Книга Раскаленная броня. Танкисты 1941 года - Максим Кисляков

– Виноват, товарищ капитан… – ответил Игорь, застегивая верхнюю пуговицу воротника.

– Через пять минут построение!

Лейтенант про танки опасался напрасно. Когда подошли к перелеску, сквозь стволы деревьев удалось разглядеть ощерившихся орудиями стальных монстров, с боков натыкан кустарник. Для маскировки, отметил Игорь. Один. Два. Пять. Десять. Двадцать два! Дальше лейтенант считать не стал – куда хватило взгляда, везде сквозь березовые стволы и ельник проступали очертания новеньких БТ и Т-28, на бортах пламенеют красные звезды. Игорь облегченно выдохнул, обернулся – ребята тоже довольно закивали.

Вновь к ним подскочил капитан. Рыкнул – «строиться!» и дернул куда-то точно ужаленный. Минута, вторая, третья. Стоять по стойке «смирно» уже надоело. Да и не происходит ничего. Танкисты по соседству давно уже расположились на мягкой траве, вкусно хрустят пайковыми галетами.

– Скукота… – протянул Демин и, сладко зевнув, потянулся.

– А тебе чаво? Знай себе, бей баклуши – и всего делов, – произнес Баир.

– Сейчас бы и вправду чего-нибудь пожевать… – произнес Семен и обратился к танкистам: – Ребят, осталось чего пошамать?

– Чего-о-о?

– Ну, покушать. Пожевать!

– Эх, Сема, твой язык этот одесситский…

– И ничего он не одесский, обычный. Мы так все в Еврейской области говорим.

– Вот все никак в толк не возьму – как это так еврейская? – улыбаясь, интересуется Демин, Баир косится на него, чувствует – подвох.

– И ничего странного нет. Область как область. И живут там и русские, и украинцы, и белорусы.

– А евреи?

– А что евреи? Евреи там наши – советские! – подытожил Сема Горобец.

Баир молча протянул Семену две галеты.

– Шамай, дальневосточник.

– Ого! Спасибо, друг! – Горобец кивнул и тут же впился крепкими зубами в галету.

– Кушайте, мил человек, только не обляпайтесь, – произнес Роман, а сам впился взглядом в Семена, облизнулся.

Его толкнул Баир, в руке – пара галет.

– И ты лопай, – мягко пробасил Баир. – Шутник-шалопай.

– Вот так, дружище! – захлебываясь слюной, сказал Демин и сразу отправил галету целиком в рот. Брызгая крошками, одобрительно добавил: – Выручил, не дал от голода копыта двинуть!

Игорь от угощения старшины отказался. Печет – сил нет. От жары кишки сводит. Какая уж тут еда? Во фляге воды – на пару глотков. Да по такой жаре – вот проблема. А без еды – перетопчемся как-нибудь. Лейтенант устало выдохнул, тыльной стороной смахнул крупные гроздья пота со лба.

Вдруг по солдатским рядам пробежал ропот: «Строиться! Командующий идет!» Танкисты спешно выстраиваются в шеренгу. Семен с набитым ртом – спешно дожевывает остатки Баировых галет. Перед строем вновь пробежал капитан, спешно одергивает бойцов, выкрикивает: «Привести себя в порядок! Стройся!»

К центру луга от автомашин шагнул высокий командир, на каплевидных петлицах черного бархата поблескивают две звезды. За генерал-майором семенят командиры помладше. Игорь смотрит на генерала во все глаза – такой высокий чин видит впервые. Разве что на фотографиях и в синематографе. Вообще-то и этот генерал был как с картинки – высокий, добро скроенный. Про таких говорят – в плечах косая сажень. Интересно, как он в танк поместится, подумал лейтенант, разве что люк держать открытым.

Генерал-майор вскоре басом громыхнул:

– Здравствуйте, товарищи танкисты!

Солдаты и командиры грянули в строю:

– Здравия желаем, товарищ командующий!

– Сегодня нам поставлена задача контратаковать прорвавшегося к Барановичам противника. К сожалению, с упорными боями наши войска отходят. И мы должны прийти им на помощь, – генерал-майор с силой ударил кулаком о ладонь, попадись туда чья-нибудь голова, раздавил бы как переспелую тыкву, – и ударить во фланг вражеской танковой группировке.

Издали донеслось тарахтение, несколько человек обернулись, уставились на приближающуюся к ним штабную «эмку», черный лакированный корпус покрыт пылью.

– Кажись, к вам, товарищ генерал, – шепнул на ухо командующему один из заместителей.

Он обернулся, крепко выругался, подтянул портупею.

– Принесла нелегкая!.. – выдавил генерал-майор. – Чую, не к добру, ой не к добру этого холуя несет!

Из автомобиля буквально выпрыгнул низенький человек в командирском кителе и широким шагом рванул к генерал-майору, на рукаве большая комиссарская звезда, на петлицах четыре ромба.

Генерал вытянулся, правая ладонь легла к виску.

– Товарищ член Военного совета, танковая бригада в составе 14-го механизированного корпуса…

– Измена! – грубо перебил его комиссар.

– Простите? – переспросил ошарашенный генерал, он даже отпрянул от комиссара.

– Корпусу приказано в девять утра выступать, – комиссар постучал пальцем по наручным часам на запястье. – А сейчас одиннадцать ноль-ноль! И никто, никто не вышел на рубеж!

– Корпус сможет закончить перегруппировку только к завтрашнему утру.

– Через двадцать минут! Быстро собрались и – вперед!

– С чем вперед? Горючего по полбака, снарядов тоже не хватает…

– Приказываю наступать! Если не начнете, товарищ генерал-майор Пуганов, отстраню от должности и отдам под суд!

Повисла тяжелая пауза, член Военного совета фронта стал шагать взад-вперед, руки деловито сложил за спину, глаза из-под козырька фуражки зло поблескивают. Генерал опустил голову и смотрит на носки сапог, лоб ходит морщинами.

– Ну что ж, я вынужден принять самоубийственное решение… Значит, вводить корпус по частям… – едва слышно произнес генерал. Член Военного совета фронта остановился, бросил недоверчивый взгляд.

Генерал резко поднял голову и громко отчеканил:

– Хорошо! Наступать – так наступать! Для этого создается подвижная группа в составе танковой дивизии Богданова, полка Волкова и мотоциклетного батальона.

– А остальные силы? – с вызовом спросил комиссар, хитро сощуренные глаза уставились на генерала.

– Остальные силы вступят в бой завтра, после перегруппировки, – невозмутимо ответил командующий.

Комиссар довольно ухмыльнулся.

– Давно бы так. – Он вытянулся и отдал честь. – Выполняйте!

– Есть!

– Но учтите – вы должны завтра к вечеру взять Барановичи. Если возьмете – получите награду. – Член Военного совета подался вперед, грозно глянул снизу вверх на генерала, угрожающе процедил: – Но если не возьмете – пеняйте на себя!

Генерал ничего не ответил, лишь вытянулся еще сильнее. Комиссар хмыкнул и широким шагом направился к автомобилю, сапоги оставляют на траве внушительные вмятины.