заключенного. «Точняк, застенки! Хреново. И угораздило же справить большую нужду в готовой ловушке… Блин, да еще и оружие из рук выпустил, увлеченный своими физиологическими потребностями. Ладно, хоть успел доделать задуманное. Там и взяли «тепленького», с почти голым задом. Позорище… Опытный следопыт, называется. Сталкер хренов. Соратники по промыслу узнают – засмеют и зачморят. Не-е, не узнают. Надо срочно брать в свои руки всю эту лабуду, иначе сгину вместе с этими бандерлогами».

Треш снова прислушался к разговору бродяг, но отвел от них взгляд, будто изучая унылые местные пейзажи. А последние действительно не радовали взор. Два высоченных гаражных блока, опутанных поверху «егозой», параллельно друг другу протянулись вдаль метров на триста. Далее этот бетонный коридор делал поворот направо и уходил дальше еще на такое же расстояние. Это сталкер запомнил, когда его волокли от будки охранника, послужившей импровизированным туалетом и одновременно местом пленения. Всю верхнюю левую сторону за двухуровневыми гаражами и частично над ними заняли разросшиеся дебри бывших посадок.

Треш вздохнул, рассматривая две раскачивающиеся на ветру ветви-лианы, перебравшиеся через гаражи и свисающие на этой стороне. Огромными черно-зелеными удавами они переплелись и изогнулись в немыслимый узор, словно затаившиеся хищники, ожидающие жертву. Заросли за кооперативом поскрипывали, гудели, даже в солнечный день там царил полумрак. Растения будто стремились показать, что они куда мощнее неудавшихся «царей природы».

Однако все окружающее – растения, мутанты, аномалии и злые бродяги, спорившие рядом, – не шло сейчас ни в какое сравнение с другой бедой, объявившейся час назад у подножия холма с пятидесятиметровой стелой воинам-освободителям Великой Отечественной войны в виде трех штыков, устремленных ввысь. Опасность была явной и реальной – вояки одной из главных и сильных группировок Пади. И не просто вояки! После долгого и изнурительного преследования отряд Боцмана загнали сюда бойцы спецподразделения «Бета». Командовал ими Шершень – капитан бывшей мотострелковой части под Самарой. После Судного дня и последовавшей за ним гибели войсковой части № 5063 ему удалось выжить и возглавить горстку солдат на левом берегу Волги.

Когда великая река усохла, а старый теплоход «Куйбышев», ставший пристанищем для оставшихся военных, не смог больше ходить по мелкой акватории, Шершень повел подчиненных на юг, искать другую базу. В степях Оренбуржья они влились в Армию Спасения, собиравшую силы для борьбы со все набирающим обороты хаосом. Дальнейшие действия в течение нескольких лет не принесли успеха, уменьшив войска до размера батальона. Это была уже не Армия, а небольшое воинское подразделение из уцелевших, а потому закаленных и опытных солдат. Шершню за его лидерские и стратегические способности дали подходящий позывной и взвод лучших бойцов. Среди них оказались и ветераны, проливавшие с капитаном кровь и пот еще в первый год после Катаклизма.

В обязанности «Беты» входила охрана конвоев Армии Спасения, караванов торговцев, лояльных к военным и состоявших с ними в договорных обязательствах, а также частые продолжительные вылазки в рейды вокруг Пади – сбор информации, разведка боем, ликвидация враждебных группировок и перехват ценных грузов. Последним военные не брезговали заниматься. Безнаказанность и стремление к выживанию любой ценой привели к тому, что Шершень со своими бойцами выполнял большей частью отнюдь не благотворительные задания: на счет «Беты» за последний год легли многочисленные жертвы карательных операций, захват заложников, складов недалеких поселений и откровенный грабеж караванов, следующих из Южных Земель и Черноморья в Падь.

Бродяг клана Боцмана из Уральского форта, промышлявших в брошенных городах мародерством и поиском артефактов, спецы Шершня выслеживали три дня, затем сутки гнали на запад и в итоге настигли у разрушенного Катаклизмом города Оружейников. Обложив оставшуюся в живых группу со всех сторон, для соблюдения приличий предложили сдаться. Но люди Боцмана уже знали цену плена у вояк «Беты» – расстрел, причем после позорных издевательств и пыток, и сдаваться отказались. В ходе завязавшегося неравного боя группировка бродяг понесла невосполнимые потери и загнала себя в капкан возле гаражей у подножия известного памятника. По пути подобрали странного одиночку в изрядно поношенной экипировке, назвавшегося непривычно и коротко – Треш. Намяв ему бока и тем самым слегка отведя душу, беглецы обобрали его, связали и теперь держали возле себя. Зачем? Боцман не знал, но интуиция подсказывала опытному бродяге, что пленный еще сгодится. И он не ошибся.

Сталкер, разглядывающий убогие окрестности, размышлял, перебирая в уме способы своего освобождения или побега, и не сразу понял, что его окликнули.

– Эй, ты! Да-да, ты, – начал было злиться один из мужиков, показывая заскорузлым, желтым от курева пальцем на пленника.

– Треш я, – сухо констатировал лежащий и сплюнул на старый, раскрошившийся асфальт.

– Ах ты, сволота! Я ща шкуру с тебя спущу! – воскликнул все тот же мужик в натянутой на лысину пилотке, одетый в теплую безрукавку на меху и короткие рваные штаны, из которых кое-где вываливалась пожелтевшая вата.

– Апанас, уймись, – строго сказал Боцман и серьезно посмотрел на сталкера: – Чего задумался, шпиен? Как отседова сбежать и своим наводку дать? А, малый?

– Слышь, старшой, я сто раз говорил и говорю опять – я не вояка и не из тех карателей, что вас сюда загнали и собираются надрать вам жопы. Да, я бы с удовольствием свалил и даже собираюсь это сделать. Но гуманно и по чесноку.

Бандиты переглянулись, заворчали, привычный мат и угрозы снова огласили закуток гаражей. Даже стоявший «на часах» парень обернулся и опустил бинокль. Один из бродяг привстал с автомобильной покрышки, число которых на задворках перевалило далеко за сотню, и взялся за двустволку:

– Ну, звиздец! Я ща кишки-то ему выну, говорливому…

Его жестом остановил Боцман, уставившийся на пленника с неподдельным интересом и некоторым удивлением. Он вынул изо рта соломинку и, слегка улыбнувшись, произнес:

– Да ты че? И давно стал таким смелым и умным?

– С рождения. Ты, Боцман, только по одежке встречаешь? Давай напрямки, – сталкер прищурился, пробежался беглым взглядом по недоуменным грязным, небритым, лоснящимся от пота физиономиям сидящих и остановился на атамане, – сейчас ты меня освободишь!